Лорен Маккроссан - Ангел в эфире

• Название: Ангел в эфире
• Автор: Лорен Маккроссан
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-038311-8, 5-9713-3808-0, 5-9762-0482-1, 978-985-13-9493-3

Вы – ведущая радиошоу? Это хорошо.

Ваши постоянные слушатели – сплошь психи, алкоголики и невротики? Это плохо.

Ваш верный бойфренд наконец-то сделал вам предложение? Замечательно!

Он тут же уехал в Америку – снимать реалити-шоу о супермоделях? Ужасно!

Вы получили возможность сделать интервью с французским поп-кумиром? Блеск!

Кумир в вас влюбился – и к тому же в силу небольшого недоразумения считает вас скромной медсестрой? Вот так прикол!

То ли еще будет!..

---

С лица моментально исчезает улыбка, словно сменная мозаичная картинка.

– У вас очень важная работа, – кивает Дидье Лафит, отмахиваясь, – не то, что вся эта музыкальная индустрия.

– Ах да. – На лице появляется болезненная гримаса. – Только, по правде говоря…

– Ну так как, Анжелика, – спрашивает он, запуская руки в карманы джинсов. – Я вам позвоню завтра, можно?

– Да, – ни мгновения не раздумывая, отвечаю я.

– И тогда мы, как это у вас называется, «прошвырнемся»? И вы расскажете мне все о работе медсестры.

– Медсестры, – повторяю, едва шевеля губами.

Милая Дельфина, старая лживая стерва! Гордая матушка – ха, держите карман шире. Выискала какую-то дурацкую фотку и показывает ее своим подружкам, хвастается дочуркой. А вот сказать, чем ее единственный ребенок зарабатывает себе на жизнь, кишка тонка. Он считает меня медсестрой – ну и влипла. Теперь уж точно его на передачу не заманишь – разве что если разговор будет идти о спецодежде медсестер и государственной службе здравоохранения. Пока я выискиваю словечки позабористее, коими непременно одарю мамочку, едва доберусь до телефона, Дидье, легко взмахнув на прощание ладонью, разворачивается и мягкой пружинистой походкой выходит на улицу, где стоит наготове лимузин. Штурмовики, шагающие за ним по пятам, рассаживаются в целый конвой автомобилей сопровождения с затемненными стеклами, и вся кавалькада исчезает в ночи.

– Это был Дидье Лафит, – радостно улыбаюсь секретарю, которая спешно изготавливает куклу вуду, чтобы потом втыкать в нее иголки.

Тут мы, быть может, не слишком последовательны в описании событий, но, согласитесь, из таких моментов надо извлекать максимум.

– Я знаю, – отвечает она, с поддельно любезной улыбочкой. – М-м, если хотите, я могла бы помочь с уроками.

– Ну, разумеется, вы очень пригодитесь, – фыркаю я, вышагивая к двери, как павлин, развернувший хвост. – Спасибо за предложение. Если монсеньор захочет узнать, что такое грубая высокомерная злыдня, я знаю, кого показать ему как пример.

Видно, общение со знаменитостями кому угодно способно вскружить голову, включая и меня. Разворачиваюсь, хлопаю вновь обретенными крыльями и лечу домой.

Не успела я войти в квартиру, зазвонил телефон. Ишь, легок он на подъем, времени зря не теряет: часа не прошло, как мы с ним по-adieu[61] -кались, а он уже за трубку хватается. Со всех ног бегу в гостиную и, задыхаясь на ходу, бросаюсь к телефону, словно взять трубку для меня вопрос жизни и смерти.

– А… алло, – отвечаю с запинкой, слюна в горло попала, и меня разрывает от желания раскашляться.

Короткая пауза, за время которой я, затаив дыхание и пытаясь подавить кашель, вслушиваюсь, ожидая услышать голос знаменитого знакомого.

– Энджел? Энджел, малыш, как ты?

Господи, да это Коннор! Мой парень, о котором я сразу же забыла, стоило только пообщаться с поп-звездой. Даже уши со стыда горят. А еще говорят, у женщин особое ревностное чутье на провокационные моменты; видно, в Америке вырастили-таки интуицию в искусственной среде и Коннор обзавелся пузыречком.

– Коннор, – преувеличенно громко восклицаю я, – как я рада тебя слышать!

– Энджел, с тобой все в порядке? – В его голосе сквозит непритворная озабоченность. – Ты как-то странно говоришь.

– Я?! Не-е-ет, ну что ты, – выдавливаю с трудом. – Все в полном порядке. Прекрасно, замечательно – не волнуйся.

Некоторая задержка в разговоре: жду, пока моя реплика дойдет по связи до собеседника, – ведь между нами целый океан.

– А-а, ясно. Значит, помехи. Ты не простудилась? Будто задыхаешься.

– Нет, – резко отвечаю я. – У меня все отлично, на сто двадцать процентов.

– Замечательно, тогда я спокоен. Так что ты там надумала, Энджел?

– Что надумала? В смысле? Ничего я не надумала.

«Совестно? Ни в коем случае!»

– Хм… Я просто хотел узнать, чем ты занимаешься. Что-нибудь интересненькое?

– Да нет, ничего особо интересного. Все у нас по-старому, Коннор, без изменений.

«Если, конечно, не считать, что крупнейший поп-идол Европы поцеловал меня целых четыре раза подряд – дважды в каждую щеку – и что мне это понравилось гораздо больше, чем должно было бы понравиться девушке, собирающейся выйти замуж. И еще у этого самого поп-идола есть номер моего телефона, а у меня – его, и что завтра он обещал мне позвонить. А так – ничего особенного».

– Ну, тогда я рад, что у тебя все в порядке. Просто ты сказала, что позвонишь, и не позвонила, так что я немного забеспокоился.

Его озабоченность несколько помогла мне прийти в чувство и спуститься на землю, чтобы понять, о чем говорит мой парень из далекой Калифорнии, и ненадолго выкинуть из головы витающие там грезы.

– И зря, у меня все отлично. Просто на работе выдался тяжелый день, у меня были кое-какие дела, и я решила немного повременить со звонком. А потом, когда все утрясется, хотела найти время и пообщаться без спешки. Как всегда, самое вкусненькое – напоследок.

– Рад слышать, что я по-прежнему самое вкусненькое, – отшучивается он.

– А кто же, как не ты, Коннор? – пищу я, отчаянно стараясь придумать, о чем бы еще с ним поговорить. – Ну, а ты как там?

– О, я просто великолепно. Шоу получается отменным. Девочки послушные.

«Да неужели? Послушные? Вот значит, как это теперь называют?»

– Знаешь, они очень терпеливы и хорошо держат позу, пока я навожу камеру, – смотрятся очень естественно.

«Ну да, когда забудешь про силикон».

– Мы уже порядком наснимали – так что теперь дело за озвучкой. В будущем устроим какое-нибудь грандиозное мероприятие для раскрутки, с хорошей музыкой – так мне, возможно, потребуется и личный диджей.

– Да?

– Кто у меня личный диджей? Ты.

– Ах да.

«Уф, а мне-то показалось, будто я медсестра».

– Ух, ты, диджей, непременно. Просто сказочно.

– Хм… – Он нервозно откашливается; ничуть неудивительно, учитывая, что его подружка ведет себя несколько непредсказуемо. – В общем, все образуется.

– Отлично. Ага. Потрясающе.

Наступило молчание, не исключено, что Коннор подумывает, не послать ли на Байрс-роуд бригаду в белых халатах. Вздохнув, прощается:

– Я должен идти, у меня дела, а ты поосторожнее со своим насморком или что там у тебя? С недомоганием, в общем…

– Обязательно, милый, – говорю я, закусив губу: вдруг стало понятно, что разговор подходит к концу. – Я соскучилась.

– Мне тоже тебя не хватает, Энджел, – отвечает он. – Будь умницей.

– Ну, конечно, я буду умницей, – отвечаю я, удивляясь, как громко и неубедительно прозвучала фраза. – Я всегда умница.

– Знаю, – говорит Коннор, немного успокоившись, – поэтому мне вполне комфортно в нашей ситуации. Все, малыш, пока. Потом еще поболтаем.

Кладу трубку, а в голове так и крутится его последний перл «Комфортно». Комфортно? Как это вообще понимать? У меня создается впечатление, будто речь идет о старых разношенных сандалиях или потертых мешковатых джинсах, а не о молодой прикольной девушке диджее, которой чуть за двадцать. А еще она с поп-звездами запанибрата. Тоже мне, нашел словечко. Готова поспорить, говоря о Феррари или Пирелли и остальных с их плюшевыми прозвищами, он таких слов не употребляет! Разве что когда приляжет отдохнуть на их огромные надувные мешки. Показываю телефону средний палец: «Да катись ты», врубаю на полную компакт-диск с «Пчелами» и мчусь на кухню, чтобы сварить себе на ночь хорошенькую чашку горячего шоколада. Выпью с зефиром и печеньем. «Комфортно»? Со мной? Здрасьте.

Глава 14 ЧЕРНОГЛАЗЫЙ ПАРЕНЕК[62]

Просыпаюсь с таким чувством, будто во сне отработала пару часов стэп-аэробики – не скажу, что когда-либо доводилось испытать такое, но вполне способна представить, как после подобного издевательства болят руки-ноги. Потом мне припомнилось, что во сне я выступала солисткой в каком-то довольно энергичном попсовом видеоклипе. В халатике медсестры длиной «по самое не балуй» выделывала ногами замысловатые кренделя и, беззвучно открывая рот, подпевала Дидье Лафиту. Видимо, я отчаянно молотила пятками по кровати и, судя по необычным угловатостям, которые приобрела моя прическа, не обошлось и без брейк-данса на голове.

Вываливаюсь из постели и, безбожно зевая и спотыкаясь, бреду в ванную. Плеснув в лицо, щурюсь на себя в зеркало в форме долгоиграющей пластинки (подарок Коннора). Фи, ну и вид! Как я устала. Под глазами настоящие рюкзаки – любую сумку от Луи Вюитона за пояс заткнут, да и кожу не помешало бы чем-нибудь спрыснуть для бодрости. Да, ночка выдалась беспокойная – не так-то легко, знаете ли, выплясывать в танцевальном клипе. Впрочем, с тех пор как Коннор отчалил в Америку, я уже забыла, что такое хороший сон. Постель моя вдруг стала казаться огромной, хотя, когда мы спали вдвоем, всегда хотелось выпихнуть его на пол: развалится на всю постель, да еще одеяло с меня стягивает. Но теперь мне особенно не хватает рядом мужчины, причем именно Коннора. Я слышала, что некоторые внезапно начинают тосковать друг по другу после нескольких лет разлуки; у меня же началась восьминедельная тоска: страшно хочется, чтобы он вернулся. Мне надо кого-то обнимать, не говоря уж о пресловутом удовлетворении, – да простит мне читатель подобную прямолинейность.