Салли Боумен - Темный ангел

• Название: Темный ангел
• Автор: Салли Боумен
• Издательство: Эксмо-Пресс, Континент
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001377-9

Никто из гостей на приеме, устроенном в честь кометы Галлея, не подозревал, что эта волшебная ночь завершится жестоким убийством, отбросившим зловещую тень на целых три поколения династии Кавендишей. Ни один мужчина этого семейства не мог противиться чарам обворожительной и опасной Констанцы. Любовь, надежда, обман – все смешивается в темном водовороте страсти, в который затягивает их блистательная и по-своему несчастная Констанца. Ее мрачная тайна становится проклятьем прежде всего для нее самой.

---

– Головная боль? Да нет у меня никакой головной боли. Я себя прекрасно чувствую. Почему бы мне не чувствовать себя более чем отлично? Сегодня день свадьбы. Конечно же, я великолепно чувствую себя.

Стини нервно сглотнул комок в горле. Он пытался мыслить ясно и четко. Мальчик сошел с ума. Вот он сидит тут со своим братом на опушке леса, и брат его сошел с ума. Все дело в войне. Вот что она делает с людьми. Он слышал об этом, как-то раз обсуждал с Векстоном. Для того состояния, в котором находится Мальчик, есть даже специальный термин: «военная усталость». Стини попытался представить себе, что бы в этих обстоятельствах сделал Векстон. Векстон придумал бы что-нибудь толковое: например, рассмешил бы Мальчика.

Стини вскочил на ноги.

– Господи, до чего холодно. Я замерз. Идем же, Мальчик, я ни секунды больше не могу тут сидеть. Давай вернемся.

Мальчик не пошевелился. Он продолжал попыхивать трубкой. Он смотрел на песика Констанцы, который, с удовольствием повалявшись по земле, сейчас тщательно вылизывал себя. Покончив с туалетом, он свернулся на куче палых листьев и приготовился поспать.

– Я не толкал его в капкан, – продолжил Мальчик, говоря так, словно в разговоре не было паузы. – И мне бы не хотелось, чтобы Констанца так думала. Понимаешь, я даже не знал, что он там установлен. Но дело было в том, что мама посещала его комнату, а она не должна была так поступать, не должна. Это было очень гнусно с его стороны. Это оскорбило папу. Это унизило его. Я предполагаю, что папа должен был бы убить его. Но я понимал, что он никогда этого не сделает. А я был старший – значит, этот долг оставался за мной. Понимаешь, я больше не был ребенком. Я был мужчиной. В тот вечер я обручился. И я все рассчитал по времени…

При этих словах Мальчик поднял глаза на Стини. У него было встревоженное выражение, словно он ждал от Стини одобрения своих действий. Стини опустился на колени рядом с ним и схватил его за руку.

– Конечно, так и было, Мальчик. Я понимаю. А теперь, послушай, тебе не стоит больше думать об этом. Возьми меня за руку. Мы пойдем домой…

– Понимаешь, я все обговорил с Оклендом. Первым делом. Я подумал, что мне стоит посоветоваться. Я толком так и не помню, что он сказал. Он решил, что это хорошая идея – да, уверен, так он и сказал. Должно быть, именно Окленду пришла в голову мысль о «парди» – или мне? Как странно. Не могу припомнить. Понимаешь, это все орудия. Сплошь орудия. И не умолкают. – Он покачал головой и покрутил мочку уха.

Стини был готов заплакать.

– Пожалуйста, Мальчик, прошу тебя, давай вернемся. Пожалуйста, не говори больше об этом, все это неправда. Только война заставляет тебя думать, что ты…

– Война? Какая война?

– Мальчик, ты же знаешь, какая война. Во Франции, в Бельгии… эти окопы. Пожалуйста, пойдем домой…

– Ах, эта война. Я понял, что ты имеешь в виду. А я думал, что ты говоришь о другой. – Мальчик встал. Он выбил трубку о ствол дерева. Сунул ее обратно в карман. Лицо его просветлело. – Во всяком случае, теперь я все объяснил Констанце. И чувствую себя куда лучше. Я объяснил ей, как все получилось. Понимаешь, я должен был застрелить его. Все должно было произойти чисто и быстро, и его ждала бы легкая смерть, но беда оказалась в том… – Он понизил голос. С доверительным видом он повернулся к Стини: – Ее отец был трусом. Этого я Констанце не рассказывал. Я подумал: лучше, чтобы она не знала. Он… просто сломался, стал плакать. Рыдать, молить; он совершенно развалился. Он… ладно, я расскажу тебе: он даже обмочился. Знаешь, это бывает с людьми. Я сам видел. Когда они боятся смерти. И они еще исходят воплями. Как Шоукросс. Я думаю, что он орал, сколько было сил. Он попытался удрать – вот тогда все это и случилось. Видишь ли, там стояла эта ужасная штука. А у него прямо ноги подкашивались, он ничего не соображал. А в таких делах надо сохранять полное спокойствие. Сделать несколько глубоких вдохов, и тогда у тебя перестанут трястись руки. И заикаться не будешь. Словом, ничего. Ты смотришь смерти прямо в лицо ради своих людей, понимаешь? Ну, и ты можешь орать. Сержант Маккей говорил, что орать лучше всего. Знаешь, что он мне сказал? – Мальчик взял Стини за руку. Наклонившись, он прошептал ему на ухо: – Орите, сэр, вот что он мне сказал. Орите, чтобы мозги окоченели. Громче, сэр. Вот так. И пусть они тоже орут. Заставьте их материться и поносить себя. Долбаные подонки боши.

Мальчик выпрямился. Он улыбнулся.

– Я, конечно, не оправдываю такой язык. Но Маккей выражался подобным образом. И он был прав. Срабатывало. Орешь изо всех сил, и тебя прекращает колотить. Но, понимаешь, Шоукросс этого не знал. Поэтому он и кинулся бежать – как кролик. Прямо на минное поле.

Мальчик остановился. Он поднял свое ружье, преломил стволы и повесил на руку. Он свистнул шпицу. Взяв Стини за руку, он двинулся по тропе.

– Ты знаешь, что я уничтожил свои снимки, – небрежно бросил он, когда они шли мимо озера. – Решил, что так будет лучше. Даже те, из нижнего ящика. Я и об этом сказал Констанце. Я хотел, чтобы она знала. Почему, как ты думаешь, она вышла замуж за этого человека, а? Почему она так поступила?

Они шли мимо березовой рощи. У Стини катились слезы. Ему необходимо было высморкаться, но он не решался. Перед ними уже открылись огни дома. Мальчик, казалось, ждал ответа.

– Видишь ли, Мальчик, – Стини постарался придать голосу легкую и убедительную интонацию, – я предполагаю, он ей нравится, как тебе кажется? Может, даже она любит его, никогда нельзя знать…

– О, нет! Я так не думаю. – Мальчик резко остановился. Он покачал головой. – Ты ошибаешься – она любит меня. И так было всегда. Я ее самый любимый брат. Ее ангел-хранитель. Она сама мне сказала.

– Ну да, конечно. Я и забыл. – Стини замялся. На террасе наверху он уже видел фигуру Фредди, рассеянно расхаживающего взад и вперед. Стини отчаянно замахал руками, но Фредди глядел в другую сторону. Стини подумал, не стоит ли ему позвать брата. Нет, скорее всего лучше не кричать. Это может вывести Мальчика из себя.

Тот сейчас рассматривал деревья в березовой роще.

– На день рождения Фредди, – сказал он, – мы устроили пикник – помнишь? Он был здесь, не так ли? Да, так и было. Я сидел как раз вон там, а Констанца за мной, под теми деревьями…

– Да. Это верно. И у нас было шампанское – розовое шампанское. – Стини стиснул руку Мальчика и оттащил его на несколько шагов. Он снова стал размахивать в воздухе руками; Фредди по-прежнему не видел его. – Я помню… посмотри, Мальчик, вот и Фредди. На самом верху в доме. Почему бы мне не сбегать и не притащить его? Тогда все мы сможем посидеть тут немного и вспомнить пикник, и все подарки Фредди, и что нам подавали к столу. Тебе понравится, Мальчик, не так ли?

– Хорошая идея. Тащи его. А я посижу тут и подожду. Может, еще трубочку выкурю. Очень хороший табак. Я купил его в Лондоне. Это не ужасное армейское барахло.

Мальчик устроился под деревом. Шпиц, утомившись, сел рядом. Маленький комочек белого меха; он сидел, свесив язык на сторону и глядя на озеро. Отойдя ярдов на десять, Стини оглянулся. Мальчик уже вытащил кисет и приступил к процессу раскуривания трубки.

Стини пустился бегом. Отмахав еще десять ярдов, он снова замахал руками. Он почти ничего не видел из-за слез, застлавших глаза. Что там делается с Фредди – он что, совсем ослеп? Он снова стал размахивать руками и даже позволил себе слегка закричать. Фредди уставился на него, Стини облегченно всхлипнул. Он ускорил шаги. Его лондонское пальто путалось в ногах, элегантные лондонские туфли оскальзывались на траве.

– Фредди! – крикнул он. – Фредди, ради Бога! – Фредди поспешил ему навстречу. Стини споткнулся, выпрямился и припустил еще быстрее. Шарф у него размотался; он отбросил перчатки. Он отчаянно семафорил руками, и наконец Фредди вроде понял, что брат подает сигнал тревоги. Он тоже припустился бегом. Стини столкнулся с ним в нескольких ярдах от террасы. Он вцепился в пальто Фредди. Поскольку он бежал в гору, то так запыхался, что не мог вымолвить ни слова.

– Фредди… ох, Фредди, идем… скорее…

– Что за чертовщина? Стини, успокойся…

– Это Мальчик. Фредди, пожалуйста. Просто идем. Это ужасно… Он там остался сидеть. Он, наверно, разговаривает сам с собой. Он сошел с ума – совершенно рехнулся. Слушай, идем скорее – я потом все объясню. Ох, Фредди… как это было ужасно. Он все говорил и говорил. Он рассказывал какие-то дикие вещи. Мне пришлось слушать… казалось, что прошло несколько часов. Фредди, прошу тебя…

– Где он?

– Вон там внизу, в березовой роще. Он курит трубку. Я думал, что так никогда и не дотащу его до дома. А он все говорит и говорит – о Фредди, что он несет! Он думает, что убил Шоукросса…

– Что? – Фредди, который уже начал спускаться по склону, резко остановился.

– Да, он так говорит. Он так считает. Фредди, это все война. Он сам не понимает, что несет… В чем дело?