Кшиштоф Барановский - Вокруг света на «Полонезе»

• Название: Вокруг света на «Полонезе»
• Автор: Кшиштоф Барановский
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Спорт
• Год: 1976

Автор книги — польский яхтсмен и журналист Кшиштоф Барановский — рассказывает о двух плаваниях, совершенных им в 1972–1973 годах: в IV гонке одиночек через Атлантику и вокруг света на яхте «Полонез». Во время этих плаваний Кшиштоф Барановский регулярно посылал в газету «Трибуна люду» репортажи, цикл которых и предлагается вниманию читателей. Эта небольшая книга написана лаконично, сдержанно и очень искренне, с мягким юмором. В ней много и интересных размышлений автора об одиночном плавании на маленькой яхте. Чтение книги доставит удовольствие всем, кто любит море, парусный спорт и смелых мореплавателей.

---

Ночуем у причала. Опять воет в такелаже ветер. В Северном море мы были обречены плыть в любую погоду, а быстрое плавание доставляло нам и много радости. Но сейчас, лежа на койках под палубой, мы дружно считаем, что в такую погоду лучше находиться в порту. Наконец-то нам тепло и уютно — под одеялами.

Страсти вокруг гонок

Двенадцать лет назад, перед первой гонкой одиночек через Атлантику, Чичестер поспорил с Хаслером на полкроны, что станет победителем. С тех пор многое изменилось. Гонки на трансатлантической трассе, состоявшиеся уже трижды, завоевывали все большее признание яхтсменов. Однако после того как я осмотрел в Лимингтоне яхту «Стронгбоу», у меня появилось желание поднять паруса и двинуться обратно в Польшу. Разве можно меряться силами с такой машиной? Стройный корпус длиной 20 метров весит всего 8 тонн, а «Полонез» при длине 14 метров тянет 11,6 тонны. А мыслимо ли победить «Вандреди трез» — эту сногсшибательную французскую яхту, которую создал американский конструктор Дик Картер? Длина яхты — 40 метров!

После первой гонки, в которой действительно победил Фрэнсис Чичестер, молодой лейтенант французского военно-морского флота Эрик Табарли заявил, что для таких состязаний нужно строить специальную яхту и как можно крупнее. Это он подтвердил победой в гонке 1964 года, чем поверг в изумление англичан и добился огромной популярности во Франции (и ордена Почетного Легиона). В 1968 году Табарли не повезло: его яхта разбилась в пути. А в 1972 году французы выставили «Вандреди трез» (120 тысяч фунтов стерлингов!), на которой Жан-Ив-Терлен должен был отправиться за победой.

Конкуренция втянула в орбиту гонки фирмы, использующие успехи протежируемых ими яхтсменов для рекламы своих изделий. Тогда оргкомитет ввел ограничение: запрещается присваивать яхте имя фирмы, финансирующей участника гонки.

Яхта француженки Анн Михайлофф называется «Петер Стюйвезан». Это марка папирос, но стартующая на этой яхте Анн уверяет, что так звали первого бургомистра Нью-Йорка, ее любимого исторического героя.

— Мы не в состоянии проверить все названия яхт, — жаловался председатель гоночной комиссии Джек Олдинг-Смей.

Секретарь комиссии Теренс Шоу объяснил это на примере Терезы Ремишевской:

— Чтобы убедиться, что «Комодор» — не название польского косметического средства, нам, вероятно, нужно посетить все варшавские парфюмерные магазины…

Вчера у борта «Полонеза» стала итальянская яхта «Саггитарио». Вскоре я познакомился с ее капитаном Франко Фагжиони, злая молва о котором распространилась среди яхтсменов задолго до его прибытия. Дело заключалось в следующем. По правилам гонки последний срок зачета обязательного квалификационного рейса в 500 миль заканчивался в полночь 17 апреля — за два месяца до старта. И не было ничего странного в том, что из Рима позвонил британский атташе и сообщил: Фаджиони закончил утром этого дня квалификационный рейс, несмотря на штормовую погоду на Адриатике. Однако через двадцать минут раздался телефонный звонок из Лондона и привел комиссию в замешательство. Итальянский морской атташе сообщал, что Фаджиони все еще продолжает плавание и должен закончить рейс до полуночи. Пока комиссия обсуждала, как отнестись к обоим фактам, раздался третий телефонный звонок — на этот раз от главнокомандующего британскими военно-морскими силами лорда Михаэла Поллока. О чем говорил главнокомандующий, осталось тайной, но заявка капитана военно-морского флота Франко Фаджиони была комиссией принята. Описывая эти события на страницах «Санди тайм», участник гонки Муррей Сайл, стартующий на «Леди-оф-Флит», заметил саркастически:

— НАТО еще раз подтвердило свое единодушие.

Атлантика — северная трасса

Старт

Не торопясь, карабин за карабином, я ставлю передний парус. Внимательно слежу за каждым бегущим к нему тросом. Поглядываю на затянутое облаками небо и по их движению определяю, что старт будет классическим против ветра. Для небольших яхт это дополнительный шанс. Все последние приготовления внешне я выполняю очень спокойно, а сам перебираю в мыслях возможные упущения, еще раз лихорадочно оцениваю лучшие варианты старта, хотя все уже давно мной обдуманы. Решено также, что через Атлантику я иду самым коротким путем, где ожидают меня айсберги, туманы, встречные ветры и штормы. Может быть, эти опасности расхолодят некоторых яхтсменов и я окажусь в выигрыше.

«Комодор», стоявший все время рядом с «Полонезом», отходит и швартуется возле «Юпитера». Я принайтовил в каюте все мелкие предметы, чтобы они не летали по ней, когда яхта начнет скакать по волнам. Образцовый порядок у меня и на палубе. С трудом сдерживаюсь, чтобы еще раз не проверить, как работают тросы, блоки, крепления парусов.

Через открытый шлюз выходят на старт первые участники гонки. В бассейне Милбой-док суетится туча моторок с красными флагами, вытягивая на буксире одну яхту за другой. Обычно здесь помогала всем одна моторка, которую обслуживал Дэйв Дингам, расторопный молодой человек, мастер на все руки. Он неплохо справлялся с делом, пытаясь удовлетворить нужды почти шестидесяти стартующих яхтсменов. Увидев, что ко мне подплывает именно Дэйв, я очень обрадовался. Подпираемый сбоку моторкой, «Полонез» быстро выходит из бассейна.

Залив переполнен всевозможными плавающими и порхающими судами, но я предполагал, что толкучка будет намного больше. Этого не случилось, вероятно, потому, что посередине бассейна оставлено свободное пространство для стартующих яхт. Все остальные яхты кружили в разных концах залива или еще не вышли из Милбой-дока.

Я веду «Полонез» под острым углом к ветру, чтобы оставить в стороне стартовое поле со снующими на нем моторками. И вижу, что точно так же делает Фрэнсис Чичестер, пробираясь на «Джипси Мот-V» возле самого берега. Мимо меня проходит «Бинки-II», и Майк Мак-Маллен, который тоже выбрал «север», приветственно машет мне рукой. Рихард Конкольский, занятый чем-то на палубе своей маленькой «Нике», не замечает, как я проплываю около него с подветренной стороны.

За десять минут до старта я нахожусь возле судна гоночной комиссии и накладываю стопор[9] в момент подачи предупредительного сигнала. Через пять минут, сделав большой круг, я снова оказываюсь на том же месте. Проверяю время. И замечаю, что ветер слегка изменил направление. Теперь более выгодна противоположная сторона линии старта. На всех парусах мчусь на другой конец…

Стартовый сигнал я сперва вижу, а потом слышу, однако уже с первого мгновения держу яхту остро к ветру. Регулирую установку парусов, включаю на минуту подруливающее устройство и бегу на нос, чтобы поднять малую геную. Это занимает несколько секунд. «Полонез» идет под четырьмя парусами со скоростью шесть узлов…

К моему удивлению, «Вандреди трез» не набрала той скорости, какой я ожидал от нее. «Танкер», как тут ее прозвали, движется достойно, но обогнать «Полонез» почему-то не может. Я оглядываюсь назад. Среди массы парусов трудно кого-либо узнать. «Миранда» Пухальского стартует во второй группе. Перед стартом он говорил мне, что очень опасается толкучки на выходе. По-видимому, этого боялись все, и линия старта оказалась пустой.

Время идет. В воздухе шумно — вертолеты, самолеты, как и моторки на воде, не оставляют нас ни на минуту. Несколько поворотов — и уже большие яхты, стартовавшие с наветренной стороны, опережают «Полонез». Но все это пока лидеры, что доставляет мне огромное удовлетворение. Через два часа меня нагоняет «Секонд Лайф» и только через три — мой любимец «Стронгбоу».

Ветер крепчает, и я вижу, как у конкурента с подветренной стороны разрывается пополам парус. «Полонез» идет спокойно навстречу темноте. Надо подумать об ужине, пока шторм не разгулялся в полную силу.

Первая ночь

Одним галсом я продвинулся далеко к середине пролива Ла-Манш, а вторым надеюсь попасть к мысу Лизард. Маяк на мысе уже мигает в густеющей темноте. Сильный ветер и непрерывно падающее давление обещают тяжелую ночь. Пролив Ла-Манш, особенно у западного мыса Корнелии, — не самое лучшее место для встречи со штормом, но гонки есть гонки.

На ужин я разогреваю консервы — спагетти по-болонски — и торопливо съедаю их. По крену яхты чувствую, что работа меня уже ждет. В этот момент вижу гостя: на кокпит сел почтовый голубь с металлическим кольцом на ножке, усталый и испуганный.

Тонкая стальная мачта гнется так сильно, что я решаю сменить передний парус на меньший. На носу промокаю до нитки и выгляжу, наверно, таким же усталым, как мой гость.

Спускаюсь вниз, нечаянно задеваю голубя, но он не улетает, а прячется под палубой, где садится на мою подушку, словно это место предназначено для него. Я бросаю мокрую одежду в сушилку, устроенную над двигателем, и переодеваюсь во все сухое.