Салли Боумен - Темный ангел

• Название: Темный ангел
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо-Пресс, Континент
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001377-9

Никто из гостей на приеме, устроенном в честь кометы Галлея, не подозревал, что эта волшебная ночь завершится жестоким убийством, отбросившим зловещую тень на целых три поколения династии Кавендишей. Ни один мужчина этого семейства не мог противиться чарам обворожительной и опасной Констанцы. Любовь, надежда, обман – все смешивается в темном водовороте страсти, в который затягивает их блистательная и по-своему несчастная Констанца. Ее мрачная тайна становится проклятьем прежде всего для нее самой.

---

Это было ее тайной, сказала Констанца, стоя спиной к своему мужу и теребя в руках яркий шарф. Тайной, которой она стыдилась, которая порочила ее.

– Понимаешь? – сказала она. – Вот что со мной делали. Я никогда не смогу этого забыть. Словно вокруг меня нет воздуха, пустота. Я не могу быть, как другие женщины. Мальчик запирал меня в своем шкафу, и я задыхалась там, у меня не оставалось воздуха, чтобы дышать. Это убивало Мальчика, и он убивал меня. Даже сейчас. И ты единственный, кто может освободить меня.

У Констанцы появились слезы при этих словах: одна из ее неожиданных вспышек бурных эмоций. Она закрыла лицо руками.

Штерн, который, храня молчание, все это время сидел, поднялся на ноги. Он не сразу подошел к своей жене, а стал расхаживать по комнате. Когда Констанца посмотрела на него, то увидела, что его лицо бледно от гнева.

– Ему повезло, что он покончил с собой, – сказал Штерн. – Промахнись он, я бы завершил за него эту работу.

Констанца ни на секунду не усомнилась в справедливости слов своего мужа. В его голосе не было возбуждения; он говорил холодно и убежденно. Как и в Шотландии, она уловила в муже способность и готовность переступить через черту. Как и раньше, это восхитило ее: Констанца всегда испытывала тягу к тем, чьи безудержные эмоции позволяли переступать границы так называемого цивилизованного поведения. Особенно она любила такие качества теперь, когда вступила на почву, опасную своей непредсказуемостью, и, может, именно потому, что знала: граница пересечена ее стараниями. Штерн – мститель за нее был куда более опасен, чем любой выдуманный персонаж в романе или пьесе. Он тем более жаждал удовлетворения, что драма происходила в реальной жизни и так сказалась на ее существовании. Слезы ее высохли. Она поежилась. Штерн, который стоял спиной к ней, повернулся.

– Мальчик дал мне слово. В тот день в клубе. Он сказал, что никогда не притрагивался к тебе.

– А чего иного ты ждал от него?! – вскричала Констанца. – Вряд ли он хотел признаваться в этом – и уж меньше всего тебе.

– Я имею в виду выражение, с которым он говорил. И мне казалось, что я его понял…

– Вот и верь ему! – Констанца снова разразилась слезами. – Мужчины всегда так ведут себя. Они скорее поверят слову другого мужчины, чем женщины.

– Нет. Нет. Это не так. Констанца, не плачь. Конечно, я не сомневаюсь в твоих словах. Никто не может рассказать нечто подобное, если только… Иди сюда. – Штерн заключил ее в свои объятия. Он притянул ее к груди, прижал к сердцу. Он начал гладить ей волосы. Он поцеловал ее в лоб. – Констанца, – зашептал он совсем другим голосом, тихим и мягким, – я бы хотел, чтобы ты мне раньше все рассказала. Я бы вел себя совсем по-другому. Теперь я проклинаю себя. Знай, я мог бы… Констанца, когда все это началось?

– В ту ночь, когда умер мой отец… – Констанца прильнула к мужу.

Он перестал гладить ее по голове. Констанца обхватила его руками и прижалась к нему.

– … что вызывает у меня особое чувство вины – понимаешь? Мой отец умирал, а я даже не знала об этом. Я была в другом месте. С Мальчиком. Всю ночь я провела с ним. С того момента, когда уходила комета, и до пяти утра. Я сидела с ним в его комнате, и мы разговаривали. Тогда больше ничего не было, мы только говорили. Но в эту ночь все и началось. Об этом я рассказала Стини сегодня вечером. Больше ни о чем – и ни о том, что было потом. Мы только разговаривали. Я хотела, чтобы Стини понял: все то, что Мальчик наговорил ему, вранье. Не Мальчик убил моего отца.

Констанца остановилась. Рука Штерна лежала на ее плече. Она чувствовала, каким новым напряжением сковано его тело и, когда подняла глаза, какая тревога застыла в лице.

Когда он оторвался от нее, с него сползли все следы гневного возбуждения. Он взял ее за руки. Посмотрел ей в лицо сверху вниз. Громко тикали часы в комнате. Молчание длилось несколько минут.

– Значит, это был не Мальчик? – Он нахмурился и встал. Потом подвел ее к дивану. Они оба уселись на него. И Штерн сказал ей: – Констанца, объясни.

* * *

Объяснение с мужем, как позже записала Констанца, оказалось не из легких. Оно напоминало ответы на вопросы прокурора в ходе перекрестного допроса. Штерн время от времени прерывал ее. И тогда Констанца начинала понимать, что все подробности, которых он требовал: о времени, месте, обстоятельствах, – сопоставляются с другой информацией, которая уже имелась в его распоряжении.

– Понимаешь, – рассказывала Констанца, – в тот день Мальчик сделал мой первый снимок. Это случилось утром, в Королевской спальне. До того я не обращала на Мальчика особого внимания, но тут увидела, как он старается проявить заботу обо мне. Позже, в тот же вечер, нас со Стини отправили наверх. Мы смотрели на комету из окна. Няня уложила меня в постель, но я знала, что не усну. Я была перевозбуждена. В тот вечер мне хотелось побыть среди гостей. Мне хотелось рассматривать их восхитительные платья. Я спустилась вниз в ночной рубашке и притаилась в закутке, в котором мы со Стини прятались от няни Темпл. Это было в концертном зале, за высокими кустами камелий; они были видны из гостиной.

– Там ты и стала свидетельницей того знаменитого предложения?

– Да. Джейн играла на пианино, и от музыки меня стало клонить в сон. Я уже собиралась отправиться в постель, когда музыка прекратилась и вошли Мальчик с Джейн. Он сделал ей предложение – ну, ты знаешь эту часть истории. Справился он со своей задачей из рук вон плохо, за что я над ним и потешалась. Мы со Стини сочинили даже пьеску на эту тему и разыграли ее перед Фредди. Теперь я считаю, что этого не стоило делать. Это было неблагородно… – Она повернулась взглянуть на мужа. – Я не испытываю ненависти к Мальчику, что бы он ни сделал. Я скорее… жалею его. Он стал жертвой своего отца. Он знал, что никогда не будет тем, кого из него хотел сделать отец…

– Что и заставило его развращать детей – это ты хочешь сказать?

– Не будь таким суровым. – Констанца отвела глаза. – Мальчик боялся, что ему придется стать взрослым. Он боялся сформировавшихся женщин. Ребенком он не сомневался, что отец любит его, но чем старше он становился, тем чаще его посещали сомнения. Я могу понять… это желание подольше оставаться ребенком. Желание не расставаться с тем возрастом, когда ты был счастлив.

– Как и ты?

– О, да. И Мальчик знал это. Вот почему со мной он чувствовал себя в безопасности. С одной стороны, я сама была ребенком: мрачным, злым и непривлекательным к тому же. Не было никого несчастнее меня, даже по сравнению с Мальчиком. Он же всегда был объектом жалости – и ненавидел это.

– Понимаю.

– Понимаешь ли? – Констанца грустно взглянула на мужа. – Я бы этого хотела, но вижу, как тебе это непросто. Ты не знаешь, до чего противно, когда тебя все время жалеют. Никто на это не имеет права.

– Я не так уж неуязвим, как ты думаешь. – Штерн взял ее за руку. – Но не важно. Продолжай.

– Хорошо. После ухода Джейн и Мальчика я была вне себя от возбуждения. Предложение! Я хотела тут же поднять Стини и сообщить ему новость, но, когда добралась до детской, Стини спал крепким сном. Я решила, что лучше его не будить. К тому времени, вероятно, уже минула полночь. Во всяком случае, я слышала, как начали расходиться гости. Ты знаешь, где находятся детские в Винтеркомбе? На втором этаже. Комната няни, лестничная площадка, а за ней – коридор, дальше комнаты Мальчика, Окленда и Фредди. С площадки виден нижний холл, и я устроилась там. Передо мной все открывалось, как с птичьего полета: холл, главная лестница, – словом, все. Я подсматривала из-за перил. Видела, как разъезжаются гости. Смотрела, как оставшиеся в доме расходятся по своим комнатам. Видела, как поднимается Мод. – Она чуть улыбнулась. – Я даже видела, как поднимаешься и ты, Монтегю. Я смотрела, как Мальчик проводил Джейн до дверей ее комнаты. К ней направилась Дженна, а Мальчик поднялся наверх к себе. Он выглядел таким жалким! Затем в доме стало тихо. Я уже была готова возвратиться в детскую, когда открылась дверь комнаты Мальчика, и он выглянул. – Она помолчала. – Я думаю, он искал Окленда, потому что позвал его тихим голосом, а затем приоткрыл дверь в его комнату, но его там, скорее всего, не оказалось, потому что Мальчик сразу же вышел из его дверей.

– Он искал Окленда? – резко спросил Штерн. – Сколько времени тогда было?

– Точно не помню. Поздно. Часов у меня не было. Все остальные разошлись по спальням, даже слуги. Может, около часа, может, чуть позже.

– Значит, час. И Окленда не было на месте?

– Нет.

– Ты знаешь, где он находился?

– Как-то я спросила его. – Констанца отвернулась. – Он сказал, что был с женщиной.

– С женщиной?

– Да. Всю ночь.

– И ты ему поверила?

– Да. В любом случае дело не в Окленде. Дело было в том, что Мальчик вышел на площадку и увидел меня. Он спросил, что я так поздно тут делаю, и я ему все объяснила относительно кометы. Он улыбнулся. Он сказал, что когда был в моем возрасте, то тоже хотел быть в обществе взрослых и тоже сидел тут, наблюдая за ними. Он спросил, хочется ли мне спать, а когда я сказала, что нет, предложил зайти и посидеть в его комнате, чтобы мы поболтали.