Ольга Рогова - Богдан Хмельницкий

• Название: Богдан Хмельницкий
• Автор: Ольга Рогова
• Жанр: Историческая проза

Роман Ольги Роговой "Богдан Хмельницкий" посвящен наиболее драматическим событиям освободительной борьбы украинского народа против польских захватчиков, об историческом решении о присоединении Украины к России.

---

– Лагерь от нас никуда не уйдет, – отвечал Хмельницкий, – весь наш будет. Часа через полтора стали настигать ляхов. Они бежали в полном беспорядке, густой, тесной толпой; в ней нельзя было отличить не полков, ни хоругвей… Когда татары с казаками ударили на задних, у бегущих совершенно помутился ум; кто мог, тащил своего соседа с коня и летел сам вперед, тесня и давя остальных. Татары набрали столько пленников, что веревок не хватало вязать их. В страхе паны сами подставляли шеи под татарские арканы, лишь бы сохранить свою жизнь. Добежали до Константинова, а когда переправлялись через Случу, то от тяжести поломали мост, и множество ляхов потонуло. Передовым удалось спастись во Львове. За стенами этого города можно было рассчитывать на безопасность; но паны начальники и во Львове боялись остаться. Они разбрелись по своим замкам и даже Вишневецкий, прибывший несколькими днями позже, не решился принять на себя защиту города.

19. ВЫГОВСКИЙ РАБОТАЕТ В ПОЛЬЗУ ВОССОЕДИНЕНИЯ С МОСКВОЙ

Ходит ляшок по риночку, шабельку стискае:
Казак ляха не боиться – шапки не знiмае

Сильно поживились казаки в Пилявском лагере. Они везли теперь за собой громадные обозы с провиантом, дорогими одеждами, с золотом и серебром, со множеством волов и коней. Но богатство не шло им впрок, они не знали ему цены. За талер можно было купить у казака вола, а за кварту горилки приобрести прекрасную бархатную шубу или кунтуш. Удача сопровождала казаков. Они беспрепятственно занимали города, брали с них откуп. Так они заняли Константинов и Збараж. Но затем на Хмельницкого снова напала нерешительность.

– Не ладно дело, – говорил он, – больно уж нам везет, как бы наши соседи на нас зубы не оскалили.

– Так что же, батько? – отвечал Чорнота. – Оскалят, мы их пристукнем. Как задавим панов, будем сами господа, никто с нами не справится. Мой тебе совет, батько, не дремать. Иди на Варшаву.

– Что рада скажет, как рада велит! – уклончиво отвечал Хмельницкий.

– Рада, так рада! – отозвался Чорнота. – А по мне, так и без рады можно.

На раде Хмельницкий всячески старался убедить казаков не идти на ляхов.

– Мы уж достаточно поживились от врагов наших, – говорил он, – не вернуться ли нам в Украину, не отдохнуть ли от боевых трудов?

Но казаки не хотели и слышать об отступлении.

– Веди нас на ляхов! – кричали они. – Добьем их и станем господами на земле своей.

Хмельницкий видел, что на этот раз ему надо уступить.

– Хорошо! – сказал он. – Мы пойдем вперед, а загоны с их атаманами могут, кто хочет, действовать сами по себе, пускай чистят понемногу землю русскую.

– А куда ты думаешь двинуться, батько? – спросил Чорнота.

– Займу Львов, а затем уже пойду и в Польшу.

Вечером Хмельницкий совещался с Выговским.

– Зачем пан Хмельницкий исполняет волю казаков?

– А что же прикажешь мне делать? Они рвутся в бой с поляками, пусть их потешатся.

– А слышал ли пан Хмельницкий, ходят слухи, что королем будет избран Ян Казимир?

– Не только слышал, – с усмешкой отвечал Хмельницкий, – но даже сам принимаю деятельное участие в этом избрании.

– Пан гетман? – удивился шляхтич.

– Да! – отвечал Хмельницкий. – Я уже говорил с послом от Яна Казимира. Его королевское величество будущий король Польши обещает дать нам все льготы и привилегии добровольно.

Выговский улыбнулся.

– Прошу пана Богдана верить, что король его только заманивает.

– Посмотрим! А все же лучше попробовать достигнуть желаемого мирными переговорами.

Выговский не возражал более; остальные же шляхтичи, окружавшие Богдана, даже радовались его намерению помириться с панами.

Хмельницкий послал на сейм несколько казаков и вручил им грамоту к сейму. В ней он требовал, чтобы сейм избрал Яна Казимира. А между тем, он осадил Львов. Город сильно укрепился и Хмельницкий простоял под ним без успеха недели три. Казаки несколько раз предлагали взять город приступом, но Хмельницкий удерживал их. Наконец, он взял с города выкуп, снял осаду и отправился к Замостью, одной из самых сильных польских крепостей. Под Замостьем ему пришлось бы также, вероятно, долго простоять, но в это время пришло известие об избрании Яна Казимира. Тогда Хмельницкий послал в город сказать, что он прекращает неприязненные действия, гарнизон может отворить ворота и принять их, как своих союзников; но паны в Замостье не сразу поверили этому. Они дали уклончивый ответ, сказали, что будут ждать прибытия самого короля.

Стояла уже половина ноября, когда к казакам явился королевский посол. Торжественно развевались в таборе знамена, довбаши били в литавры, стреляли из самопалов и громко приветствовали посла. Хмельницкий встретил его у самого въезда в табор и с большим почетом проводил до своей палатки. Там их ждала богатая закуска со множеством вин.

– Прошу пана посла не побрезговать на нашем угощении, – с поклоном сказал Хмельницкий. Посол привез Хмельницкому королевскую грамоту. Король приказывал отступить от Замостья и в Украине ждать его комисаров. Богдан внимательно прочитал королевскую грамоту, почтительно поцеловал ее и сказал:

– Верю, что вновь избранный король есть избранник Божий, и что он рассудит меня по справедливости. Повинуюсь королевскому приказанию, довольно крови и вражды… А теперь садитесь пан посол и выпьем за здоровье короля… Хорошо ляхи сделали, что избрали Яна Казимира, – сказал он смеясь, – а то я уж собирался сам идти в Краков и дал бы корону тому, кому бы захотел.

– Пан гетман, – сказал Выговский, входя в палатку и кланяясь послу, –не дать ли знать городу о прибытия посла его величества короля Яна Казимира?

– Да, да, пан Иван, – сказал Хмельницкий, – спасибо, что напомнил. Пошли тотчас же трубача в город, пусть паны порадуются нашей радости, –прибавил он с иронией. – Надо сказать пану Смяровскому, – обратился он к послу, – что в Замостье не слишком-то долюбливают Яна Казимира, им бы хотелось Карла, да не так вышло, как они желали. Передай им от меня, пан Выговский, что я ухожу завтра, могут служить благодарственные молебны, что так легко от меня отделались. Но я не хочу даром проливать кровь… Я уверен, что при новом короле все пойдет иначе, и вас, панов, он будет держать в руках, – прибавил он, похлопав посла по плечу.

– Если пан гетман позволит, – вежливо прибавил посол, вставая и кланяясь, – я проеду в Замостье и объявлю об избрании Яна Казимира.

– Не торопись, пан Смяровский, – удержал его Хмельницкий. – Выпьем за здоровье благородного шляхетства; полагаю, что мы теперь будем жить в дружбе.

Часа три продолжалось угощение. Затем посол поехал в Замостье, а Хмельницкий приказал готовиться к отступлению.

Лишь только отдано было приказание, в палатку вошел Карабча-мурза рассерженный, недовольный.

– Что это значит, Богдан Хмель? С чего ты вздумал отступать? – угрюмо спросил он Хмельницкого.

– Я исполняю повеление моего короля, – отвечал гетман.

– Да ты ослеп, алла послал помрачение на ум твой… Зачем тебе король, ты сам можешь овладеть всей Польшей…

– Я подданный короля и не хочу выходить из его воли.

Мурза только пожимал плечами.

Всех больше волновался Чорнота.

– Забражничался наш гетман, – кричал он, – стал он поблажать полякам, обманет он нас, отдаст в руки панов… С такой силой, как у нас, и отступать… Отступать, после того, как мы забрали и войско, и гетманов… Он совсем с ума сошел…

Шляхтичи же, окружавшие Хмельницкого, радовались, что дело кончается миром, и восхваляли гетмана до небес. Богдан чувствовал свою силу, ему не страшна была теперь воркотня казаков. Он не обращал внимания на угрюмые лица и распоряжался отступлением. Оно состоялось через пять дней.

Король прислал ему новых послов с бунчуком и булавой и этим совсем растрогал Хмельницкого. Он издал универсалы к полковникам, приказал загонам прекратить набеги, а народу возвратиться домой.

– И пан гетман полагает, что может потушить восстание? – спрашивал Выговский.

– Полагаю, пан писарь!

– Пан гетман рассчитывает на милость короля, думает, что мирным путем получит все привилегии?

– И рассчитываю, и думаю, пан писарь!

– Напрасно! Пусть поверит мне, что паны его обманут. Гораздо благоразумнее подчиниться московскому царю. Уж если подчиняться, так, по крайне мере, действительной власти, а не мнимой, какова власть короля в Польше.

– Пан писарь берет на себя слишком большую смелость! – запальчиво остановил его Хмельницкий. – Я не спрашиваю его советов и сам знаю, кому мне подчиниться, московскому царю или королю польскому.

Выговский замолчал, он знал, что возражать гетману опасно:

Хмельницкий совсем не выносил противоречий, на него иногда находили припадки бешенства, особенно после горилки.

– Позвать ко мне чаровницу!