Ребекка Брэндвайн - Море любви

• Название: Море любви
• Автор: Ребекка Брэндвайн
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-281-Х

Роман современной американской писательницы переносит читателя в Англию конца XIX – начала XX веков. Драматическая история женщины, на чью долю пришлась и страстная любовь, и горечь разлуки, не оставит читателя равнодушным.

---

Сейчас, как и раньше, в старой Англии, существовал закон о том, что только один сын (хотя у дяди Драко их было несколько), старший, может быть наследником и стать, в свое время, главой рода, человеком, которому все члены семьи должны подчиняться, несмотря на то, что он сам плевал на всех, кроме Бога и короля. Джеррит как раз и был таким наследником. Мне кажется, Ники вспомнил об этом, потому что внезапно покраснел. В наступившей тишине, с его губ сорвались ругательства и язвительные слова.

– Мне никто не будет указывать, Джеррит! – резко заявил Ники. – Никто, а меньше всех ты! И я не прошу тебя делить со мной ответственность за мои поступки. Не прошу! Иди вниз, если боишься, – усмехнулся он, – и стань таким же ябедой, как Торн. Мне плевать! Тебе от этого никакой пользы не будет. Папа не выносит нытиков, поэтому ты из этого ничего не выгадаешь. А может быть тебе, как обычно, хочется показать себя лучше меня? Ну, тогда иди, делай как знаешь. А если останешься, то позволь мне рассчитаться с этим идиотом!

После этих слов, Джеррит угрюмо поджал губы. Не знаю, что он собирался ответить, но тут, без всякого предупреждения, Ники, как бешеная собака, набросился на Торна, вырвав его из рук брата так внезапно и сильно, что тот отлетел в сторону, наткнувшись на лошадку-качалку. Ники же с Торном повалились на пыльный пол чердака.

Хотя обоим мальчикам исполнилось по одиннадцать лет, Ники был гораздо больше и тяжелее Торна, который казался младше своего возраста и практически ничего не понимал в драке, потому что все время прятался за юбку своей мамочки. И я не удивилась, увидев, как он беспомощно барахтался на полу, подобно жуку, внезапно перевернутому на спину. Мое настроение заметно улучшилось, когда его лицо приобрело испуганное и встревоженное выражение.

Я сразу же перестала плакать и ликующим голосом закричала:

– Дай ему в нос, Ники! Разбей его противное лицо! Однажды я наблюдала драку каких-то потрепанных девок из кабака в деревне и сейчас вспомнила некоторые их реплики.

– Какая же ты грубая, кровожадная девица, Лаура! – холодным тоном заметил Джеррит, осуждая мое, совсем недостойное леди, поведение. Он стоял и отряхивал пыль со своей одежды. – Я это запомню. – Его глаза посмотрели на брата. – Хватит, Ники! Я тебя предупреждаю. Ты знаешь, как папа относится к дракам. Я не хочу, чтоб меня выпороли из-за того, что какой-то засранец не в состоянии сдержать себя.

– Не вмешивайся, Джеррит, а не то пожалеешь об этом! – бросил ему брат сквозь стиснутые зубы, одновременно нанося основательный удар в челюсть Торна. Затем, замычав от боли, прорычал: – Этот… сопливый щенок наконец-то получит то, что ему давно причитается, и ты не сможешь… мне помешать!

После этих слов глаза Джеррита потемнели от только ему одному известных эмоций, а челюсти сурово сжались. В эту минуту, в полумраке чердака, он показался гораздо старше своих тринадцати лет и стал так похож на своего отца, что я даже вздрогнула, по моему телу побежали мурашки.

«Однажды этот парень станет очень опасен», – подумалось мне. Я воспринимала всю ситуацию уже не как восьмилетняя девочка.

Необходимо сказать, что все, за исключением тети Мэгги и моего отца, боялись дяди Драко. И поэтому-то было ясно, почему я предчувствовала, что Джеррит, когда вырастет, будет не только разделять взгляды своего отца, но и унаследует его характер.

Пока мы с Джерритом наблюдали, стычка на чердаке переросла в настоящее побоище. Торн явно терпел поражение. У него был подбит глаз и разбита губа. Но, тем не менее, должна признать, что он защищался, как мог. Ники, который не привык к такой девчоночьей тактике, как царапание и вырывание волос, тоже порядком досталось. На его лице появились глубокие, красные царапины от ногтей, а на левой руке красовались отпечатки острых зубов Торна.

На чердаке был полный бардак. Повсюду валялась сломанная мебель. Хрупкий деревянный стул, на который Ники толкнул Торна, развалился на части. Пол был усеян острыми деталями разбитых китайских часов, которые впивались в катающихся на полу мальчиков. Из-за поднятой пыли ничего нельзя было разглядеть.

Торн изловчился и, освободившись, попытался встать на ноги. Но не успел он сделать и пару шагов, как Ники ухватил его за рубашку и разорвал ее пополам. Наклонив голову, как нападающий козел, мальчик пошел на таран и боднул Торна в живот. Они оба повалились на овальное зеркало и осколки с грохотом посыпались на пол. Стоял такой ужасный грохот, что я была уверена, все в доме слышали его.

Наверное, Джеррит подумал то же самое и быстро произнес:

– Ради бога, Ники! Ты хочешь, чтобы папа и все обители дома с минуту на минуту заявились сюда!

Но Ники не обращал на брата никакого внимания и жаркая схватка продолжалась. Схватив поломанную бамбуковую птичью клетку, Торн так сильно съездил ею Ники по голове, что чучело соловья выскочило из гнезда и полетело через широко открытую дверцу, а клетка оказалась прямо на голове Ники. Сорвав с себя этот отвратительный бамбуковый воротник, мальчик забросил его на полку и схватил одну из фарфоровых кукол, которые так испугали меня сначала, и жестоко ударил ею Торна по лицу. Голова куклы отломалась и покатилась по полу. Каким-то чудом она не разбилась и сейчас смотрела на меня своими невидящими глазами из груды изъеденных мышами подушек. Заныв, как придавленный кот, Торн отпрянул назад и повалился на пол, дрожа и корчась в агонии. Его руки были прижаты к лицу. Между пальцами, из разбитого носа и ран на щеках сочилась кровь.

– О, боже! – воскликнул Джеррит и быстро ринувшись на Ники, обхватил его вокруг груди железной хваткой, прижав руки к туловищу.

Тот брыкался и ругался. Но Джеррит крепко держал его.

– Да успокойся же ты, дурак! Успокойся! – резко приказал он и, как следует, встряхнул своего брата. – Мы все будем очень счастливы, если ты не убьешь этого рыдающего идиота!

И, как обычно, дверь в этот момент распахнулась. На пороге появился дядя Драко, сопровождаемый тетей Мэгги, папой с мамой и дядей Эсмондом. От одного вида моего грозного цыганского дяди, чье слово среди других авторитетных особ было для меня законом, мое сердце ушло в пятки. Я была совершенно уверена, что настал час расплаты за наше ужасное поведение. Джеррит и Николас были похожи на двух солдат, застигнутых военным патрулем во время ужасающего правонарушения. Даже Торн прекратил свои кошачьи завывания. В резко наступившей тишине дядя Драко обвел взглядом чердак и нас, детей. Все мы имели весьма потрепанный вид. Он осуждающе посмотрел на Джеррита и Николаса, едва (к моему облегчению) скользнул взглядом по мне и, наконец, остановился на Торне. Драко смотрел на него оценивающе, даже, можно сказать, с неприязнью. Дядя не сделал даже и шага в сторону Торна, чтобы помочь ему, хотя было очевидно, что истекающему кровью мальчику было очень больно. Без всякого сомнения, при других обстоятельствах, папа занялся бы разборкой этого происшествия. И, прежде чем узнать, что привело Торна к такому состоянию, он бы, в первую очередь, позаботился о нем. Но, так как здесь был дядя Драко, папа предоставил ему право разбираться со всем этим. Тетушка Мэгги, которая могла осмелиться вступиться за Торна, не любила его и поэтому даже не попыталась подойти. Даже дядя Эсмонд и мама не решились стать на сторону моего кузена, когда дядя Драко своим низким, обманчиво вкрадчивым голосом требовательно произнес:

– Что здесь происходит?

Естественно, никто из нас детей не отважился ответить ему, или даже взглянуть на него. Мы все очень боялись дяди. А к тому же, как я уже сказала, его боялись все.

Дядя Драко был высоким, крепко сложенным человеком. Хотя ему уже было около сорока лет, на его могучем мускулистом теле не было даже и намека на полноту. Многие годы он легко побеждал в драках не одного мужчину, потому что ему приходилось не только содержать свое обширное имение Стормсвент Хайтс в порядке, но и держать под строгим контролем постоянно бунтующих рабочих на опасных каолиновых[2] разработках Чендлеров. Его черные, без намека на седину, волосы блестели как агат. Ходили слухи, что дядюшка хорошо владел кинжалом, который принадлежал одному из его цыганских предков. Темное, цвета бронзы лицо, казалось, было высечено из гранита. Из-за резких корнуоллских ветров, с годами, лицо дяди Драко обветрилось. От глаз разбегались мелкие морщинки, а вокруг полного рта залегли глубокие складки, придавая облику мужчины поразительный, но суровый вид. Орлиный нос этого человека был сломан еще в юности, но это нисколько не портило черты его лица. До сих пор некоторые считали дядю красивым, хотя были и многие другие, которые клялись, что у него лицо проклятого Тибурна и предсказывали, что, несмотря на все свои успехи в жизни, он все равно однажды окажется на виселице.

Сейчас, рискнув взглянуть на дядю из-под опущенных ресниц, я увидела, что его густые брови были нахмурены. Такого типа испугался бы и храбрый взрослый человек. А я содрогнулась от мысли, что могу оказаться мишенью для дядюшкиного гнева.