Норман Льюис - Сицилийский специалист

• Название: Сицилийский специалист
• Автор: Норман Льюис
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1981

Остросюжетный политический роман английского писателя, известного в нашей стране романами «Вулканы над нами», «Зримая тьма», «От руки брата его». Книга рассказывает о связях сицилийской и американской мафии с разведывательными службами США и о роли этого преступного альянса в организации вторжения на Кубу и убийства американского президента.

---

— Я сейчас приеду, — сказал Марк.

Больница Мирафлорес находилась в другом конце города, и, пока Марк одевался, ловил такси и ехал, прошло более получаса. Он нашел Линду в приемном покое. Над покрытым простыней телом бормотала молитвы монахиня. Калека в грязном больничном халате выметал из комнаты окурки сигарет и окровавленные куски ваты.

Подошла Линда в сопровождении сестры, которая тотчас удалилась, оставив их вдвоем.

— Умер, — сказала Линда. — Мне пришлось подписать свидетельство о смерти. — Марка поразил спокойный голос Линды, никак не вязавшийся с ее растерзанным видом. — Они беспокоились только о том, чтобы я подписала все нужные бумаги. И ничем не помогли. Посмотрели на него — и все.

— Может, они ничем и не могли помочь. Он приходил в сознание?

— Не думаю. Он ни разу не шевельнулся. Лежал тихо до последней минуты. И только умирая начал страшно хрипеть.

— Значит, ничего не чувствовал, — сказал Марк. — Это, должно быть, какая-то нервная реакция.

— Слава богу, если так, — отозвалась она. — У него была страшная рана. — Она подняла голову, и он увидел ее лицо: измазанное, заплаканное, с каким-то новым от горя выражением. — Я знала, что его ждет смерть.

Монахиня встала, положила четки в карман юбки и, подняв огромную соломенную корзину с пакетами мыльного порошка, туалетной бумагой и печеньем, удалилась. Под простыней Кобболд был совсем маленьким. Казалось, там лежит труп ребенка.

— Полицейские ушли несколько минут назад. Сказали, что должны будут еще раз побеседовать со мной, — продолжала Линда. — И забрали у меня туристскую карточку. Завтра утром мне велено куда-то явиться.

— Расскажи, что произошло, — попросил Марк.

— Мы были на пляже, и в него выстрелили.

— Кто?

— Я не видела. Мы разговаривали, и вдруг он упал. Я услышала выстрел, и он упал — вот и все, что было.

— Вы были одни?

Она взглянула на него с каким-то смутным любопытством.

— Почему ты спрашиваешь? Может, я ненормальная, но у меня такое чувство, будто тебе заранее известны все ответы. Тем не менее на этот вопрос я отвечаю: нет. Там были эти двое, что не отходили от него, и шофер. Они все ушли вместе с полицией.

— Тебе надо выпить, да и мне тоже, — сказал Марк. — Пойдем куда-нибудь, где можно поговорить.

В баре в соседнем квартале, где рабочие-кубинцы играли в домино, кричал по-испански попугай, а на стойке спала кошка, он заказал два бренди.

— Его, наверное, застрелили революционеры, — сказал он. Это предположение словно пробудило ее. Мышцы лица напряглись, взгляд стал сосредоточенным.

— Не делай из меня дуру, — сказала она.

— Я сказал «наверное». В этой стране сейчас убивают налево и направо. В «Пост» сегодня утром напечатано предупреждение: полиция не рекомендует выезжать за пределы города.

— Зачем революционерам понадобилось стрелять в Эндрю? — недоумевала она. — Если бы они хотели кого-то убить, так уж скорее кубинцев, что были с нами. А Эндрю никак не был с ними связан.

— Ты ведь можешь и ошибаться.

— А ты какое имеешь к этому отношение? А я? Зачем, к примеру, ты меня сюда привез? Почему заплатил мне, чтобы я следила за Эндрю?

— Я тебе уже объяснял.

— Но ты меня не убедил. Я знаю, я дура, но не до такой же степени.

— Я сказал тебе все, что мог. В твоих же интересах оставаться менее осведомленной.

— Завтра в полиции опять будут меня допрашивать. Спросят, зачем я сюда приехала.

— Скажешь, что приехала отдохнуть.

— С тобой?

— Конечно. Почему бы и нет? Если тебя спросят.

— Сказать, что вы с Эндрю знали друг друга?

— Если спросят.

— Сказать, что мы втроем ходили в ночной клуб?

— Скажи все. К чему утаивать?

— Включая и нашу договоренность?

— Нет, об этом не упоминай.

— Так я и знала, — сказала она.

— Я с самого начала дал понять, что тебе платят за твою сообразительность, — сказал Марк.

— Хорошо, но я хочу знать правду.

— Пожалуйста. Правда состоит в том, что Эндрю стал вмешиваться в большую политику. Он пошел на сделку с противоположной стороной, и с ним за это расквитались. Он был обречен.

— А ты тут при чем?

— Мы из одной фирмы. Он пользовался деньгами нашей фирмы. И нам хотелось знать, на что идут деньги и с кем он имеет дело.

— И ты узнал? — спросила она.

— Не успел.

— Я хочу тебе кое-что сказать. — Она не могла успокоиться. — Мне понравился Эндрю. Он был славным человеком. Он умер, и мне еще никогда в жизни не было так грустно. Если бы я умела плакать, я, наверное, выплакала бы все глаза.

— Он был неплохим малым, — согласился Марк. — Но любил играть ва-банк. И делал рискованные ставки. — Он обнял ее за плечи и погладил по щеке. Вошел мальчик с пачкой первого вечернего выпуска «Эль Соль». Марк купил газету и по заголовкам выяснил, кто стал добычей смерти в этот лень.

— Скоро мы выберемся из этого страшного города? — спросила Линда. — Завтра сможем улететь?

— Наверное, — ответил он. — Если полиция тебя отпустит, мы улетим дневным рейсом.

Глава 8

Опыт научил Спину: когда хочешь дать взятку латиноамериканскому чиновнику, главное — отыскать посредника, через которого можно передать деньги. В Гаване все знали, где и как это делается: следовало пойти прямо в налоговое управление муниципалитета, внести аванс за налог с предполагаемого годового дохода, а потом, не сходя с места, попросить приема у секретаря того министра, которого хочешь подкупить. Поскольку такой аванс вносили только желающие дать взятку, то недоразумений не возникало. В муниципалитете Спина с восхищением увидел, как маленький седой клерк положил конверт с пятьюдесятью стодолларовыми купюрами, который он дал ему, в детскую копилку, а затем, взяв ее в руки, понес в соседнюю комнату, где тотчас тренькнул короткий звоночек, означавший, что там сняли телефонную трубку.

Из муниципалитета Спина на такси добрался до министерства внутренних дел, где его ждал секретарь министра, говоривший по-английски с типичным для латиноамериканцев пришепетыванием. На секретаре была безупречно накрахмаленная рубашка и толстое обручальное кольцо на пухлой руке. В уголках его рта, когда он улыбался, поблескивало золото.

— Наши интересы полностью совпадают, — сказал он. — Нам невыгодно создавать впечатление, будто жизнь и имущество иностранцев в нашей стране не охраняются должным образом.

Спина всей душой презирал этого человека. Теперь, заплатив за сотрудничество, он считал себя вправе диктовать условия.

— Подробное изложение фактов должно появиться в газетах как можно скорее, — сказал он. — После чего об этом случае следует забыть навсегда. Но я бы хотел просмотреть сообщение, прежде чем его напечатают.

— Наши молодые люди сознают, что зашли в тупик, — сказал секретарь, — а потому совершают отчаянные и глупые акции. В данном случае преступник полностью сознался, но, кроме него, обвиняется еще ряд людей.

— Похвальная оперативность, — иронически улыбнулся Спина. — Нашли оружие, которым было совершено убийство?

— По-моему, пока нет.

— Распорядитесь, чтобы нашли, — приказал Спина. — К завтрашнему дню, если можно. И напечатайте в газетах заключение специалиста по баллистике.

— На первой странице?

— Ни в коем случае. Где-нибудь в конце. Краткая информация. С этим делом пора кончать.

— Совершенно справедливо, — согласился секретарь. — Предоставьте это мне. Я знаю, что именно требуется.

У него был спокойный и убедительный тон портного, обсуждающего с заказчиком покрой пиджака. Секретарь был человеком со стальными нервами. Кубинцам, которые с угрюмым смирением взирали на лихоимство тех, кто ими правил, было известно, что за один только год он присвоил из общественных фондов 50 тысяч долларов, а его начальник, министр, — четверть миллиона.

— Как вы считаете, ваш посол будет доволен? — спросил он.

— Еще бы! Он, наверное, просто потрясен той быстротой, с какой произведены аресты.

Секретарь встал, чтобы пожать Спине руку.

— Мистер Спина, поверьте, я крайне вам благодарен. Вы были очень любезны. — И вдруг, словно вспомнив, добавил совсем другим тоном:

— Чуть не забыл. Что нам делать с телом покойного? Вы хотите, чтобы мы похоронили его на Кубе? В таком случае посольство должно дать нам указание.

— Похоронить на Кубе? — удивился Спина, — Да что вы! Этот малый был человеком влиятельным и заслужил самые пышные похороны, на какие способен его родной город. Мы закупим самолет, который отвезет его домой. Тысячи две сограждан пойдут за его гробом, господин секретарь.

* * *

Брэдли условился встретиться с Элистером Фергюсоном в открытом кафе Центрального парка. Очередное сияющее утро заливало город ярким солнцем, и кубинцы вокруг спешили по своим делам, которые, казалось, вели в никуда в этом городе цвета слоновой кости и корицы.

— Как дела? Привыкаете? — спросил Брэдли.