Николай Эдельман - Когда рухнет плотина

• Название: Когда рухнет плотина
• Автор: Николай Эдельман
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Х... с ними. Отведем в комендатуру, там разберутся.

С меня сорвали автомат, поставили нас лицом к стене - ноги враскорячку, руки упираются в стену - и обыскали. Солдат, обыскивавший Анжелу, молодой еще, в веснушках, но с неприятным лицом мелкого городского хулигана, не стеснялся ощупывать все её места, которые того заслуживали. Ко мне проявляли меньше внимания, но напоследок, то ли от избытка эмоций, то ли для профилактики шарахнули промеж ног коленом. Оказалось, до сих пор я не имел никакого представления, что такое настоящая боль. На некоторое время я вырубился. Вероятно, меня тащили волоком, судя по измазанным глиной брюкам и исцарапанной под ними кожей.

Я пришел в себя на полу темной стальной коробки, которая мчалась куда-то, трясясь на исковерканной мостовой. Судя по лязгу гусениц, это была БМП. Анжела сидела рядом на корточках, и моя голова лежала у неё на коленях. Вместе с сознанием вернулась и боль, заставившая меня скрючиться, прижав руки к паху. Я не мог даже стонать - только скрипел и шипел. Откуда-то из сумрачной железной высоты до меня донесся словно бы голос божества: "Смирно лежи!" - и отвечающий ему голос Анжелы: "Сами его избили, а теперь недовольны. Да он вообще без сознания. О господи!" - и её рука легла на мой лоб. Как я потом выбирался из БМП, вспоминается с трудом. Я старался передвигаться на своих ногах, но это получалось только благодаря помощи Анжелы и конвоира, поддерживавших меня с двух сторон, и мои вымученные усилия заглушили большую часть сигналов из внешнего мира: перед глазами все расплывалось, раскачивалось, слова воспринимались обрывками. Анжела снова с кем-то спорила, но все её доводы натыкались на единственный ответ: "Приедет майор Селтачня, разберется". И нас запихнули в темный подвал, уже полный таких же, как мы, задержанных.

Свет в подвал приходил лишь из нескольких окошек, верхняя кромка которых находилась на одном уровне с тротуаром, а образовавшиеся в результате многолетнего нарастания мостовой колодцы были завалены мусором. Разглядеть что-либо в таком освещении было трудно, но я, немного придя в себя, заметил, что обитатели подвала в большинстве своем - самые что ни на есть штатские люди, какие-то бабы в платках, небритые алкоголики в кепках, даже дети. Вероятно, всех, кто мало-мальски смахивал на боевика, расстреливали сразу же. Недостаток света с избытком компенсировался обилием звуков: здесь плакали, причитали, матерились, делились переживаниями, временами даже раздавались взрывы смеха. Как ни велико было население подвала, мы все-таки ухитрились отыскать укромный уголок за каким-то бетонным выступом и приютились там.

- Как ты? - спросила Анжела, подставляя плечо для моей головы.

- Ох, хреново мне ... - простонал я. - Только таких сильных впечатлений мне не хватало для полноты картины!

- Что, теперь проник в глубинную сущность событий? - хмыкнула она.

Ее слова прозвучали довольно громко в случайно наступившем мгновении тишины, и из темного угла неподалеку от нас поднялась фигура и направилась к нам, пробираясь через скопление людей.

- Анжела? - спросил этот человек, наклоняясь к нам, и я узнал в нем Анатолия Бричковского. От его вчерашнего шика не осталось и следа: лицо все иссечено мелкими порезами, глаз подбит, волосы растрепаны. Но костюм и галстук были ещё при нем.

- А-а, Виталий, и вы здесь, - добавил он, заметив меня. - Где вас отловили?

- На Пролетарской улице, - объяснила Анжела. - Мы из Академгородка пробирались. А вы как сюда попали?

- А! - он махнул рукой. - Не будем о том, что лучше забыть. К чему умножать свои печали? Давайте радоваться жизни, пока есть возможность.

- Чему можно радоваться в такой обстановке? - проскрипел я.

- Ну, хотя бы тому, что даже тут я нашел очаровательную даму и интересного собеседника. Знаете, - он оглянулся, - это напоминает мне одну гравюру. "Последняя ночь в Консьержери". Разумеется, с поправкой на местные реалии. И к сожалению, наводит на печальные раздумья о нашей собственной участи. Да, закономерный конец всей этой демократической чуши. Вот к чему приводит безответственное интеллигентское прожектерство. Сперва семнадцатый год, теперь - снова, как будто одного раза было мало...

- И что, ваши убеждения ещё не поколебались? Вы радовались каким-то предоставившимся возможностям. Где они сейчас, эти возможности?

- Возможностями я воспользовался сполна, - заявил Бричковский, - и ни о чем не жалею. А сегодня... Да, фортуна повернулась не той стороной. Но наивысшие мгновения жизни не могут долго длиться. На то они и мгновения. За взлетом следует падение. И потом, вы искажаете мои слова, что, извините за прямоту, свойственно вашей профессии. Я говорил, что в подобные времена мужчина должен полагаться только на себя.

- Сейчас нам даже на себя полагаться трудновато, - пробормотал я. - А? Или вы другого мнения?

- Ну, в некоторых отношениях... - он обвел взглядом подвал. - Нет, с этим стадом ничего не сделаешь. Только завязнешь в нем, как в песке.

- Настоящий супермен, - сказал я с усмешкой, - нашел бы способ устроить какую-нибудь заваруху, чтобы в суматохе ускользнуть. Но я не вижу необходимости идти на такой неоправданный риск.

Теперь усмехнулся Бричковский.

- Вы ещё питаете иллюзии, что разберутся и отпустят? Как в тридцать седьмом году. Могу вас заверить: в ваших же интересах оттягивать момент разбирательства как можно дольше. Затаиться тут в углу и не откликаться, когда вас вызовут. Вы в проскрипционных списках числитесь под третьим номером.

- Каких ещё списках? - изумилась Анжела. - Я всего часа три как из Думы. Нас там ждут и гарантируют защиту.

- Кто гарантирует?

- Пурапутин, Дельфинов...

- Да господи! - он чуть не рассмеялся. - Они сами в этих списках идут номером первым и вторым. В городе только одна власть - армия Грыхенки. А у него расправа короткая.

- Но Грыхенко же тоже...

- Погоди, - перебил я Анжелу. - Что вообще за списки? Откуда они взялись? Вы их сами видели?

- Видел, - ответил он уверенно. - Нашелся один... доброжелатель, снял с них копию и показал мне. Я там тоже есть, не сомневайтесь.

- А вас-то за что? - воскликнула Анжела.

- Значит, тоже кому-то дорогу перебежал. В нашем деле без этого не выходит. Потом, у них какая технология? Рубить головы всем, кто высовывается. Льщу себя надеждой, что я был в городе фигурой заметной. Впрочем, сейчас об этом можно и пожалеть...

- Вы сами заговорили о тридцать седьмом годе... - произнес я. Практиковалась тогда и такая штука: конкуренту звонили и предупреждали, что ночью за ним придут. И он сам исчезал. Вроде и не настучал, а человека все равно нет...

- Думаете, меня на испуг брали? Нет. Слишком тщательная была работа, чтобы счесть её за мистификацию. Тем более в такое время... Сами понимаете, если бы кто-то хотел свести со мной счеты, он бы нашел более простой способ.

- Все это какое-то огромное и чудовищное недоразумение, - сказала Анжела. - Может быть, провокация. Говорю вам, я со вчерашнего вечера была в Думе с Пурапутиным, и Грыхенко там появлялся. Не назовешь его любезным, но он выделил людей для охраны...

- Моя милая Анжела! Не ожидал от вас, с вашим опытом работы в мэрии, такой наивности. Вопрос в том, кого и от чего охранять. Так сказать, в какую сторону. Теперь, вместо того, чтобы обшаривать весь город, Грыхенке остается только ждать, когда все птички слетятся в клетку. Может, вам повезло, что вы попались раньше и не тем... А впрочем, вряд ли стоит рассчитывать на лучшее...

Словно в подтверждение его слов, где-то рядом затарахтел автомат, второй, затем - демонстративно долгая пулеметная очередь. Снаружи что-то кричали, стены подвала от тяжелых разрывов дрожали, и прямо по людям с писком бегали испуганные, выскочившие из каких-то своих щелей крысы. Люди кинулись подальше от окон, сбиваясь в один клубок. Анжела взвизгнула, вцепилась в меня, попыталась спрятаться за моей спиной. Бричковский, наклонив ко мне искаженное лицо, лихорадочно зашептал:

- Слушайте, Виталий, у нас мало времени. Сейчас кинут сюда гранату... Надо доставить себе удовольствие... Пока не поздно...

- Вы о чем?

Он кивнул на Анжелу.

- Вот... Такая женщина... Грех не воспользоваться, в последний раз... Кинем жребий, кто первый...

- Вы что, на мордобой нарываетесь? Что, по-вашему, порядочный человек ответит на такое предложение?

- Не то время, чтобы строить из себя порядочного... - торопливо уговаривал он меня под аккомпанемент стрельбы. - А если кто из нас выживет, его совесть не замучает, я вам гарантирую... Надо пользоваться моментом, даже самым последним... Или вы стесняетесь на виду? На глазах у всех и не такое выделывают...

Я начал тяжело приподниматься, остро ощущая свою беспомощность. Должно быть, гримасу боли на моем лице Бричковский принял за ярость, потому что отскочил в сторону. Но тут же по скованности моих движений догадался, какого рода недуг меня угнетает, и закричал: