Майкл Грубер - Книга воздуха и теней

• Название: Книга воздуха и теней
• Автор: Майкл Грубер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23256-7

Ал Крозетти и Кэролайн Ролли, подрабатывающие реставрацией редких старинных книг, под переплетом книжного раритета обнаруживают письма 1642 года, написанные рукой некоего Ричарда Брейсгедла, человека, которого наняли следить за Шекспиром. Расшифровка писем оборачивается настоящей сенсацией — в них сообщается о существовании оригинала рукописи неизвестной пьесы великого Барда о Марии Стюарт. Профессора Булстроуда, специалиста-шекспироведа, привлеченного к поискам драгоценной рукописи, находят мертвым в номере отеля в Нью-Йорке, и тогда в охоту за сокровищем отправляется нанятый им юрист, сын нью-йоркского гангстера…

Майкл Грубер один из самых необычных и талантливых авторов в современной американской литературе. Книги его не просто захватывающие триллеры, это еще и образцы стиля, поэтому каждый новый роман писателя становится культурным событием.

---

Мне приказали лечь ничком, на мне защелкнули наручники, но в итоге не арестовали, поскольку главный из копов был коллегой покойного лейтенанта Крозетти и, следовательно, прислушивался к словам миссис Крозетти, или Мэри Пег, как она попросила называть ее теперь. Похоже, происшествие сблизило нас. Мисс Крозетти — Донна — сама назначила себя моим адвокатом, а также адвокатом Омара и водителя катафалка по имени Клим — он, как я позже узнал, был польским криптографом, трудившимся над нашими шифрованными письмами. Приехали фельдшеры, объявили, что мои жертвы мертвы, и унесли их, оставив невероятное количество загустевшей крови. Полицейские взяли у всех показания. Мы по одному уходили на кухню и разговаривали с парой детективов, чьи имена я забыл, как забыл и то, что говорил им. Они, похоже, пришли к выводу, что я действовал в рамках самозащиты. У меня создалось впечатление, что в среде нью-йоркских полицейских детективов Мэри Пег очень уважают. Арестовали лишь водителя внедорожника и раненого бандита, пойманного на расстоянии нескольких кварталов от дома.

В конце концов полиция отбыла. Стрельбу они могли с чистой совестью повесить на двух гангстеров, а арестовать кого-нибудь еще, не задев при этом чувств вдовы и сына героического копа, не представлялось возможным. Мэри Пег обвела взглядом свою разгромленную гостиную и расплакалась. Я тоже, совершенно постыдным образом. Клим обнял ее, зашептал на ухо что-то утешительное, а Омар точно так же поступил со мной. Оказывается, он ждал в «линкольне», когда внезапно появился внедорожник, из него выскочили трое вооруженных людей и понеслись к дому. Омар выхватил пистолет, выстрелил им вслед, но тут водитель пальнул в него. Омар нырнул за машину и сделал ответный выстрел. Потом подъехал катафалк, и Клим принял участие в стычке. Замечательно, что никто из них троих не пострадал. Это лишний раз доказывает, насколько несерьезно рассматривать пистолет как орудие убийства — разве что по случайности или с очень близкого расстояния, да еще при условии, что противник безоружен.

Позже заказали пиццу. Мы все сидели вокруг кухонного стола, ели ее и пили красное вино, поздравляя себя с тем, что уцелели. Донна Крозетти ушла, дав своим клиентам совет не разговаривать с полицейскими. Мэри Пег с Альбертом Крозетти немного расслабились и стали вести себя более раскованно и в разговоре, и в отношении спиртного. Мы пили кофе с щедрой добавкой виски. События этого вечера понемногу отступали, и я всего лишь раз ударился в слезы, причем успел ускользнуть в туалет до того, как на меня накатило. Посттравматический стресс — вот как теперь называют то, что чувствуешь, когда убиваешь человека; хотя во многих странах убийство является национальным видом спорта и тысячи людей способны совершить его без малейших угрызений совести, лично я, наверно, не оправлюсь никогда.

Нет, неправда. Вам кажется, что вы никогда не оправитесь, но вы оправляетесь. Я все-таки оправился. Возможно, во мне больше от деда, чем я думал. Пол, по-видимому, тоже оправился, а ведь его карьера убийцы была куда более длинной; однако он говорит, что молится за души тех, кого прикончил в Азии. Не понимаю, что это означает: «молиться за души».

Как бы то ни было, я вернулся из туалета, и никто не обратил внимания на мои покрасневшие глаза. Клим спорил с молодым Крозетти на тему, заинтересовавшую меня. Поляк утверждал, что теперь остался единственный способ остановить эскалацию насилия. Он состоит в том, чтобы пройти по стопам Булстроуда, найти то, что он нашел — если оно существует, — и заполучить его. Как только Вещь окажется у нас в руках и об этом узнает публика, акты насилия станут бессмысленны. С другой стороны, если никакой Вещи нет, требуется убедить в этом плохих парней, что несколько более трудно, но не невозможно. Причем очень важно действовать быстро, не только реагировать для самозащиты, а контролировать игру. Как в шахматах.

Крозетти возражал: нет, соль как раз в том, чтобы не идти дальше, а держаться ближе к дому. Если кто-то пожелает получить бумаги — ради бога, пусть берет. Лично он хочет одного — не иметь никакого отношения к этой истории. Мне стало жаль парня. Я ему сочувствовал — я и сам страстно желал, чтобы ничего этого не было. Но одновременно мне казалось, что Клим прав. Никто из нас не будет в безопасности, пока люди, не отягощенные моралью и имеющие в своем распоряжении вооруженных бандитов, думают, будто в наших руках ниточка, приводящая к Вещи стоимостью в сотни миллионов баксов. Клим полагал, что сумеет позаботиться о Мэри Пег, а копы не спустят глаз с остальных Крозетти, что поубавит прыти русским бандитам. Однако это лишь временное решение проблемы, добавил он. Слух о сокровище расползется в преступном мире; пройдет немного времени, и новый злодей предпримет очередную попытку.

Наконец Крозетти сказал:

— Ладно, допустим, я согласен. И что мне делать? Шататься по Англии? А как насчет денег?

— У тебя есть сбережения, — сказала Мэри Пег.

— Ну да! Я вкалываю, как собака, чтобы накопить денег на кинофакультет. Черт меня побери, если я пущу их на ветер ради безумной идеи.

— Я могла бы снять кое-что со своего счета, — предложила она.

— И жить на одну пенсию? Чушь! Ты и так едва сводишь концы с концами.

— Деньги это не проблема, — сказал я, и они посмотрели на меня так, будто я заявил, что Земля плоская. — Нет, серьезно. У меня их полно. И я буду рад пригласить Альберта в Англию в качестве моего гостя.

Шестое шифрованное письмо (фрагмент 1)

…зачем только вы оказывали мне свои милости? Ведь я пошел против моего короля, но клянусь, мой лорд, на чем пожелаете, что я ничего не понимал, и был предан, и стал изменником через уловки лорда Данбертона.

Теперь насчет того, как меня предали, и теперь я могу надеяться только на милосердие вашего лордства. Через несколько дней после Рождества, так мне кажется, я заметил на улице м-ра Пиготта. Я приветствовал его, но он тайком сделал мне знак, что, мол, мы незнакомы, и пошел дальше. Однако вот уже много недель я ни слова не получал от лорда Д. или хотя бы м-ра Пиготта и мучительно беспокоился, думая, что они должны презирать меня за то, что из-за меня наши замыслы пошли наперекосяк. Я пошел за ним, и около Святого Клемента он свернул к реке и вошел в пивную под названием «Ягненок», низкое, грязное, мрачное здание. Я нашел паренька, что подметал улицы, дал ему тестон,[74] попросил войти внутрь, купить себе эля и сесть как можно ближе к м-ру Пиготту, которого описал, как сумел. А потом выйти и рассказать, что он услышал и с кем тот встречался, если он с кем-то встретится. И если сделаешь все хорошо, сказал я, получишь второй шестипенсовик.

Так я ждал в тени под карнизом, спустя какое-то время парень вышел и рассказал, что мой человек встретился с Гарри Крэббом и Джоном Симпсоном. Они говорили тихо, но он кое-что слышал и видел, как мой человек передал в кошельке деньги. Мы ждали в тени, вскоре вышел м-р Пиготт, а с ним два неприятных человека, у одного носа нет, вместо него кожаный мешочек, а другой с морщинистым черным лицом, но одет с шиком и с длинным желтым плюмажем на шляпе. Парень тайком указал на них, говоря, что встреча была с ними. Не знаешь, что это за люди, спросил я его. И он ответил, что Крэбб, что с фальшивым носом, знаменит тем, что очень любит крабов и часто ест их, а этого Симпсона в округе прозвали Иоанном Крестителем, потому что он крестит в воде Темзы лучше любого епископа, и те, кого он крестит, больше не грешат в этом мире. Понимай так, что он попросту топит их. Я спрашиваю, они там никаких заговоров не затевали? Он говорит: да, я слышал, что артист должен умереть. Симпсон говорит, за десять ангелов как-нибудь уж одного человека сделать ангелом можно, и если хочешь, чтобы твой парень оказался в реке, плати. Твой человек согласился и даже добавил сверх, может, и ты, мой господин, будешь так щедр, как он. Ну, я заплатил ему и ушел с той улицы в страхе, не зная, куда обратиться за помощью.

С тяжестью в сердце я перешел реку и пошел в «Глобус», обдумывая, как быть, но в большой меланхолии. Остальные в труппе заметили это, а никто на свете не любит сплетничать так, как артисты, и в этот день я стал для них приманкой. Один говорит, он влюбился, другой — нет, он узнал, что у него сифилис, и еще один — нет, он проигрался в карты, теперь заложит свой плащ у еврея. И так продолжалось, пока я не швырнул стул в Сэма Гилборна, и вскоре чуть до поножовщины не дошло. Но потом мистер Барбедж и остальные утихомирили нас, говоря, что, если мы не уймемся, они для нашего же блага бросят нас в реку.

В этот день у нас была трагедия о Гамлете, и мне было назначено играть слугу короля. Я вышел вместе со всеми в акте первом, но, когда взглянул на зрителей на местах за пенни, сердце у меня хтановилось в груди, поскольку впереди стояли те два злодея из «Ягненка». Клянусь, я не мог двинуться, словно нарисованный на картине, и пропустил свою реплику, пока Гарри Корделл не дал мне затрещину под ребра, чтобы я очнулся.