Екатерина Мурашова - Забывший имя Луны

• Название: Забывший имя Луны
• Автор: Екатерина Мурашова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Первый роман любовно-авантюрной трилогии «Анжелика и Кай». В центре – судьба Кешки-Кая, мальчика-сироты, одичавшего на севере нашей страны в результате стечения трагических обстоятельств. В разгар перестройки  почти не умеющий разговаривать Кешка попадает в Петербург, пытается выжить и оказывается в самых разных местах – то среди бандитов, то среди живущих в сквоте  художников… В его судьбе принимают участие Анжелика и ее подруги – женщины с детьми, также пытающиеся выжить и сохранить себя в меняющихся обстоятельствах. Волею судьбы сложилось так, что, возможно, потерявший память Кешка является единственным, кто знает, где находится пропавший в 1941 году бесценный крест Ефросинии Полоцкой и другие сокровища. В возвращении этих сокровищ заинтересованы бандиты, православная церковь, ФСБ. Все они начинают охоту за подростком...

---

– Ой, лихо-лишенько!!

– Тихо ты, девка! Чего орешь-то? Кикимору, что ль, увидала? Вроде и рогов на мне нет, и шерсти…

Прямо за облюбованной рябинкой, в укромном распадке стоял высокий, кареглазый… тоже прячется, что ли? От кого же? От нее, от Белки?.. С чего бы это? Карие глаза, волосы не с рыжиной, а с краснотой даже, цвета зимнего боярышника… вроде из кривичей, но что-то такое в лице, в высоких скулах жесткое, чужое, как у пришлецов-варягов…и лицо-то вроде знакомое…И взгляд этот вприщур… Мать Лада! Откуда ж здесь-то?! Один, без ближних!! И в таких обносках, в каких и псарь по подворью не ходит… Ох, лихо-лишенько!

– Пойду я, добрый человек… Малинки вот набрала, и пойду… – неуклюже присев, не то подобрав корзину, не то поклонившись, Белка попятилась, на ощупь хватаясь за кусты, и не замечая, как колючки вонзаются в ладони.

Подальше, подальше от чужих тайн! Пока не приметил, не запомнил…

– Постой! Чего побелела-то ? Неужто я тебе таким страшным кажусь? Или уже обижал кто? – незнакомец нахмурился. – Чего ж тогда одна, без подружек в лес-то поперлась?

– Признала я тебя, княже, – низко опустив голову, прошептала Белка.

– А-а! Так вот дело-то в чем! – серьезно сказал незнакомец. – А откуда ж ты князя так накоротке ведаешь, что его во мне признала? Встречают ведь по одеже, князя наособицу, а на мне порты-то вовсе не княжеские, а если поглядеть, так и другие отличия найдутся…

– А я не на одежу, я на лицо смотрю, – чуть осмелела Белка. Приглядевшись, заметила, что и вправду – и волосы у незнакомца, перетянутые сзади в жгут, куда длиннее, чем у молодого князя, да и лицо как бы чуть посуше…

«Не князь! – облегченно вздохнула Белка. – Похож просто. И сам про то знает, потому и усмехается в усы. А усы-то еще толком и не выросли…» – И хотя какая-то тревога еще оставалась, заговорила свободнее.

– А князя Всеслава я не раз и не два на подворье видала. Один раз он даже со мной разговор разговаривал, красавицей назвал и грибы мои в лукошке похвалил. Тут-то я тебя… то есть его, и вовсе хорошо разглядела. Матушка моя по белому льняному шитью мастерица, так ее-то и вовсе к старой княгине в покои приглашали узор разъяснить. Княгинины швейки у нее учились. А я и с матушкой ходила и… по всякому девичьему делу…

– Зазноба, что ли, у тебя среди княжьих людей? – понимающе ухмыльнулся незнакомец.

– Вот еще! Только мне и делов! – фыркнула Белка, вспомнив наставления матери. Род незнакомцев неясен, но порядочная девка на выданье должна уметь себя перед каждым поставить. – До парней бегать! Пусть они сами до меня добиваются! А я девушка серьезная, сижу у маменьки с папенькой в светлице, кудель пряду, да шитье лажу, да по хозяйству кручусь…

– Да погоди ты себя хвалить! – откровенно развеселился незнакомец. – Я ж к тебе сватов не засылаю!

– А и нужны мне твои сваты! – тут же, уловив насмешку, вспылила Белка. – Да мой батюшка твоих сватов и на двор не пустил бы! Вот еще – старшую да любимую дочь за какого-то оборванца лесного отдавать!

– Ох, и лиха ты, девка! – покачал головой незнакомец. – То князем величаешь, то оборванцем лесным…

– А ты не дразнись! – отступила Белка. Батюшка, когда в настроении был, звал свою старшенькую (и вправду больше остальных любимую) дочь Вьюжкой, в рассуждении того, что понесет, закружит, завоет, и тут же – отпустит, развеется, заблестит на солнышке, ровно и не было ничего.

– Да ладно, не буду я к тебе свататься… А то, что высоко себя ставишь и в обиду не даешь – так оно и правильно. Видно, и вправду любит, да бережет тебя отец… Только как же одну-то в лес пустил?

– Да то маменька все, – капризно скривилась Белка и тут же доверчиво продолжала. – Я уж ей два полных короба принесла, а ей все мало. Сходи, да сходи… А Лёна, подружка, как раз вчерась белье полоскала, на мостках поскользнулась, да спину надорвала…

– Бедняга! – посочувствовал незнакомец. – Ну ничего, Лада милостива, отлежится… Собачьим салом полезно растереть. И еще, если синяки есть, то шалфея заварить, и где болит – прикладывать…

– А ты что – ворожейка, что ли? – с нескрываемым изумлением спросила Белка.

Чтобы мужчина, да в травознайстве советы давал… Воинские раны – то да, в этом каждый парень себя знатоком мнит, а вот чтобы подружке болящей…

– А не то, мать у тебя – лекарка, травознайка… Правильно сгадала? – Белка радостно улыбнулась своей смыслености. Точно ведь – живут в лесу мать с сыном. Она травы собирает, настои варит, болящих пользует, а он при ней вырос и всякую премудрость лекарскую поневоле превзошел…

– Нет у меня родичей никого, – грустно взглянул на Белку незнакомец. – Воспитанник я.

– Чей воспитанник? – хотела было спросить Белка, но не спросила, осадила на полном скаку девичье любопытство, потому что почуяла – этого ей знать не следовало. И тут же вспомнила о другом. – Я, пожалуй, домой пойду. Одни мы тут , мне с тобой и разговоры разговаривать не след, и батюшка меня за то заругал бы, а то и за косы оттаскал…

– Да непохожа ты что-то на деву-паю-паиньку, – резонно заметил парень. – И о долге своем девичьем, да и о батюшке только ко времени вспоминаешь. А я ж тебе зарок дал – сватов слать не буду, так что можешь говорить спокойно… вот как с Лёной-подружкой…

– С тобой… как с подружкой?! – опешила Белка. Нет, парень явно не был обычным… Да что там – странный, очень странный парень повстречался ей в лесу! И на князя-то молодого как похож! Просто до жути похож! Ой, лихо-лишенько!

* * *

– Я поняла, я поняла! Значит, по-твоему выходит, что один из близнецов – князь Всеслав – вырос в тереме, а другой – у чародейки. Так?… Ну и кому из нас надо было стать писателем?

– Тебе, моя Белка, конечно, тебе! А я буду всю жизнь изучать историю… и тебя… Вот так… Я тебя всю хочу изучить…

– Оле-ежка…

* * *

Когда мы с Олегом вошли во двор, уже начинало темнеть. В чахлом палисаднике, среди пыльных и обломанных детворой кустов сирени стояла обшарпанная скамейка, которую обычно красили весной, во время ленинского субботника, но в этом году почему-то забыли. На краешке скамейки, сдвинув колени, обтянутые коричневой шерстяной юбкой, сидела пожилая женщина со строгим темным лицом. На ее коленях покоилась черная сумка из кожзаменителя с потрескавшимися ручками. Из сумки выглядывала дрожащая большеглазая собачонка с мохнатыми ушами. Женщина смотрела прямо перед собой и иногда рассеянно поглаживала собачонку. Мы с Олегом проследовали через палисадник к моей парадной.

– Знаешь, у нее такой вид, – прошептала я. – Как будто ее забыла здесь пролетавшая мимо летающая тарелка.

– Какая тарелка?! – Олежкины брови состроились удивленным домиком. Потом он обернулся, внимательно поглядел на женщину и кивнул. – Да. Она совершенно чужая. Наверное, надо спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь…Может быть, она захлопнула дверь, или дома что-то случилось или еще что-нибудь в этом роде…

– Да ты что?! Чем ты ей поможешь? – в свою очередь изумилась я. – Я ведь просто так сказала. Забавно они выглядят. А так – она вроде бы живет вон в той парадной. Я собачонку видела…

Не слушая меня, Олег направился к скамейке.

– Здравствуйте. Может быть, мы можем что-то сделать для вас?

Странно, но удивление на лице пожилой женщины так и не возникло. Похоже, что она восприняла обращение Олега чуть ли не как должное.

– Спасибо вам, молодой человек. У нас все в относительном порядке. Мы с Чарли просто гуляем. Видите ли, все дело в том, что Чарли ужасно труслив, и на улице не хочет никуда от меня отходить. Все время просится на руки. Но ведь нельзя целый день сидеть в квартире…

– Я понял. В таком случае – удачной прогулки, – серьезно сказал Олег, наклонился и хотел потрепать пушистые ушки собачонки. Чарли оскалился и попытался тяпнуть протянутые пальцы.

Женщина укоризненно покачала головой.

– Трусость не способствует развитию хорошего характера… – сказала она. – Но вам это не грозит. Вы отважный юноша. И вы и ваша избранница – удивительно красивая пара. Дай вам Бог сберечь то, что у вас есть. Еще раз благодарю.

Олег щелкнул каблуками резиновых кедов и наклонил голову, как делал какой-то артист в фильме про белогвардейцев. Получилось очень смешно. Но ни женщина, ни сам Олег, по-моему, этого не заметили.

– Слышала, Белка, мы с тобой – очень красивая пара! – сказал мне Олег на лестнице, пристраивая на перилах рюкзак и сгребая меня в охапку.

– Это ты красивый, а я – так себе! – уворачиваясь от поцелуев, я нагло напрашивалась на комплименты.

– Ты самая красивая, самая родная, самая лучшая, – послушно пробормотал Олег, ловя мои ускользающие губы. – Я тебя люблю! Ты – моя женщина!

– Я – твоя женщина?! – удивленно вывернулась я.

– Конечно, – уверенно проговорил Олег, серьезно глядя мне прямо в глаза. – Единственная. Самая лучшая женщина на свете.

– А ты ночевать останешься? Завтра вместе пойдем к первой паре. А то я без тебя опять просплю…