Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

• Название: Темный аншлаг
• Автор: Кристофер Фаулер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-352-01991-8

«Темный аншлаг» – мировой бестселлер, бесспорно, самая известная книга модного английского писателя Кристофера Фаулера.

Фаулер, автор четырнадцати романов и девяти сборников рассказов, живет и работает в Центральном Лондоне. Он возглавляет фирму «Creative Partnership» и разрабатывал рекламные кампании для фильмов таких режиссеров, как Бернардо Бертолуччи, Франко Дзефирелли, Дэвид Кроненберг, Квентин Тарантино, Питер Гринуэй, Ридли Скотт, а также для российского «Ночного дозора».

Успех сопутствовал книгам Фаулера всегда, но «Темный аншлаг» побил все предыдущие рекорды. Роман о детективах Брайанте и Мэе из Отдела аномальных преступлений лондонской полиции читают по всему миру.

Эта история начинается в наши дни со страшного взрыва, уничтожившего штаб квартиру Скотленд-Ярда, но своими корнями уходит в прошлое, когда два молодых детектива только начинали службу в полиции и под немецкими бомбами расследовали свое первое преступление – загадочную гибель прима-балерины, репетировавшей главную роль в оперетте Жака Оффенбаха «Орфей в аду».

---

Более всего ему докучал тот факт, что он, Бидл, похоже, был исключен из окружения Брайанта. Его считали вражеским лазутчиком и не допускали к обсуждениям, протоколам, брифингам и допросам, касающимся событий, происходящих в театре «Палас».

А еще этот бесконечный бартер! Им в отделе занимались поголовно все. Ранкорн и Финч выменивали чай, сахар и охапки ревеня у ребят из портняжной мастерской; констебли Атертон, Кроухерст и те, кто дежурил на Боу-стрит, заявлялись в служебные помещения с ведрами, чайниками, будильниками, консервными ножами, садово-огородными инструментами, ботинками, карандашами и банками с политурой. Похоже, все были в курсе, что хорошо заточенный нож для чистки картофеля стоит на черном рынке два гаечных ключа.

А он – он опять не у дел. Сидней сидел у окна кабинета позади станции метро на Боу-стрит и угрюмо прихлебывал чай, наблюдая за тем, как расчищают улицу. Пустующие офисы за зданием Королевского Оперного театра, судя по всему, переоборудовали в пожарные управления и пункты первой медицинской помощи. Возможно, ему следовало напроситься в Бюро по цензуре и работе с прессой. Там, по крайней мере, служебные обязанности были ясны и конкретны. В прошлом месяце полностью разбомбили угол Лестер-Сквер и наделали дырок в туннеле подземки у Блэкфрайарз; соответственно, задачей Бюро являлось сокрытие правды, ретуширование фотографий, отрицание негативной информации, припрятывание, вплоть до окончания военных действий, отчетов, подрывающих боевой дух.

Бидл не без раздражения осознал, что в интересах дела было бы полезнее, если бы остальные сотрудники его приняли, а не избегали. Даже Ранкорн, несчастный судмедэксперт, и тот при его появлении нырял в свой кабинет.

Все связанные с отделом, похоже, высоко ценили Артура Брайанта, хотя непонятно, чем Брайант заслужил их уважение. И этот новый парень, Мэй, как тень следует за своим напарником, явно перед ним преклоняясь.

Бидл проверил в своем отчете орфографию и надел колпачок на авторучку. К концу первой рабочей недели он рассчитывал собрать досье на Брайанта, которое зажмет отдел в кольцо здравого смысла. Давенпорт недвусмысленно намекнул, что хочет прикрыть «аномальщиков» до конца текущего месяца. Ему явно надоели ученые всезнайки, которым предоставили свободу действий, в то время как остальные вкалывают.

Бидл узнал еще кое-что, чего не знали остальные, поскольку сам поднял телефонную трубку. Сержант Глэдис Фортрайт скоро вернется в родные пенаты, так как ее жених пошел на попятный. Все, чего им не хватает, так это дамочки в растрепанных чувствах, которая неприкаянно слонялась бы по офису. Он улыбнулся, дунул на страницу и закрыл ее. Возможно, она станет последней каплей, переполнившей чашу терпения.

– Я так рад, что вы нашли время пообедать со мной, – неуклюже промолвил Брайант.

Он никогда не знал, как разговаривать с женщинами. Поэтому его поведение с ними носило официальный и несколько неестественный характер.

– Я всегда испытывала слабость к полиции. Мой брат – дежурный офицер Королевского суда, но я его никогда не видела. У меня буквально несколько минут. – Элспет отодвинула от себя тарелку с супом. В кафе было душно, народ толпился в ожидании своей очереди, чтобы сесть за столики. – Сегодня днем генеральная репетиция. Елена утверждает, что некоторые сцены ее не устраивают, и она намерена внести в них изменения. Выездных спектаклей не будет, и до первых гастролей труппе придется обкатывать спектакль лишь на репетициях и прогонах.

– До премьеры спектакли сильно меняются? – спросил Брайант, размазывая вилкой по тарелке остатки подливки подозрительно немясного вида.

– О, некоторые становятся неузнаваемы, особенно мюзиклы. Конечно, я технический сотрудник, поэтому меня посвящают отнюдь не во все, что происходит, но ведь и без того у фасада все слышно: сцены задуманы таким образом, что звук направлен вперед. Удастся Елене спасти спектакль, как вы думаете?

– Не знаю, – отозвался Брайант. – Наши отчеты о совершенных преступлениях поступают в Вестминстерский совет, поскольку по статусу «Палас» относится к общественным зданиям, но у них и так дел по горло, так что мне будет довольно легко их застопорить. Конечное решение зависит от позиции лорда-гофмейстера. Если он решит, что спектакль может нанести ущерб общественной морали, то ни мне, ни кому другому не удастся предотвратить его запрет. Тогда может помочь разве что апелляция к Черчиллю. Насколько мне известно, в молодости он частенько протежировал дамам из мюзик-холлов.

– Все эти разговоры о хористках в неглиже создают кассовый ажиотаж, – сказала Элспет. – Скоро будут распроданы билеты на рождественские праздники. Если лорд-гофмейстер скажет «нет», нам нечего будет предложить публике. Мы закроемся впервые за тридцать лет. Невозможно даже подумать об этом.

– Если лорд-гофмейстер воспротивится, можно ли достичь компромисса?

– Да, если бы мисс Пароль согласилась просто прикрыть девушкам… ну, вы понимаете…

– Что?

– Соски, – прошептала она, опустив глаза на свою грудь. И сконфуженно приложила салфетку ко лбу. – Здесь так жарко, Артур. Должно быть, вы задыхаетесь в шарфе. В фойе нам никогда не бывает жарко, даже в разгар лета. Слишком много мрамора.

– Вы все очень преданы театру, – констатировал Брайант.

Стоило Элспет выйти за пределы здания, и она почувствовала себя неуютно. Как она будет жить, если директора закроют театр и уволят постоянный персонал? Театральные администраторы, казалось, принадлежат к другой породе; в отличие от профессиональных актерских трупп, они составляют один из старейших и наименее узнаваемых в Лондоне кланов, без устали трудясь за низкую зарплату и всегда оставаясь в тени, не представляя себе жизни вне сцены.

– Вот и мистер Уиттейкер такой же. Странно, что вы…

– Что?

– Что вы не вместе.

– Я и Джеффри? – Было приятно видеть ее улыбающейся. – Господи, нет. Нас связывает только театр. Ни о чем другом мы никогда не говорили. Кроме того, он жуткий бабник.

– Между Еленой и другими членами труппы действительно нет никаких разногласий?

– Я о них не слышала. Она ругается только с рабочими сцены – из-за несчастных случаев. Хочу сказать, мы все допускаем – не зря говорят о том, что с мисс Капистранией приключилось что-то подобное. Все ждут, кто будет следующим, но продолжают работать. Просто немыслимо, как пресса умудрилась все исказить. Читали заметку Гилберта Райли в утреннем выпуске «Ивнинг стэндард»? Он полагает, что на нас пало давнее театральное проклятие. А потом еще эти фотографии. – Элспет ссылалась на то обстоятельство, что несколькими днями раньше во время репетиции кому-то удалось сделать несколько фотографий полураздетых хористок. – А где сегодня мистер Мэй? Он кажется таким милым.

Он ей нравится, моментально подумал Брайант. Ну а почему бы и нет? Подобным образом он действует на всех женщин. Видимо, это было что-то вроде химической реакции, научно не обоснованной и легко объяснимой. Одним мужчинам это удается, а другим не под силу.

– Он заканчивает допрос, – ответил Брайант, отодвинув от себя тарелку и взяв счет. – Я должен представить начальству отчет к завтрашнему дню. Обычно это занимает больше времени, но война все ускоряет.

– Последние четырнадцать месяцев пролетели моментально, – согласилась Элспет. – Так много всяких ужасов и перемен. Я только что отпраздновала свой тридцать второй день рождения. Не слишком приятный возраст для одинокой женщины. – Она рассеянно коснулась рукой щеки. Под тусклыми лучами света, проникающими в окна ресторана, она вдруг заметно помолодела, словно всю жизнь провела в стенах театра и ее не коснулись разрушительные стихии внешнего мира. Брайант внезапно ощутил прилив желания. – Разве это не забавно – столько лет работать в храме, воздвигнутом мужчиной, жестоко подшучивавшим над незамужними женщинами?

– А, вы имеете в виду Гилберта. Да, он был довольно суров к дамам. Но Салливан его уравновешивал. Он обожал женщин. Вот уж было любопытное содружество.

– Полагаю, вы усматриваете сходство с вашим партнером, – беспечно заметила Элспет.

Брайант сделал вид, будто эта мысль его возмутила.

– Бессердечный скряга и лаконичный ловелас, вы это имеете в виду?

У Элспет озорно заблестели глаза.

– О, я и представить себе не могла, что вы такой скупердяй. Вы были в кого-то влюблены. Поверьте мне, все симптомы налицо.

– Поверьте, одного раза хватило.

– Вы молоды. У вас впереди еще уйма времени, если сами себе не навредите. – Она посмотрела на крошечные золотые часики. – Мне пора. Возможно, еще увидимся, когда я сбегу.

– И возможно, нам удастся перекусить в каком-нибудь другом местечке, – ответил Брайант, оплачивая счет. – У их мясной подливки привкус лошадиного желудка.