Эвелин Энтони - Алая нить

• Название: Алая нить
• Автор: Эвелин Энтони
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0156-4

Роман «Алая нить» заставляет вспомнить «Крестного отца» Марио Пьюзо и «Узы крови» Сидни Шелдона.

Госпиталь союзников на Сицилии. Английская медсестра Анджела Драммонд тайно венчается в деревенской церквушке с американским офицером Стивеном Фалькони, сицилийцем по происхождению. Анджела не знает, что он – сын влиятельного «отца» мафии, Стивен – что является отцом ее неродившегося ребенка. И никто из них не знает, что ждет впереди...

Остросюжетные романы Эвелин Энтони собрали огромное количество восторженных рецензий и откликов прессы. Ее величают «признанным мастером триллера», увязывающим в тугой узел любовь и ненависть, таинственные угрозы и лихорадочные погони.

---

Он встал и протянул ей конверт.

– А это тебе, – сказал он. Это была коробочка от Тиффани. Анжела открыла ее. На белой бархатной подушечке сверкал изумруд. Она закрыла коробочку и вложила в руку Стивена.

– Отдашь мне сегодня вечером, – сказала она. – В самолете.

Она не попрощалась и не оглянулась. Он остался стоять.

Глава 4

– Он не хочет тебя видеть, – повторила мать Стивена. – Он не спит, не ест, у него сердце разрывается, Стефано, ты же знаешь, какой он гордый!

– Я знаю, мама, – сказал Стивен. – Но сейчас у меня нет времени.

Он мягко отстранил ее и направился в комнату отца. Она смотрела на него с сомнением, шепча беззвучную молитву. Ее любимец, ее прекрасная сын, которым все так гордились. Стивен не постучал; он открыл дверь и вошел. Отец сидел в кресле. Он поднял голову и вскочил. Стивен заметил, какой у него усталый вид.

– Входишь без стука? – сказал Лука. – Где твое уважение?

– Папа, – сказал Стивен, – я взрослый мужчина, не мальчик. Я тебя уважаю, и ты знаешь это. Но я люблю своего отца и не могу уехать, не попрощавшись. Мама пыталась остановить меня, так что она не виновата.

– Ты не передумал? – требовательно спросил отец. – Значит, отворачиваешься от собственных родных?

– Не от родных, – возразил Стивен. – Не от тебя, не от мамы, не от Пьеро. А от того, что сделал Пьеро вчера ночью. Он тебе рассказал?

– Рассказал. Он поступил правильно.

– Он сделал это ради меня, – продолжал Стивен. – Но такое много раз делалось ради бизнеса. Поэтому я уезжаю.

В жизни, к которой я стремлюсь, нет места таким делам. Я отворачиваюсь от этого, не от вас. Неужели ты не можешь понять? Хотя бы попытаться?

– Нет! – взорвался Лука Фалькони. – Нет, я не понимаю! Я даю тебе образование, посылаю учиться в колледж, хочу, чтобы ты стал чем-то большим, чем простой головорез, и вот награда! У тебя вдруг появляется каприз. – Он стукнул кулаком по столу. – Я должен был одинаково обращаться с тобой и с Пьеро, – сказал он. – А не так, будто между вами есть разница. Я ошибся. Пьеро хороший мальчик. Теперь я благодарю Бога за Пьеро.

– Я внес свой вклад, – напомнил ему Стивен; теперь он тоже разозлился. – Я нес службу не хуже Пьеро. Я помог превратить рэкет в бизнес, приносящий миллионы, о чем ты и не мечтал. Так что меня не за что упрекать, папа. Я больше ничего не должен ни тебе, ни семье. Но обещаю тебе: если я вам понадоблюсь, если случится беда, я вернусь. Клянусь тебе. Я уезжаю сегодня. Перед отъездом я повидаюсь с Кларой. Я сделаю, чтобы с Фабрицци не было трудностей.

Он подошел к отцу. Он был на голову выше его. Какой-то миг Лука гневно смотрел на сына, который осмелился бросить ему вызов и подойти к нему так близко. Но Стивен не обратил внимания на его взгляд. В следующую минуту Лука был заключен в объятия, вырваться из которых у него не хватало силы. Он услышал голос Стивена: «До свиданья, папа. Помни: если я буду нужен...» Потом он поднял руки и на миг обнял сына. Он не сказал ни слова. Он не ручался за себя. Стивен понял это и вышел.

Он позвонил Пьеро. Автомобиль отвез его в верхнюю часть города, к принадлежавшему им административному зданию, где располагались несколько фирм, контролирующих различные предприятия. Его кабинет был на последнем этаже, большой и роскошно обставленный, что соответствовало его положению. Он поднялся на лифте, специальным ключом открыл свой личный кабинет. Секретарша, как обычно, сидела за столом перед дверью.

Она улыбнулась и сказала:

– Доброе утро, мистер Фалькони.

Насколько она была осведомлена, это был совершенно законный бизнес, торговая корпорация, которая платила большие жалованья и премии. Стивен принялся просматривать содержимое ящиков стола. Пачка личных бумаг, список акций, правительственных облигаций, процентов от вложений. Состояние в два с лишним миллиона долларов. Некоторые бумаги можно ликвидировать быстро, для других нужно время. Он позвонил своим маклерам, дал им краткие указания и повесил трубку прежде, чем ему успели возразить. Остальным займется Пьеро. Он доверял брату, знал, что он все сделает лучшим образом и сохранит подробности в тайне. Он разорвал и выбросил некоторые личные документы, включая завещание, и позвонил брату, что уже едет.

– Ты чокнутый, – повторял Пьеро. – Сейчас не время продавать. Ты теряешь кучу денег, ей-богу! Что скажет папа? И какого хрена тебе надо ехать сегодня? Я убрал агентство. Клара ничего не знает ни о тебе, ни о мальчике с матерью. Ну да, конечно. Конечно, она найдет себе новую ищейку, но что она может сделать, если они уедут?

– Ничего, – сказал Стивен. – Я уезжаю не из-за Клары. Я уезжаю сейчас, Пьеро, потому что моя жизнь вот-вот поломается снова. Пожелай мне удачи, хорошо?

– Ох ты Боже мой, – отозвался Пьеро. – Я желаю тебе удачи. Ты же знаешь. Если тебе так надо – я не против. И не волнуйся о бумагах. Я посоветуюсь с кем следует и выжму из них все, что можно.

– Я скажу тебе, куда послать деньги, – сказал Стивен. – Пока я еще не знаю, где буду жить. Я улажу отношения с Кларой – я обещал папе, что облегчу ему это дело. А ты уж смотри, не плошай, Пьеро. Что касается меня, для тебя и для всей семьи я трус и дерьмо. Ты это понимаешь?

– Вроде бы. – Голос брата звучал неуверенно. – Не так-то это просто. Но, черт побери, ты прав. Нам не нужна война.

– Война не нужна, – согласился Стивен. – Но если я буду нужен тебе или папе, дайте мне знать. Я вернусь. Попрощайся за меня с Лючией. И поцелуй ребятишек.

Пьеро стиснул его в объятиях, борясь с нахлынувшими чувствами. Лучше всего он бы выразил их, проклиная судьбу, которая их разлучила. Ему было так плохо, что хотелось пойти и поколотить кого-нибудь.

Война не нужна. Войны с Фабрицци не будет. Так говорят и отец и брат. Он и сам так говорит. Но теперь он бы не отказался повоевать. Закуривая, он чиркнул спичкой с такой силой, что она сломалась. Он подобрал горящий обломок, даже не ощутив боли, когда огонек лизнул его пальцы. Мир необязательно должен длиться вечно.

* * *

– Это из-за новой работы?

– Да, сынок, – сказала Анжела. – Но мы пробыли здесь гораздо дольше, чем собирались, правда?

– Правда, мам.

Он вел себя очень мило: хотя его и озадачила такая резкая перемена планов, он не ворчал. Он помог Анжеле сложить чемоданы, вместе они прибрали маленькую квартирку. Он вытащил вещи в коридор и с грустью огляделся вокруг.

– Никогда не забуду этого места, – сказал он. – Самые лучшие каникулы в жизни. А он придет нас провожать?

– Кто? – спросила Анжела, прекрасно зная, о ком речь.

– Твой дружок, – поддразнил Чарли. – Извини, мам, шутка.

Она не ответила. Она ушла в спальню и закрыла за собой дверь со словами:

– Посмотрю, не забыла ли чего. Я всегда так делаю.

Кровать, где они предавались любви, обсуждали свои планы новой жизни – маленький островок интимности. Закрыв глаза, она видела его рядом с собой, чувствовала его близость, слышала его голос, говорящий ей о любви. Я потребовала невозможного. Он не придет. Я знаю, что не придет. Она вышла из спальни и закрыла за собой дверь так плотно, как будто оставляла там что-то осязаемое. Воспоминания, их страсть друг к другу, глупые фантазии... Будто это может продолжаться в повседневной жизни. Он не придет, твердил внутренний голос. И ты это знаешь.

– Чарли, милый, нам скоро выходить. А то в это время по улицам не проедешь. Вызови-ка такси.

– Да, мама. Сейчас.

Она увидела его сияющее лицо и заставила себя улыбнуться, думая: что бы ни случилось, ты-то ничего не узнаешь. Ты не узнаешь, чего мы оба с тобой лишились.

В аэропорт ехали долго, медленно, продираясь через заторы, а повсюду зажигались огни, и Нью-Йорк представал в своем вечернем обличье. Таксист молчал. Он был неразговорчив; в отличие от того, который участвовал в крушении ее счастья. Она сидела, глядя в окно, и ничего не видела, кроме сплошного расплывчатого пятна.

* * *

– Мария, где миссис Фалькони?

Горничная пожала плечами.

– Не знаю. Пошла есть. Не сказала, когда придет.

Мария была вдовой. Ее муж был один из скромных «воинов» дона Луки, погибших во время битвы с Муссо. В награду она получила бесплатное жилье и хорошо оплачиваемую работу у старшего сына Дона. Это прочно удерживало ее в «семье». «Семья» всегда заботилась о своих.

Стивен вошел в большую гостиную. Пять лет назад Клара отыскала какого-то шарлатана декоратора, и комната была вся размалевана в клетку и в полоску и уставлена столиками с безделушками; Мария едва с ума не сходила, пытаясь вытереть с них пыль. В такой комнате нельзя было поваляться, задрав ноги и стряхивая пепел на специально сотканный коврик. В ней не было домашнего уюта.

Он налил себе виски и подумал: где это ее носит? Долго же она ест. После обеда следовали бесчисленные походы по магазинам. Его часы показывали пять. Анжела улетает в восемь из аэропорта Кеннеди. Ему нужно собрать сумку с самым необходимым, добраться туда и зарегистрироваться. Билет ему зарезервирован.