Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

• Название: Темный аншлаг
• Автор: Кристофер Фаулер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-352-01991-8

«Темный аншлаг» – мировой бестселлер, бесспорно, самая известная книга модного английского писателя Кристофера Фаулера.

Фаулер, автор четырнадцати романов и девяти сборников рассказов, живет и работает в Центральном Лондоне. Он возглавляет фирму «Creative Partnership» и разрабатывал рекламные кампании для фильмов таких режиссеров, как Бернардо Бертолуччи, Франко Дзефирелли, Дэвид Кроненберг, Квентин Тарантино, Питер Гринуэй, Ридли Скотт, а также для российского «Ночного дозора».

Успех сопутствовал книгам Фаулера всегда, но «Темный аншлаг» побил все предыдущие рекорды. Роман о детективах Брайанте и Мэе из Отдела аномальных преступлений лондонской полиции читают по всему миру.

Эта история начинается в наши дни со страшного взрыва, уничтожившего штаб квартиру Скотленд-Ярда, но своими корнями уходит в прошлое, когда два молодых детектива только начинали службу в полиции и под немецкими бомбами расследовали свое первое преступление – загадочную гибель прима-балерины, репетировавшей главную роль в оперетте Жака Оффенбаха «Орфей в аду».

---

– Вы не заметили, он что-нибудь нес в руках?

– Со спины – нет. Никаких опознаваемых предметов. Извините.

– Все нормально, – вздохнул Мэй, проведя рукой по седым волосам. – Мы и не надеялись на прорыв. Мне сказали, что тебя хотят использовать тут еще несколько дней.

– Да, я как раз собирался вас об этом попросить. Хочу сказать, что отделу пока негде работать, а весь этот маразм продолжается. Кругом бегают подростки, палят друг в друга из этих игрушек, переделанных в боевое…

Дюкейн чувствовал себя виноватым, но был слишком ценным сотрудником, чтобы позволять себе сидеть сложа руки. Его неутомимая энергия нуждалась в выходе, и Мэй не собирался его удерживать.

– Кто-то в округе доставил из США игрушечные автоматы «Ингрэм-десять» и переоснащает их в огнестрельное оружие. Это любимые пушки потенциальных гангста-рэпперов. У меня есть кое-какие контакты, я могу помочь…

– Не надо объяснять, – перебил его Мэй. – Делай что считаешь нужным. Мы с Лонгбрайт тебя прикроем.

– Хорошо, чем мы сейчас займемся? – спросила Лонгбрайт, когда они направились к подземке.

– Тем, чем мне уже следовало заняться, – ответил Мэй. – Я должен начать размышлять, как Артур. Если ему удалось выследить кого-то аж после шестидесяти лет, почему бы мне с этим не справиться?

– Как ты предполагаешь это сделать?

«Как он похудел! – подумала она. – Не хватало еще ему этого, в его-то годы». Мэй на минуту задумался.

– Когда я впервые встретился с Артуром, он уже пережил трагедию. Конечно, в то время я об этом не знал. Это твоя мать рассказала мне о том, что случилось. Позже я догадался, что именно это событие заставило его заглядывать по ту сторону рационального. Подтолкнуло обращаться за советом к непрофессионалам. Как бы то ни было, оно превратило его в того человека, которым он стал. Вытолкнуло за пределы общепринятых представлений.

– Ты так об этом говоришь, словно это пошло на пользу, – сказала Лонгбрайт, остановившись.

– Зачастую так и бывало. – Мэй печально улыбнулся. – Но бывало и к худшему. Вот почему он нуждался во мне. Чтобы его уравновешивать. – Он мягко взял женщину-сержанта под локоть. – На протяжении многих лет я был слишком здравомыслящим. Настало время усвоить урок, который он вечно пытался мне преподать. Пошли.

45 В компании с дьяволом

Публика блистала вечерними туалетами, но многие прихватили с собой противогазы. Как предсказывала Елена Пароль, аудитория выглядела разношерстнее, энергичнее и моложе апатичных завсегдатаев оперетт, наезжающих из провинции, – возможно, потому, что спектакль был во всех отношениях не классический. В нем было то, что традиционным постановкам и не снилось: выходной стриптиз Эвридики и откровенно скабрезная сцена ее соблазнения гротескно похотливым Аристеем.

Прислушиваясь к оживленному гулу, доносившемуся из буфетов во время единственного антракта между второй и третьей картинами, Брайант пришел к выводу, что спектакль увенчался успехом, больше того – произвел сенсацию. Оказавшись в толпе людей, он испытал острую клаустрофобию. Спустился по главной лестнице и пошел в вестибюль. Галстук-бабочка, приобретенный по случаю премьеры, сдавливал горло. Несколько театралов отважились выйти на улицу, хотя вечером похолодало. Он кивнул Атертону и Кроухерсту, которым надлежало дежурить у входа и которым в действительности пришлось сдерживать напор разгневанных демонстрантов, толпой окруживших театр. С темных облаков сыпался дождь – это означало, что театр на время защищен от воздушных налетов.

– Если и дальше так пойдет, сэр, нам понадобится больше людей, – предупредил Кроухерст.

– С понедельника заступит их собственная служба безопасности.

Брайант изучал прикрепленные к железному ограждению плакаты. «ЗАПРЕТИТЕ ЭТО ЯЗЫЧЕСКОЕ ЗРЕЛИЩЕ СЕГОДНЯ», «ДА НЕ БУДЕТ У ТЕБЯ ДРУГОГО БОГА, КРОМЕ МЕНЯ». И еще более красноречивый: «МЕНЬШЕ МЯСА, БОЛЬШЕ ДВИЖЕНИЯ И МЕНЬШЕ ПОХОТИ». Этот самодельный транспарант держал в руках промокший парень в вельветовой кепке с таким видом, словно ему до смерти хотелось смыться – предпочтительно в ближайший паб.

Последние два дня на углу напротив стояло передвижное зенитное орудие, но сегодня это напоминание о грозящей с воздуха опасности переместили на более высокую точку. Театр запретили освещать прожекторами, поэтому пришлось довольствоваться громадной вывеской «ПРЕМЬЕРА!».

– Сегодня вечером все тут как тут, – вздохнул Брайант. – Удивляюсь, как еще не появился женский Оркестр надежды.

Женский союз борьбы за трезвый образ жизни прославился тем, что использовал любые публичные мероприятия для обличения пагубного пристрастия к алкоголю.

– Уже успели кинуть пару тухлых яиц, сэр, – сообщил Атертон. – Одна дама заехала мистеру Вулфу по носу и обозвала его грязным черномазым. Никто из них спектакля-то не видел, просто услышали смачный анонс по радио. Можно подумать, им заняться нечем.

Брайант направился к билетной кассе, где на ночь заперлась Элспет.

– Мисс Пароль вам уже сказала? – взволнованно спросила она, вытаскивая из-под конторки пакет, полный дикого лука. По случаю премьеры она сделала химическую завивку и теперь, с кудряшками, напоминала Медузу Горгону.

– Ни слова.

– Надеюсь, с ней все в порядке. Говорят, на Олд-Кент-роуд с парашюта сбросили военно-морские мины. Морские мины! Очевидно, они все там разнесут и уничтожат все дома. Мне так жалко всех, кто окажется там вечером.

– Похоже, в городе тихо, – сказал Брайант, – ведь идет дождь.

– Боюсь, постановку запретят. Архиепископ Кентерберийский говорит, что нам всем придется отправиться в ад и самое разумное, что мы можем сделать, – это молиться.

– Ах, он вечно так говорит, – ответил Брайант. – Стоит ему прознать, что люди чему-то радуются, как он тут же выступает по радио, реагирует быстрее, чем кот – на собаку, и талдычит о том, что это смертный грех. Кто-нибудь проходил с этой стороны здания?

– Кажется, да, хотя я могу проверить лишь швейцаров и администраторов. Вам следует вернуться к служебному входу и спросить у Стэна журнал регистрации, но, по-моему, у них полный набор.

– Незнакомцев не было?

– Нет, мы всех знаем. Мистеру Мэку пришлось доставить еще двоих рабочих, поскольку большую часть декораций нужно перемещать вручную. Отец с сыном, им хорошо знакомо помещение под сценой. Он переманил их из Театра герцога Йоркского. – Она заперла кассу и положила ключи в карман. – После спектакля мы хотим немного выпить в оранжерее на балконе. Присоединяйтесь.

– Мне казалось, все спешат поскорее уйти.

– Да, но в день премьеры это традиция.

– Знаете, я уже целую неделю хожу здесь кругами, – сказал Брайант, – и как его обойти, по-прежнему для меня загадка.

– Некоторые так и не могут к этому привыкнуть. Большую часть своей жизни я провела в «Паласе» и все еще плутаю. Я никогда не рискну спуститься в подвал, поскольку лампочки разбросаны по разным местам. Пока туда дойдешь, нужно перенажимать уйму выключателей, но половина из них не работает, и опять же надо знать, где они расположены. К тому же там шахта. Всем известно, что это опасно, поэтому туда никто и не ходит.

– Есть ли в здании места, где вы никогда не бывали?

– Я никогда не поднималась на самые верхние подъемные площадки и, конечно же, на сетку. Туда можно взобраться лишь по подвесной лестнице, а я боюсь высоты. Вряд ли кто-нибудь туда поднимался в последние годы, но паре рабочих пришлось туда забраться, чтобы обновить крепеж и талевую систему. Вы забыли, как огромен «Палас». Его окружают три улицы и круглая площадь, все осталось точно в таком же виде, как при Салливане. – Наверху прозвенел звонок. – Это сигнал для меня. Я закрываю кассу, как только начинается второй акт, и плевать мне, что говорит мистер Ренальда.

– Он хочет, чтобы вы держали ее открытой?

– До конца спектакля и еще двадцать минут после. Я наотрез отказалась. Мы никогда так раньше не делали, и он не имеет права менять мой график работы, так как мы работаем на разные компании.

– Безусловно, ведь вы из театральной администрации, а не из постановочной компании, – вспомнил Брайант. – Расскажите мне о дверях, ведущих в проходы. Вы говорили, их две.

– Да, но, как я объясняла, ключ от двери слева потерян. Дверь справа открывается, но ею мало кто пользуется. В этом нет нужды, когда можно пройти к служебному входу и оттуда – за кулисы.

– Но тогда придется пройти мимо по крайней мере одного постоянно дежурящего сотрудника, – задумчиво заметил Брайант. – У кого ключ от двери прохода?

– Их два, но их выдает под роспись Джеффри Уиттейкер. Оба ключа он хранит у себя.

– Откуда вы знаете, что он вообще выдает ключи под роспись?

– Спросите у него, если мне не верите. Вы не собираетесь дальше смотреть спектакль?