Салли Боумен - Темный ангел

• Название: Темный ангел
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо-Пресс, Континент
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001377-9

Никто из гостей на приеме, устроенном в честь кометы Галлея, не подозревал, что эта волшебная ночь завершится жестоким убийством, отбросившим зловещую тень на целых три поколения династии Кавендишей. Ни один мужчина этого семейства не мог противиться чарам обворожительной и опасной Констанцы. Любовь, надежда, обман – все смешивается в темном водовороте страсти, в который затягивает их блистательная и по-своему несчастная Констанца. Ее мрачная тайна становится проклятьем прежде всего для нее самой.

---

– Нет, не Фредди.

– Кого же тогда? Признавайся. Ты проиграл.

– Да любого. – Векстон сделал неопределенный жест, указывая на прохожих. – Любого из них.

– Их? – Стини отмел всех прохожих величественным жестом. – Они не считаются. Мы их не знаем.

– О'кей. Сдаюсь.

– Значит, только мы с тобой?

– Если хочешь…

– Я так и знал! – Стини издал вздох, полный счастья.

Они немного прошли в молчании. На углу Стини искоса глянул на него.

– Конечно, кое-кого мы упустили. Никто из нас не упомянул Констанцу.

– Это верно, – коротко отозвался Векстон.

– Кроме того, все ждут, что Констанца влюбится. Или выйдет замуж. Для этого и был устроен бал. Так что, может быть, нам стоит принять Констанцу во внимание? Странно, что мы этого не сделали.

– Вовсе не странно. Лишь потому, что никто из нас не мог себе представить ее влюбленной.

– Я думаю, она способна лишь ненавидеть. – Стини помолчал. – Да, такой я ее себе представляю. Хотя мысль страшноватая.

– Она сама жутковатая личность.

– Ты так думаешь? – Стини остановился. – В определенном смысле так и есть. Эта ее энергия… А я вот люблю ее, Векстон. И всегда любил. Ты же знаешь, у нее было тяжелое детство. Отец ее был предельно омерзительной личностью. Он ужасно относился к дочери. Точнее, так он относился ко всем. А потом он погиб – просто истек кровью. Я тебе когда-нибудь рассказывал эту историю?

– Нет.

– Стоит рассказать. Когда соберусь с силами. Это было в Винтеркомбе. Все говорят, что произошел несчастный случай, но…

– Ты так не думаешь?

– Не знаю. Я был очень юн. Но там было… что-то странное. Я никак не мог толком разобраться. Концы не сходились с концами. Во всяком случае… – Стини передернул плечами. – Я не хочу думать об этом. Ни сегодня, ни вообще никогда. Почему мы начали разговор об этом?

– Из-за Констанцы.

– Ах, да, Констанца. И любовь. Думаю, ей нравится любить, Векстон, – я уверен, что она хочет любить. Например, она любила своего отца. Знаешь, как он называл ее? «Мой маленький Альбатрос». Можешь себе представить? Он в самом деле был омерзительным. И тоже был писателем.

– Ну, спасибо. – Они стояли у дверей дома, в котором жил Векстон. Он шарил по карманам в поисках ключей.

Стини, убедившись, что улица пуста, приобнял его.

– О Господи, я не это имел в виду. Его и писателем-то нельзя было считать. Он сочинял какие-то ужасающие романчики. Ты бы их и на дух не принял. Даже Констанца их ненавидела… Она терпеть их не могла. Знаешь, за каким занятием я ее однажды застал?

– Нет. А за каким?

– Она рвала книгу. Один из его романов. Кажется, последний. Она сидела на полу в своей комнате и резала его маникюрными ножницами. Страницу за страницей. Распотрошила весь, пока не осталась только обложка. Убила на это кучу времени. Когда закончила, сложила все обрывки в мешок и засунула его в свой письменный стол. Мистика какая-то! А потом стала плакать. Это случилось вскоре после его смерти. Как она тогда тосковала! Она пришла в себя лишь через год-два.

– Ага. Нашел! – Векстон извлек ключи.

Стини почувствовал легкое возбуждение и опасение, так как он в первый раз наносил визит в квартиру Векстона. Он надеялся, что ожидания его не обманут. Он осторожно стал подниматься по ступенькам. Миновав маленькую прихожую, он очутился в небольшой комнате. Она была полна книг. Книги стояли на полках, лежали стопками на столе, валялись на стульях и даже на полу.

– Боюсь, что тут некоторый беспорядок… – Векстон смущенно глянул на Стини. – Мы можем выпить кофе. Или чаю. Могу достать вино.

– Это было бы прекрасно.

– Значит, и то, и другое, и третье?

– Значит, так.

– Ладно. – Векстон по-прежнему мялся. – И еще одно. Я не хочу больше возвращаться к ней. В сущности, я вообще был бы рад забыть о Констанце. Но прежде… чем это будет сделано! В Винтеркомбе… тот бал…

– Да? – Стини, который вставил сигарету в мундштук, был готов прикурить ее. Он замолчал, не сводя глаз с Векстона, который, казалось, не собирался продолжать. Стини вздохнул. – Ох, Векстон. Я слеп не больше, чем ты. Я так и знал, что ты заметил. И я точно знаю, что ты собираешься сказать.

– Констанца и Штерн. – Векстон нахмурился. – Когда они танцевали вместе. Ближе к концу. Ты не думаешь, что?..

– Да, конечно же, я смотрел во все глаза. Абсолютно никто не заметил, кроме тебя и меня. И это было так очевидно!

Наступило молчание.

– Ты о ней думаешь? – наконец спросил Стини. – Или о нем?

– Ясно, что о ней. Он меня меньше интересует. В нем чувствуется какое-то нетерпение.

– Как раз вот это и интересно. – Стини встал. – Штерн никогда не был… ну, нетерпеливым, я хочу сказать. Его абсолютно ничего не могло вывести из равновесия. Ты можешь познакомить его со смертью, и у него волосок не дрогнет. Но в ту ночь он был явно взволнован. Сразу же заторопился уходить, я бы сказал. Я наткнулся на него в гардеробе. Но думаю, что он вообще не заметил меня. Он выглядел, как грозовая туча… нет, как кусок льда! Ужасающе. А в следующий момент он уже вернулся к тете Мод и был, как всегда, очарователен. Он всегда исполнен обаяния, но никогда не теряет хладнокровия. Так что, может быть, я все себе вообразил?

– Может быть! – Векстон встряхнул чайником. – Но все равно интересно.

– Интересно до определенного предела, – странным голосом, в котором прозвучала твердость, ответил Стини. Помедлив, он сделал шаг вперед, залившись краской.

– До определенного предела? – Векстон поставил чайник.

– Векстон… как ты думаешь, ты можешь обнять меня? – Стини еще гуще запунцовел. Голос у него упал. Он сделал еще шаг вперед. Векстон хранил невозмутимость. – Хотя бы одной рукой, Векстон. Для начала. Меня и это устроит.

– Как насчет кофе?

– Черт с ним, с кофе!

– Мы еще очень молоды…

– Ох, ради Бога, Векстон! Должен же я когда-то начать. И я хочу начать сейчас. С тобой. Я люблю тебя, Векстон. И если ты тут же не обнимешь меня, я сделаю что-то ужасное. Наверно, заплачу. У меня может случиться еще один сердечный приступ.

– Ну, нам это нужно меньше всего, – сказал Векстон. Он переминался с ноги на ногу, мягко улыбаясь Стини. Затем, печально взглянув на него, что было свойственно, когда он испытывал радость, Векстон протянул ему навстречу обе руки.

Стини кинулся в них.

* * *

Глянув в сторону Мод, Констанца увидела, как та подняла свою чашку с чаем, и на лице ее было столь свирепое выражение, словно она готова по русскому обычаю швырнуть ее оземь. «Вот глупая женщина!» – подумала про себя Констанца, провожая Мод взглядом, когда та встала, чтобы встретить новую группу гостей. Она смотрела на Мод, не скрывая ревности; она была предельно напряжена. Сегодня она пришла сюда с конкретной целью: она должна увидеть Монтегю Штерна и будет вести себя так, чтобы равнодушие его взгляда исчезло раз и навсегда.

Прошло уже полчаса, в течение которого ей приходилось слушать глупые речи Конрада Виккерса, а сэр Монтегю так и не появился. В памяти у Констанцы неожиданно всплыла ее горничная Дженна.

Дженна явно чувствовала себя все хуже и хуже. Констанца была тому свидетельницей вот уже несколькох недель, но возбуждение, предшествовавшее балу и тому, что последовало за ним, ее планы относительно Монтегю отвлекли ее. Сегодня, когда Дженна пришла помочь ей одеться к этому визиту, она выглядела такой больной, что Констанца больше не могла не обращать на это внимания. Привычное для Дженны собранное выражение покинуло ее; глаза припухли, словно она не высыпалась или много плакала; она была молчалива и сдержанна.

Констанца, обеспокоившись этими изменениями, только наблюдала за Дженной. Она знала о делах своей горничной гораздо больше, чем та могла подозревать; для Констанцы было пыткой знать о существовании тайн, к которым у нее не оказывалось доступа. Например, Констанца знала, что Дженна продолжала писать Окленду и получать от него письма. Она пришла к этому выводу, когда трижды – держась на приличном расстоянии – проследовала за Дженной от Парк-стрит до почтового отделения на вокзале Чаринг-Кросс. Там Дженна опустила письмо и вынула другое из пронумерованного почтового ящика. Такие письма, догадалась Констанца, могут приходить только от одного человека: в противном случае, Дженна получала бы и читала в доме.

Выяснив это, Констанца преисполнилась нетерпения узнать еще больше. Что пишет Дженна и что ей отвечает Окленд? Пришла ли эта связь к концу, на что Констанца надеялась и Окленд подтвердил? Если так, то почему продолжается переписка? Временами, размышляя на эту тему, Констанца чувствовала, что любопытство буквально раздирает ее. Пару раз искушение оказывалось столь сильно, что она едва не поддалась ему. Дженна где-то прячет письма, и Констанца должна найти их. И все же что-то удержало ее: она представила себе брезгливость Окленда и его презрение – обыскивать комнаты слуг?! Нет, как бы ею ни владело искушение, Констанца ему не поддалась. «До чего щепетильной я стала», – подумала она про себя, не сводя глаз с дверей, в которых должен был появиться Штерн.