Майкл Коуни - Бронтомех!

• Название: Бронтомех!
• Автор: Майкл Коуни
• Издательство: Александр Корженевский, Русич
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: ISBN: 5-87917-027-6, 5-88590-262-3

Michael Coney. Brontomek! (1975, received the British Science Fiction award for best novel of 1976 largely, I suspect, because my agent was on the Committee). Награжден British Science Fiction Award (1977) за роман «Бронтомех!».

Действие разворачиваются на планете Аркадия, и мы вновь встречаемся с героями романа «Сизигия». Планету, соблазнив жителей перспективой экономического роста, прибирает к рукам корпорация «Хедерингтон», но аркадяне оказываются заложниками этого договора и понимают свою ошибку лишь тогда, когда на планете появляются машины-бронтомехи и принявшие человеческий облик аморфы.

На Аркадии прошло два года после событий, описанных в романе «Сизигия». Поселенцы не верят в будущее этого мира и улетают. Планета вымирает. Но корпорация «Хетерингтон Организейшен» заинтересована в Аркадии и готова её развивать.

---

Ральф Стренг встал перед Баркером, спокойно улыбаясь.

— Дамы и господа… — начал Морт.

Я не репортер, но не только репортеры начинают быстро соображать в острой ситуации. Я спросил себя: с чего это Баркер так разъелся на Стренга? Вопрос непростой. Морг не особо высокого мнения о Блейках — и об отце, и о сыне. Отец — высокомерный богач, сын — самовлюбленный повеса… Но большая часть толпы ничего о них не знала. Зато всякая толпа обожает получить мишень для нападок, козла отпущения — в толпе человеку кажется, что он анонимен, незаметен и потому лично ему ничто не грозит. И Баркер с его мгновенным нюхом на массовые настроения поспешил занять выгодную позицию моралиста…

Любопытную фигуру представлял сейчас и Ральф Стренг, улыбающийся в лицо Баркеру. Тот обрушил на Стренга весь свой сарказм, но доктор смотрел на оратора со спокойным интересом, и я не понимал, какими логическими доводами он собирается разбить Баркера…

Стренг, казалось, излучал ауру силы. Ни доброй, ни злой — просто животной силы. Из-за его спокойствия слова Баркера начинали казаться запальчивыми, несерьезными и дико несправедливыми…

Баркер замолчал.

Один из телегазетчиков жестами показал, что камеры отключены. Появившийся возле операторов незнакомец с ястребиным носом поманил Баркера к себе. Агент пожал плечами и с достоинством прошествовал к нему по платформе. Завязался приглушенный спор. Незнакомец предъявил какую-то карточку; потом сказал несколько слов, подчеркнув их взмахом кулака. Баркер кивнул. Улыбнулся. Вернулся на середину платформы, оглянулся на заработавшие вновь камеры и вручил приз Стренгу.

— Поздравляю, Ральф, — сказал он совершенно нормальным голосом. Прекрасный проход трассы, мастерская победа…

Морт произнес стандартную краткую поздравительную речь, разве что слегка с иронией.

Стренг ответил в том же духе, Баркер спровоцировал толпу на умеренные аплодисменты.

Затем Баркер схватил за руку Алисию Дежарден и вытащил ее вперед.

— А вот настоящий герой регаты! — прокричал он.

Я заметил, что человек с ястребиным лицом раздраженно нахмурился и повел плечом, но потом улыбнулся и кивнул оператору. Камеры продолжали работать.

Баркер с присущим ему напором принялся раскручивать новый сюжет.

— Эта красивая девушка — единственная представительница прекрасного пола в гонках, но, помяните мое слово, ее блестящий результат служит залогом того, что в будущем мы увидим на риверсайдской регате гораздо больше милых дам. Да, джентльмены, мы, мужчины, слишком долго гнули свою линию! Но это не главное. Суть в том, что именно Алисию мы должны благодарить сегодня за предотвращение ужасной трагедии. После того, как все мужчины в заезде промчались мимо раненого товарища, она пожертвовала своим шансом на успех и славу. Продемонстрировав отвагу и стойкость, которые вполне могут послужить примером другим участникам состязания, голыми руками она спасла юного Пола Блейка из водяной могилы…

— Бог ты мой! — услышал я чей-то стон.

Обернувшись, я увидел миссис Эрншоу, которая, к моему изумлению, с улыбкой подмигнула мне.

Баркер умудрился извлечь откуда-то Пола Блейка, и теперь, как пастор на свадьбе, стоял над ним и Алисией, извергая, к очевидной неловкости Пола, поток банальностей. Не очень-то приятно оказаться в роли человека, обязанного кому-то жизнью.

— Дорогая Алисия. Скажи несколько слов нашей восхищенной аудитории, наконец закончил Морт.

Она послушно шагнула к микрофону. Все увидели высокую девушку с темными волосами и приятным, хотя и слегка лошадиным лицом. Она сглотнула и улыбнулась, продемонстрировав все зубы.

— Я некрасивая, — неожиданно начала Алисия. — И у нас есть правило: останавливается тот, кто идет последним. И не нужно никакой смелости, чтобы перегнуться через борт и втащить кого-нибудь на палубу. Нужна сила, но я сильная. И мне вовсе не хочется, чтобы в гонках начали участвовать другие женщины. Мне нравится, что я единственная. В общем, спасибо.

Толпа покатывалась со смеху. Джейн Суиндон посмотрела на меня, улыбаясь.

— Ой, не могу! — простонал я ей на ухо. — Здорово она врезала! Я от нее без ума! Какая сила, какая честность. И какая прическа, фигура! А ум? Джейн, она просто класс!

— Тогда… — Джейн перестала улыбаться. — Тогда почему бы тебе не пригласить ее куда-нибудь? Кев, ты можешь потанцевать с ней в «Клубе» сегодня вечером.

Джейн восприняла все на полном серьезе.

— Ну, Джейн, не могу же я на глазах у всех танцевать с девицей, похожей на ученую гнедую кобылу!

Она чуть не прыснула, но вовремя нахмурилась и о чем-то задумалась.

— Эх, и подлец же ты, Кевин, — наконец сказала она.

Многие туристы разъехались, но «Клуб» все равно оказался битком набит, да еще и окружен толпой тех, кто не попал в него, вместе с детишками, пьющими шипучку. Вечер был теплый; со стаканом пива в руке я стоял у желтой бетонной стены посреди шума и смеха. Рядом через окна передавали стаканы тем, кто не смог проникнуть внутрь… Если не считать сомнительной победы Стренга в гонке скиттеров, регата удалась, тем более что все остальное прошло благополучно.

А вот и сам Стренг неожиданно вырос рядом; около него образовались его преподобие Бателли и Том Минти, довольно невоспитанный юнец, входивший, как ни странно, в Комитет поселка.

— Но, Ральф, — говорил Бателли, — наверняка ты сказал не все.

Стренг улыбался. У него над головой проплыл «воздушный змей»; светящаяся паутина развевалась в сумерках, как вуаль. Паучок снизился и сел на его плечо. Стренг бросил взгляд по сторонам, поднял руку и раздавил «змея» двумя пальцами; потом стряхнул паутину.

— Я думал о том, чтобы победить, — ответил он, — и все. В гонках участвуют только для этого. Я знал, что Пол Блейк собирается снова перескочить через отмель, а он видел, что я иду рядом. Он знал меня, значит, понимал, что рискует. Пол пошел на риск и проиграл.

Том Минти кашлянул.

— Вас, доктор, наверно, никогда не называли слабаком.

— И у тебя даже в мыслях не было остановиться, чтобы вытащить Пола из воды? — спросил Бателли.

— Человек — общественное животное. Инстинкт сохранения вида говорил мне, что надо остановиться. Разум, отличающий меня от животных, говорил, что если я остановлюсь, то проиграю заезд. Разум также говорил мне, что если я не сделаю этого, то стану непопулярным. Он, однако, напомнил мне, что остановиться обязан замыкающий — следовательно, Блейку не грозила опасность утонуть. Остановившись, я бы выиграл всего лишь скупую похвалу толпы. Победы я жажду больше. Так что я выиграл.

— В такой формулировке это звучит довольно убедительно, — неуверенно сказал Минти.

— Я рад, что ты со мной согласен. Том, — заявил Стренг, но мы знали, что он лжет.

Ни мнение Тома Минти, ни вообще чье бы ты ни было мнение для Ральфа Стренга ничего не значило. У него начисто отсутствовала мораль, он не знал сомнений и руководствовался только эгоистическими побуждениями.

На тот случай, если показалось, будто я презираю Ральфа Стренга, позвольте заявить, что я считал его самым умным человеком в Риверсайде и, уж конечно, самым честным. За последний год я выпил немало скотча в его маленьком аккуратном домике недалеко от Опытной Станции. Я задавал вопросы, пытаясь выяснить, что им движет; Ральф отшучивался или бросал нечто шокирующее, а его жена, сидя в кресле напротив, вежливо улыбалась.

У него была любимая присказка, очень характерная для всей его философии.

— Все мы аморальны, — говорил он с усмешкой, — но я один это признаю.

Вот таков был Ральф Стренг. Он улыбнулся нам и удалился — спокойный, уверенный в себе. Толпа автоматически, будто он внушил ей мысль на расстоянии, расступилась, чтобы пропустить его.

Рядом появился Марк Суиндон; проводив взглядом удаляющегося Стренга, он повернулся к нам.

— А ведь ему снова все сошло с рук.

— Ральфу всегда все сходит с рук, — негромко заметил Бателли.

— Как сказать, — возразил Суиндон мрачно. — Людям не разрешается быть непредсказуемыми — особенно в маленьком поселке. Я знаю…

Два года назад, в разгар Передающего Эффекта, когда половина Аркадии сошла с ума, риверсайдцы охотились на профессора Суиндона, как на зверя… Его спасло только везение и двое незаурядных людей — Том Минти и миссис Эрншоу.

— Кев, насчет завтрашней встречи с «Хедерингтон Организейшн»… продолжил Суиндон. — Тебе не нужно напоминать, как это важно для поселка. Я не сомневаюсь, что ты постараешься добиться наилучшего из возможных соглашений — но при любом исходе тебя по возвращении встретят не слишком приветливо. Эх… Желаю удачи.

Это прозвучало довольно мрачно. Я обвел взглядом гуляющих. Около устроенной прямо на улице шашлычной работал Чукалек; колонисты подшучивали над ним, а он с отсутствующим видом переворачивал опытной рукой кусочки мяса.