Роберт Чамберс - Черный монах

• Название: Черный монах
• Автор: Роберт Чамберс
• Издательство: Кругозор
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-88160-001-0

---

– Под скалой есть немного тени, – сказал я, – пойдемте, Ле Биан, вы прочтете мне список.

Мы вошли в тень. Я лег на землю, положил голову на руки и приготовился слушать.

Жандарм Дюран сел и занялся подкручиванием усов. Фортон, опершись на скалу, протирал очки, обводя нас взглядом близоруких глаз. Мэр Ле Биан разместился в центре, развернул желтый бумажный лист и разгладил его руками.

– Сначала, – объявил он, – я раскурю свою трубку, и пока раскуриваю расскажу вам все, что слышал раньше о штурме крепости. Я слышал это от своего отца, он – от моего деда.

Мэр качнул головой в направлении разрушенного форта – небольшого квадратного строения из камня, от которого остались лишь полуразрушенные стены на обрывистом морском берегу. Затем он не торопясь вынул кисет, кремень, жгут и трубку с длинным чубуком, снабженную микроскопической головкой из обоженной глины. Чтобы набить такую трубку табаком, требуется десять минут кропотливого труда. Чтобы выкурить ее, достаточно четырех затяжек. Это очень по-бретонски – курить такую трубку. Ее бы следовало сделать символом Бретани.

– Итак? – сказал я, закуривая сигарету.

– Эта крепость, – сказал мэр, – была построена Людовиком XIV. Англичане дважды разрушали ее до основания. Людовик XV отстроил ее заново в 1739 году. В 1760-м англичане взяли ее приступом. На трех кораблях они внезапно вышли из-за острова Груа, взяли штурмом форт, разграбили Сэн-Жульен и напали на Сэн-Гилдас, пытаясь его поджечь.На моем доме до сих пор видны следы пуль. Отпор англичанам дали жители Банналека и Лориена, вооруженные вилами, косами и мушкетонами. Тридцать восемь англичан, не успевших тогда спастись бегством, сейчас лежат в раскопанной нами могиле.

– А тридцать девятый? – спросил я, докурив сигарету.

Мэр, наконец, набил свою трубку и убрал кисет.

– Тридцать девятый… – пробормотал он, зажав чубук скверными зубами. – Тридцать девятый череп меня не касается. Я распорядился прекратить раскопки.

– Но кому… кому принадлежит отсутствующий череп? – я был любопытен и настойчив.

Мэр, казалось, был озабочен только тем, чтобы высечь искру на трут. Наконец трут затлел. Мэр поднес его к трубке, сделал четыре вышеупомянутые затяжки, выбил пепел и водворил трубку в карман.

– Отсутствующий череп? – спросил он.

– Да, – нетерпеливо подтвердил я.

Мэр неспеша развернул лист и начал переводить с бретонского на французский. Вот что он прочел:

«Утесы Сэн-Гилдаса, 13 апреля 1760 года.

В этот день по приказу графа Суасикского, главнокомандующего бретонскими войсками, стоящими в Керселекском лесу, тела тридцати восьми английских солдат 27, 50 и 72 пехотных полков были похоронены здесь, вместе с их оружием и амуницией».

Мэр прервал чтение и взглянул на меня.

– Продолжайте, Ле Биан, – предложил я.

– С ними, – продолжил мэр, перевернув лист на другую сторону, – было захоронено тело изменника, предавшего крепость в руки англичан. Обстоятельства его смерти таковы. По приказу благороднейшего графа Суасикского изменника клеймили раскаленным наконечником стрелы. Клеймо было поставлено на лоб и прижато так крепко, что раскаленное железо должно было оставить след даже на кости черепа. Затем изменника вывели и поставили на колени. Он признал, что провел англичан от острова Груа. Он был французом и лицом духовного звания. Презревши долг, показал англичанам проход к форту. Тайну этого прохода он вызнал на исповеди у одной юной бретонки, которая часто плавала от острова Груа к форту, чтобы повидать своего мужа. Когда форт пал, девушка, обезумевшая от смерти мужа, разыскала графа Суасикского и поведала ему о том, что монах вынудил ее рассказать на исповеди все, что она знала о крепости. Монах пытался переправиться через реку из Сэн-Гилдаса в Лориен, но был задержан. После своего ареста он проклял девушку, Мари Тревек…

– Как! – воскликнул я, – Мари Тревек!

– Да, – подтвердил Ле Биан, – проклял девушку Мари Тревек, всю ее семью, родственников и потомков. Во время расстрела монах стоял на коленях. Он имел на лице кожаную маску, поскольку солдаты бретонцы отказывались стрелять, если лицо его не будет закрыто. Этим монахом был аббат Сорге, более известный как Черный монах из-за смуглого лица и темных бровей. Его захоронили, но перед этим вбили в сердце осиновый кол.

Ле Биан остановился, посмотрел на меня, и, поколебавшись, вручил манускрипт Дюрану. Жандарм взял его и вложил в медный цилиндр.

– Таким образом, – сказал я, – тридцать девятый череп принадлежит Черному монаху.

– Да, – подтвердил Фортон, – и я надеюсь, что его найдут.

– Я запретил продолжать работы, – раздраженно сказал мэр. – И вы слышали это, Макс Фортон.

Я встал и поднял ружье. Подошел Мом и сунул голову мне в руку.

– Прекрасная собака, – заметил Дюран, тоже поднимаясь.

– Почему вы не хотите найти его череп? – спросил я Ле Биана. – Было бы любопытно посмотреть, действительно ли стрела прожгла кожу до кости.

– Там есть еще кое-что, но я не стал читать, – пробурчал мэр. – Хотите знать, что это?

– Да, конечно, – удивленно ответил я.

– Дайте документ, Дюран, – сказал мэр. Затем он прочитал:

«Я, аббат Сорге, пишу это собственной кровью. Мои судьи принудили меня к этому. В этих строках я заключаю свое проклятие. Да падет оно на Сэн-Гилдас, на Мари Тревек и на ее потомство. Я вернусь в Сэн-Гилдас, когда мои останки будут потревожены. Горе тому англичанину, который коснется моего клейменного черепа!»

– Чушь! – сказал я. – Вы действительно верите, что это написано его собственной кровью?

– Я проверю это, – сказал Фортон. – Запрошу месье Леме-ра, хотя у меня и без этого много работы.

– Обратите внимание, – сказал Ле Биан, протягивая мне список, – внизу имеется подпись:«Аббат Сорге».

Я с любопытством поглядел на бумагу.

– Да, это Черный монах, – сказал я. – Он был единственным, кто мог писать на бретонском. Очень интересное открытие, хотя бы потому, что наконец рассеялась тайна, покрывавшая исчезновение Черного монаха. Вы, конечно, отошлете бумагу в Париж, Ле Биан?

– Нет, – уперся мэр, – она будет захоронена в той же яме, где лежат останки Черного монаха.

Взглянув на него я понял, что любые аргументы будут бесполезны, но все же сказал:

– Это будет потерей для исторической науки, месье Ле Биан.

– Тем хуже для нее, – ответил просвещенный мэр Сэн-Гилдаса.

***

Разговаривая между собой, мы неторопливо вернулись к могиле. Банналекские рабочие переносили кости английских солдат на кладбище Сэн-Гилдаса, где уже виднелись женщины в белых чепцах и темная ряса священника. Они готовились к молитве среди кустов небольшого кладбища.

– Они были ворами и убийцами, но теперь они мертвы, – пробормотал Макс Фортон.

– Уважайте мертвых, – отозвался мэр, наблюдавший за бан-налекскими рабочими.

– В документе было написано, что Мари Тревек, живущая на острове Груа, была проклята монахом – проклята она и ее потомки, – сказал я,тронув руку Ле Биана. – Была некая Мари Тревек, вышедшая замуж за Ива Тревека из Сэн-Гилдаса.

– Это она и есть, – сказал Ле Биан, искоса глядя на меня.

– О! – воскликнул я, – так они были предками моей жены!

– Вас не страшит проклятие? – спросил Ле Биан.

– Что вы! – рассмеялся я.

– А тот случай с Пурпурным императором? – нерешительно спросил Макс Фортон.

Я невольно вздрогнул и посмотрел на аптекаря. Затем пожал плечами и стал пинать булыжник, лежащий на краю могилы и почти полностью скрытый в земле.

– Вы что, думаете Пурпурный император допился до безумия оттого, что был в родстве с Мари Тревек? – спросил я презрительно.

– Разумеется, нет, – поспешно ответил Макс Фортон.

– Разумеется, нет, – повторил мэр. – Я только… Послушайте, что вы там пинаете?

– А что? – сказал я и, машинально ударив ногой еще раз, поглядел вниз. Округлый булыжник, освободившись от земли, выкатился к моим ногам.

– Тридцать девятый! – воскликнул я. – Черт возьми, это котелок Черного монаха! Гляньте! Вот и клеймо на лбу!

Мэр отступил, за ним и Макс Фортон. Последовала пауза, во время которой я глядел на них, а они на все что угодно, кроме меня.

– Мне это не нравится, – сказал наконец мэр сиплым высоким голосом. – Мне это не нравится. Он вернется в Сэн-Гилдас, когда его останки будут потревожены, гласит документ. Я… мне это не нравится, месье Даррел!

– Бред! – сказал я. – Этот чертов монах сейчас там, откуда нет выхода. И ради бога, Ле Биан, не говорите мне больше подобные глупости.

Мэр странно посмотрел на меня.

– И он написал: «англичанин», а вы англичанин, месье Даррел.

– Вы знаете, что я американец.

– Это одно и то же, – сказал мэр Сэн-Гилдаса упрямо.

– Нет не одно! – возразил я и раздраженно пнул череп. Он скатился в яму и замер на дне.