Кэтрин Сатклифф - Игра теней

• Название: Игра теней
• Автор: Кэтрин Сатклифф
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-109-0

В книгу современной американской писательницы Кэтрин Сатклифф пили увлекательные любовно-авантюрные романы о приключениях влюбленных героев в переполненных всякими опасностями дебрях Амазонии и Новой Зеландии. Сражения с бандитами, дикарями и чудовищами, чудесное спасение от гибельных стихий и любовь, любовь, любовь…

---

– Сара, – нежно позвал он. Потом он затих, и глаза его закрылись.

– Миси, – послышался голос Кана, и она, пораженная, подняла глаза, когда он проталкивался между Норманом и Уикэмом.

– Помоги ему, – тихо сказала она.

Кан взял ее на свои сильные руки и потащил прочь, хотя она трясла головой и боролась с ним, когда он заставлял ее встать. Уикэм наклонился над телом Моргана. Потом он быстро повернулся к ней, его глаза были полны печали, губы мрачно стиснуты. Он сказал:

– Мне очень жаль. Он умер.

Черное небо и море, казалось, разверзлись и потащили ее вниз, и она услышала, как где-то пронзительно закричала женщина.

Глава двадцать вторая

Три месяца спустя

Август 1876 года

Англия. Лондон

Заложив руки за спину, Норман стоял у двойного окна и наблюдал за Сарой, которая сидела под деревом и кормила орешками свою противную вертлявую обезьянку. Он оглянулся на мать.

– Думаю, мне нужно поговорить с ней.

– Очень советую, – ответила матушка. – Ты должен быть у лорда Лимбертона в половине девятого. Я увижу тебя там, дорогой?

– Если будешь так любезна, мама.

Леди Шефилд подставила сыну щеку для поцелуя и направилась к двери.

– И, дорогой, попытайся убедить ее оставить своих дикарей дома. Пока наши друзья вроде бы все понимают, но, боюсь, их терпение заканчивается.

– Сделаю все, что смогу, мама. Ты же знаешь, как они к ней относятся. Не выпускают из вида ни на секунду.

Норман подождал, когда мать уйдет и только тогда отправился в сад к Саре.

– Сара, ты не забыла, что мы сегодня ужинаем у лорда Лимбертона?

Она почесала шею обезьянки и ответила: Не забыла.

– Но ты не одета.

– Одета.

– Но не можешь же ты пойти к Лимбертону в брюках.

– Почему нет?

– Так не принято.

Кусты раздвинулись, и из них вылез дикарь.

– Господи, – прошептал Норман. – У него копье.

– Это не копье, а трубка для стрельбы. Он может убить стрелой птицу, находящуюся в пятидесяти футах.

– Что он здесь делает?

– Не знаю. Почему бы тебе не спросить у него самому?

– Боже милостивый, нет, – придвинув кресло поближе к Саре, Норман сел. – Буду с тобой откровенен, Сара. Со времени нашего возвращения в Англию твое поведение оставляет желать лучшего. Я терпелив…

– И очень понятлив, – добавила она.

– Очень.

– Не могу представить себе никого, кто проявил бы такое понимание, когда его невеста полюбила другого человека и отдалась ему, как я Моргану.

Норман отклонился на спинку кресла и нахмурил брови. Его правый глаз начал подергиваться.

– Я тоже не могу представить.

– Тебя вообще не волнует, что я уже не девственница?

– Тише, Сара.

– Им наплевать, что я не девственница, – Сара указала на Кана, слезавшего с дерева. Он повис на суку, спрыгнул на землю и отряхнул руки.

– Они верят, что Морган был бото, поэтому я удостоилась большой чести, став его любовницей.

– Действительно, – Норман барабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я надеялся, ты как-нибудь сможешь преодолеть это… увлечение американцем, и мы обсудим наше будущее.

– Это не было увлечением, Норман. Я очень сильно любила Моргана. И люблю до сих пор. Просто не понимаю, зачем ты хочешь жениться при таких обстоятельствах?

– Потому что я люблю тебя.

– Глупости, – Сара покачала головой. – Я больше не такая наивная, Норман. Подозреваю, у тебя есть какая-то причина так страстно желать жениться на мне, несмотря на мое поведение. Я стала бы уважать тебя больше, если бы ты просто сказал мне о ней. Возможно, тогда мы смогли бы достичь взаимопонимания.

Она посмотрела на него без улыбки.

Норман прикоснулся к ее руке и усмехнулся. Кан встал позади Сары, сложив руки на груди. Когда трое невысоких худощавых индейцев с трубками для стрельбы встали рядом, Норман опять откинулся на спинку кресла.

– Очень хорошо. Ты хочешь правды. Чтобы войти в дело твоего отца, мне пришлось ликвидировать большую часть капитала. Моя семья ничего об этом не знала, но очень скоро узнает, если сэр Джозеф Хукер не распространит эти проклятые семена в Кью-Гарденз. Семена являются моей единственной надеждой построить свою жизнь независимо от родственников – проклятой кучки стервятников. После нашей женитьбы и при успехе предприятия мы становимся обладателями крупнейшей в мире каучуковой империи.

Обезьянка соскочила с коленей Сары, побежала к кирпичной стене, окружавшей сад, забралась по вьющимся растениям наверх и скрылась. Сара встала с кресла, прошла прямо через кусты, подтянулась на обвивающих стену ветвях и заглянула через нее. Обезьянка бежала к дому соседей.

– Проклятое животное, – сказала Сара. – Ньюсанс, вернись!

– Сара, – послышался сзади голос Нормана, – ты слышала, хоть слово из того, что я сказал?

– Конечно.

Солнечный зайчик отразился от окна второго этажа. Сара удивленно приподняла брови и оглянулась.

– Ты знаешь, что кто-то приехал в дом Сандерлендов?

– Ради Бога, – отозвался Норман. – Теперь ты шпионишь за соседями. Разве тебе недостаточно ходить по всему Лондону с видом дикаря из джунглей? Теперь ты еще должна заглядывать в чужие окна?

– Ньюсанс, – окликнула Сара обезьянку, уже подбежавшую к дому и скрывшуюся за углом. Она задрала ногу и перенесла ее через стену, заставив тем самым Нормана вздохнуть и затаить дыхание. Сара спрыгнула с другой стороны стены, отряхнула брюки и направилась к дому, засунув руки в карманы и будто осматривая заросший сад.

Когда после приезда в Лондон она поселилась в городке Сент-Джеймс, ей стало известно, что по соседству никто не живет, поскольку старый Сандерленд умер три года назад, а наследников у него не было. Очевидно, суд наконец продал дом. Новые хозяева вряд ли обрадуются, увидев рядом обезьянку, как не обрадовался ни один из соседей Сары, когда они с Норманом вернулись в Лондон. Леди едва не упала в обморок, увидев в полночь сидящую около ее кровати обезьянку.

– Сара, – позвал Норман. – Сара, ради любви…

Она оглянулась и увидела, что Кан и остальные перебрались через стену и с трубками следуют за ней. Картина, хотя и смешная в подобных условиях, напомнила Саре, как много дней назад эти люди преданно сопровождали ее на берегах Амазонки. Только одного не хватало. Моргана.

Боль с силой пронзила Сару, на глаза навернулись слезы, но она заморгала и постаралась сосредоточиться на цели: на поисках своей любимицы.

Она подошла к парадной двери дома, увидела, как та приоткрылась, но не успела даже открыть рта, как дверь снова захлопнулась. Нахмурившись, Сара поднялась по ступеням и постучала. Никакого ответа. Она постучала еще раз. Опять ничего.

– Эй, – крикнула Сара. – Кто бы вы ни были, у вас моя обезьянка и она мне нужна.

Кан с индейцами заняли позицию перед ступенями, глядя на пешеходов, разинувших рты у ворот. На улице стала образовываться пробка, поскольку кучеры останавливали свои экипажи, увидев такую картину. К воротам подошли два полисмена и из-под своих шлемов уставились на дикарей.

– Что-нибудь не так, мисс Сент-Джеймс? – спросил один из них.

Сара немного смутилась от того, что полисмен знал ее, но не удивилась. Какая другая женщина ходила по улицам в брюках цвета хаки в сопровождении дикарей и шаловливой обезьянки? Зеваки уже начинали шептаться. К моменту, когда она приедет на ужин к Лимбертону, весть о ее последней выходке уже дойдет до лорда. Повернувшись спиной к публике, Сара опять постучала в дверь.

– Отдайте мою проклятую обезьянку! Переговоры на улице оживились.

Норман с красным лицом растолкал локтями толпу, поднялся по ступеням, взял Сару за руку и повел за собой.

– Извините, – сказал он прохожим. – Простите, пожалуйста. Видите, она еще расстроена после смерти отца. Горе сделало ее…

– Сумасшедшая, – пробормотал кто-то.

Норман повел Сару домой, отводя в сторону ветви деревьев, шлепавшие его по лицу, и наконец ударился головой о клетку, полную орущих голубых попугайчиков. Он усадил Сару в кресло, а сам стал прохаживаться перед ней.

– Я не уверен, что могу и дальше сносить твое поведение, – начал он. – Ты становишься посмешищем для наших друзей…

– Твоих друзей, – поправила его она. Норман раздраженно вздохнул.

– Я делаю все, чтобы прекратить распространение слухов про твое пристрастие к курению сигар…

– Но я люблю сигары. Мне очень нравится запах и вкус табака. Я могу чем-то занять руки, когда сижу в саду и думаю о…

– О чем? Или я должен спросить, о ком? Нет, не говори мне. Я уже знаю. О том проклятой американце. Тут, полагаю, уже ничего не поделаешь, если учесть ваши лирические отношения, но я настаиваю, чтобы ты прекратила безобразно вести себя. Господи, слуги говорят, по ночам ты танцуешь голая по пояс, а дикари стучат в свои барабаны и дуют в дудки.

– Никому нет дела до того, чем я занимаюсь в собственном доме, Норман. Это и тебя касается. Ты же знаешь, я не согласилась стать твоей женой, – Сара встала с кресла, подошла к столику, взяла из коробки сигару и закурила. – И вот еще что. Я больше не невинная наивная девочка, как ты думаешь. Ты больше не будешь так разговаривать со мной, если надеешься на наше объединение – заметь, я не говорю «на женитьбу». Я нужна тебе, Шефилд. Ты мне – нет. Следовательно… – она выпустила изо рта облачко дыма. – Тебе лучше быть со мной нежным, иначе проведешь оставшуюся часть жизни под каблуком у матери.