Константин Станиславский - Работа актера над собой (Часть II)

• Название: Работа актера над собой (Часть II)
• Автор: Константин Станиславский
• Жанр: Публицистика
• Год: 1935

Перед вами одно из самых знаменитых и востребованных произведений великого русского режиссера, знаменитого актера, педагога и театрального деятеля К.С.Станиславского «Работа актера над собой. Дневник ученика». Этот труд на протяжении многих десятилетий является настольной книгой любого актера и режиссера. Его по праву называют одним из самых знаменитых «учебников» по актерскому мастерству. В этой книге последовательно изложено содержание системы К.С.Станиславского, которая и сегодня лежит в основе практического обучения актеров и режиссеров на профилирующем курсе, так и называемом «мастерство актера» или «мастерство режиссера». Упражнения и этюды из этой книги используются при обучении на актерских и режиссерских курсах. «Работа актера над собой» — это, в первую очередь, труд о мастерстве актера. Говоря современным языком, эта книга — классический актерский тренинг, дающий знания, без которых думающий о своем искусстве, актер не может считать себя настоящим актером. В этой книге представлена первая часть произведения.

---

Надо иначе пользоваться на сцене данными вам выразительными возможностями; не просто, как бог на душу положит, а с известным расчетом.

Вместо объяснения своей мысли я лучше сам прочту монолог, но совсем не для того, чтоб показывать свое искусство, а только для того, чтоб при произнесении текста, попутно, все время объяснять вам секреты речевой техники, так точно, как и разные расчеты, соображения артиста, касающиеся сценического воздействия на себя самого и на партнера.

Я начинаю с выяснения стоящей передо мной задачи, — говорил Аркадий Николаевич, обращаясь к Шустову.

— Она в том, чтоб заставить вас, исполнителя роли Яго, почувствовать и поверить стихийному стремлению мавра к ужасной мести. Для этой цели, согласно требованию Шекспира, я буду сопоставлять яркую картину несущихся вперед и вперед водяных громад «понтийских вод» с душевной бурей ревнивца. Чтоб добиться этого, лучше всего заразить вас своими внутренними в_и_д_е_н_и_я_м_и. Это трудная, но доступная задача, тем более что у меня заготовлен для нее достаточно яркий, возбуждающий зрительный и иной материал.

После небольшой подготовки Аркадий Николаевич вонзился глазами в Пашу, точно перед ним стояла сама изменница Дездемона.

— «К_а_к в_о_л_н_ы л_е_д_я_н_ы_е п_о_н_т_и_й_с_к_и_х в_о_д»… — прочел он негромко, сравнительно спокойно и тут же пояснил лаконически:

— Не даю сразу всего, что есть внутри! Даю меньше того, что могу!

Надо беречь и накоплять эмоцию!

Фраза непонятна!

Это мешает чувствовать и видеть то, что она рисует!

Поэтому мысленно для себя заканчиваю ее:

«К_а_к в_о_л_н_ы л_е_д_я_н_ы_е п_о_н_т_и_й_с_к_и_х в_о_д… н_е_с_у_т_с_я в П_р_о_п_о_н_т_и_д_у и в Г_е_л_л_е_с_п_о_н_т…» Страхую себя от торопливости: после слов «вод» делаю звуковой загиб! Пока ничтожный: на секунду, терцию, не больше!

При следующих загибах запятой (впереди их будет много) начну сильнее повышать голос, пока не дойду до самой высокой ноты!

По вертикали! Отнюдь не по горизонтали!

Без вольтажа! Не просто, а с рисунком!

Взбираться надо не сразу, постепенно!

Слежу, чтобы второй такт был сильнее первого, третий сильнее второго, четвертый сильнее третьего! Не кричать!

Громкость — не сила!

Сила — в повышении!

«В т_е_ч_е_н_и_и н_е_у_д_е_р_ж_и_м_о_м…»

(«…н_е_с_у_т_с_я в П_р_о_п_о_н_т_и_д_у и в Г_е_л_л_е_с_п_о_н_т»).

Однако если каждый такт поднимать на терцию, то для сорока слов фразы потребуется диапазон в три октавы! Его нет!

Потом опять четыре ноты вверх и две — оттяжка вниз!

Пять нот — вверх, две — оттяжка!

Итого: только терция!

А впечатление, как от квинты!

Потом опять четыре ноты вверх и две — оттяжка вниз!

Итого: только две ноты повышения. А впечатление — четырех!

И так все время.

При такой экономии диапазона хватит на все сорок слов!

Пока экономия и экономия!

Не только в эмоции, но и в регистре!

И дальше, если б нехватило нот для повышения, усиленное вычерчивание загибов! Со смакованием! Это дает впечатление усиления!

Однако загиб сделан!

Вы ждете, не торопите!

Ничто не мешает ввести п_с_и_х_о_л_о_г_и_ч_е_с_к_у_ю п_а_у_з_у, в добавление к л_о_г_и_ч_е_с_к_о_й!

Загиб дразнит любопытство!

Психологическая пауза — творческую природу, интуицию… и воображение… и подсознание!

Остановка дает время мне и вам разглядеть видения… досказать их действием, мимикой, лучеиспусканием!

Это не ослабит! Напротив! Активная пауза усилит, возбудит меня и вас!

Как бы не уйти в голую технику!

Буду думать только о задаче: во что бы то ни стало заставить вас увидеть то, что вижу сам внутри!

Буду активен! Нужно продуктивно действовать!

Но… нельзя перетягивать остановку!

Дальше!

«…н_е в_е_д_а_я о_б_р_а_т_н_о_г_о о_т_л_и_в_а»… («…н_е_с_у_т_с_я в П_р_о_п_о_н_т_и_д_у и в Г_е_л_л_е_с_п_о_н_т»).

Почему глаза сильнее раскрываются?!

Энергичнее излучают?!

И руки медленно, величаво тянутся вперед?!

И все тело и весь я тоже?!

В темпе и ритме тяжелой перекатывающейся волны?!

Вы думаете это расчет, актерский эффект?

Нет! Уверяю вас!

Это делается само!

Я осознал эту игру потом, когда она уже была окончена!

Кто же это делает?

Интуиция?

Подсознание?

Сама творческая природа?

Может быть!

Знаю только, что п_с_и_х_о_л_о_г_и_ч_е_с_к_а_я п_а_у_з_а помогла этому!

Создает настроение!

Дразнит эмоцию!

Заманивает ее в работу!

Подсознание тоже помогает!

Сделай я это сознательно, с актерским расчетом, вы бы приняли за наигрыш!

Но сделала сама природа… и всему веришь!

Потому что — естественно!

Потому что — правда!

«…в_п_е_р_е_д, в_п_е_р_е_д н_е_с_у_т_с_я в П_р_о_п_о_н_т_и_д_у и в Г_е_л_л_е_с_п_о_н_т».

Опять post factura понял, что во мне создалось что-то зловещее!

Сам не знаю, отчего и в чем!

Это хорошо! Это мне нравится!

Задерживаю п_с_и_х_о_л_о_г_и_ч_е_с_к_у_ю п_а_у_з_у!

Не все выразил!

Как задержка дразнит и разжигает!

И пауза стала действеннее!

…

Опять дразню природу!

Завлекаю в работу подсознание!

Есть много манков для этого!

Подхожу к высокой ноте: «Геллеспонт»!

Скажу и потом опущу звук!..

Для нового последнего разбега!

«Т_а_к з_а_м_ы_с_л_ы м_о_и к_о_в_а_р_н_ы_е

Н_е_и_с_т_о_в_о п_о_м_ч_а_т_с_я, | и у_ж н_а_з_а_д

Н_е в_с_т_у_п_я_т н_и_к_о_г_д_а | и к п_р_о_ш_л_о_м_у

О_н_и н_е в_о_р_о_т_я_т_с_я, |

А б_у_д_у_т в_с_е н_е_с_т_и_с_ь н_е_у_д_е_р_ж_и_м_о…»

Сильнее вычерчиваю загиб. Это самая высокая нота всего монолога.

«…а б_у_д_у_т в_с_е н_е_с_т_и_с_ь н_е_у_д_е_р_ж_и_м_о…»

Боюсь ложного пафоса!

Сильнее держусь задачи!

Внедряю свои видения!

Интуиция, подсознание, природа — делайте, что хотите!

Полная свобода! А я сдерживаю, дразню паузами.

Чем больше сдерживаешь, тем больше дразнит.

Пришел момент: ничего не жалеть!

Мобилизация всех выразительных средств!

Все на помощь!

И темп, и ритм!

И… страшно сказать! Даже… громкость!

Не крик!

Только на два последних слова фразы:

«…н_е_с_т_и_с_ь н_е_у_д_е_р_ж_и_м_о» и…

Последнее завершение! Финальное!

«…п_о_к_а н_е п_о_г_л_о_т_я_т_с_я д_и_к_и_м в_о_п_л_е_м».

Задерживаю темп!

Для большей значительности!

И ставлю т_о_ч_к_у!

Понимаете ли вы, что это значит?!

Точка в трагическом монологе?!

Это конец!

Это смерть!!

Хотите почувствовать, о чем я говорю?

Вскарабкайтесь на самую высокую скалу!

Над бездонным обрывом!

Возьмите тяжелый камень и…

Шваркните его вниз, на самое дно!

Вы услышите, почувствуете, как камень разлетится в мелкие куски, в песок!

Нужно такое же падение… голосовое!

С самой высокой ноты — на самое дно тесситуры!

Природа т_о_ч_к_и требует этого.

Вот так[7]

— Как?! — воскликнул я. — В такие моменты артисты живут какими-то техническими и профессиональными расчетами?!

А вдохновение?! Я убит и обижен!

— Да… одной половиной своей души артист весь уходит в сверхзадачу, в сквозное действие, в подтекст, в видения, в линии элементов самочувствия, а другой — артист живет психотехникой, приблизительно так, как я вам это сейчас демонстрировал.

…………… 19.. г.

Набравшись храбрости, я хотел высказать Аркадию Николаевичу все, чем жил эти дни, после его последнего урока.

— Поздно! — остановил он меня и, обратившись к ученикам, объявил:

— Моя миссия в области речи кончена! Я вас ничему не научил, так как и не собирался этого делать. Но я подвел вас к сознательному изучению нового и очень важного предмета.

Я дал вам понять на маленькой практике, сколько технических приемов голосовой разработки, звуковых красок, интонаций, всевозможных фонетических рисунков, всякого вида ударений, логических и психологических пауз и проч. и проч. надо иметь и вырабатывать в себе артистам, чтоб ответить на требования, которые предъявляет наше искусство к слову и речи.

Я все сказал, что мог. Остальное лучше меня доскажет вам Владимир Петрович Сеченов, ваш будущий преподаватель «законов речи» по «Выразительному слову».

Аркадий Николаевич представил нам его после того, как тот появился из темноты зала. Потом он сказал ему несколько милых приветственных слов и объявил, что после небольшого перерыва Владимир Петрович даст свой первый урок.

Аркадий Николаевич начал уже поворачиваться, чтоб уходить, но я задержал его.

— Не уходите! Умоляю вас! Не оставляйте нас в такую минуту, не досказав самого главного!

Паша поддержал меня.