Джек Лондон - Зеленый Змий

• Название: Зеленый Змий
• Автор: Джек Лондон
• Жанр: Классическая проза

---

…Только тот, кто знал голод, способен настоящим образом ценить пищу; одни лишь моряки и жители пустыни понимают настоящее значение воды. И один лишь ребенок, с воображением ребенка, может понять всю прелесть вещей, в которых ему долго было отказано. Я рано понял, что получу только то, что сумею сам себе добыть. В числе первых вещей, добытых мною, были картинки с папиросных ящиков, объявления о папиросах с иллюстрациями, целые альбомы последних. Заработанные мною деньги не выдавались мне на руки, так что я продавал лишнее сверх положенного количество газет для того, чтобы заработать деньги на покупку этих сокровищ. Я обменивал «дубликаты» у других мальчиков, и так как я ходил по всему городу, то я имел прекрасный случай приобретать и обменивать свой товар.

Я вскоре уже обладал полными собраниями всех серий картинок, выпущенных папиросными фабриками, например, изображения «Беговых Лошадей», «Парижских Красавиц», «Женщин Всех Национальностей», «Флагов Всех Наций», «Известных Актеров», «Чемпионов Кулачных Боев», и т. д., и т. д. Я обладал всеми этими сериями в трех различных видах: в упаковке папирос, в объявлениях и в альбомах…

И вот экономный, скупой мальчик, привыкший трудиться у машины за десять центов в час, сидел на верфи и обсуждал вопрос о пиве по пяти центов за стакан, пиве, немедленно исчезавшем и не оставлявшем ничего за собою. Я проводил время с людьми, вызывавшими во мне восхищение, и был горд тем, что жил с ними. Разве все мое скопидомство и скупость дали мне что-нибудь сравнимое с потрясающими ощущениями, знакомыми мне с тех пор, как я жил среди устричных пиратов? Что было дороже: деньги или эти ощущения? Мои новые знакомые не боялись тратить безграничное количество центов, они обращались с деньгами с великолепным презрением, приглашая, как сделал это Француз-Франк, восемь человек пить виски по восьми центов за стакан. Нельсон же сейчас истратил шестьдесят центов на пиво для нас двоих!..

Я пошел назад вдоль верфи к «Последнему Шансу», около которого все еще стоял Нельсон. «Пойдемте, выпьем пива», — пригласил я его. Мы опять стали у прилавка, пили и разговаривали, но на этот раз десять центов уплатил я! Целый час работы у машины за глоток напитка, которого я не хотел пить и который имел вкус плесени! Однако это не было трудно. Я исполнил свое намерение. Деньги уже не имели цены для меня — ценно было одно лишь товарищество. «Выпьем еще?» — сказал я. И мы выпили, и я заплатил…

В этом угощении пивом было нечто более существенное, чем количество выпитых стаканов; я наконец понял, в чем дело! Была известная стадия, когда пиво переставало играть важную роль, а оставалось одно лишь ощущение товарищеской выпивки… «Я ходил на шлюп за деньгами», — заметил я как бы вскользь Нельсону, продолжая пить с ним и надеясь, что он примет мое замечение за объяснение того, что я дал ему заплатить за шесть последовательных угощений.

— Ну что вы! Этого не надо было делать! — ответил он. — Джонни охотно поверит такому молодцу. Не так ли, Джонни?

— Конечно, — согласился, улыбаясь, Джонни.

— Сколько у тебя за мною? — спросил Нельсон. Джонни вынул книгу, лежавшую у него за прилавком, нашел счет Нельсона, проверил его и подсчитал семь долларов. Немедленно же мною овладело желание иметь такой же счет; это казалось мне окончательной печатью возмужалости.

Мы выпили еще раза два, причем платил я, а, затем Нельсон решил уходить. Мы разошлись совсем по-товарищески, и я пошел по верфи на «Раззль-Даззль». Паук был занят разжиганием огня для приготовления ужина.

— Где ты напился? — ухмыльнулся он.

— Да вот мы встретились с Нельсоном, — как бы равнодушно ответил я, стараясь скрыть обуревавшую меня гордость.

Затем меня осенила новая мысль, уже вторая. Так как я осуществил свое намерение, то не лучше ли мне попрактиковаться как следует. «Идем к Джонни, — сказал я, — давай выпьем с тобою».

Мы встретили Улитку, шедшего по верфи навстречу нам. Улитка был компаньоном Нельсона; это был храбрый, красивый, усатый молодец лет тридцати, ровно ничем не оправдывавший своего прозвища. «Пойдемте выпить», — сказал я ему, и он пошел с нами. При входе в «Последний Шанс» нам попался выходивший оттуда Пат, брат королевы.

— Куда торопитесь? — приветствовал я его. — Мы идем выпить. Идемте вместе.

— Я и так уж выпил, — сказал он нерешительно.

— Ну так что же такое? Выпейте еще с нами, — возразил ему я.

Пат согласился, он присоединился к нам, и я добился его расположения ценою пары стаканов пива. Да, многое узнал я в тот день о Зеленом Змие! Он был мудренее, чем могло показаться на первый взгляд, и дело заключалось не в одном его неприятном вкусе. Например, мне удалось ценой каких-нибудь десяти центов сделать себе друга из страшного и сердитого субъекта, грозившего стать врагом моим и сделавшегося хорошим приятелем. Он даже повеселел, выглядел ласково, и голоса наши слились в разговоре о делах побережья и устричных банок.

— Небольшой стакан для меня, Джонни, — сказал я, когда остальные заказали себе большие стаканы пива. Я сказал это тоном привычного пьяницы, равнодушно, как бы высказывая случайно явившуюся мне мысль. Вспоминая все это, я уверен, что Джонни Хайнхольд единственный из всех присутствовавших догадался о том, что я новичок в питье.

— Где он напился? — донесся до меня конфиденциальный вопрос Паука.

— Он тут прокутил полдня с Нельсоном, — последовал ответ Джонни.

Я не подал виду, что слыхал их, но как я был горд! Даже сам владелец бара выдал мне аттестат в том, что я настоящий мужчина! О н тут прокутил полдня с Нельсоном! Магические слова! Это было посвящение в рыцари, данное мне владельцем бара, — стакан пива вместо удара меча…

Вдруг меня осенила мысль, что, пожалуй, я, действуя таким образом, не смогу отдать своего долга мамми Дженни из недельного заработка «Раззль-Даззль». «Ну так что же такое? — подумал я или, вернее, подумал за меня Зеленый Змий. — Ты мужчина и заводишь знакомства с мужчинами. Мамми Дженни не нуждается так скоро в деньгах. Она не голодает. Ты знаешь, что у нее в банке есть еще деньги. Пускай она подождет, и ты будешь постепенно отдавать ей».

Таким образом узнал я еще новую черту Зеленого Змия. Он удаляет всякие нравственные правила. Дурные поступки, кажущиеся нам невозможными, когда мы трезвы, делаются с большою легкостью в нетрезвом виде.

Однако проделки мои на воде только отчасти шли в счет, Важнее всего было то, что я был славным малым на суше и не скупился, молодецки угощая других вином, чем и заслужил прозвание Принца Устричных Банок. Не думал я в то время, когда оклендское побережье конфузило и пугало меня, что наступит час, когда я сам буду конфузить его собственными безобразиями.

Однако всегда и во всем на первом плане была выпивка. Питейные дома служат бедным людям клубами. Мы назначали в них друг другу свидания, праздновали удачные дела и оплакивали свои несчастия. Мы в них и знакомились друг с другом.

XI

Несмотря на все это, у меня все-таки не появлялось никакого органического стремления к алкоголю. Целые годы тяжелого пьянства не сумели вызвать во мне этого желания. Жизнь моя и окружающих меня проходила в постоянных выпивках. Когда же я крейсировал по заливу, то никогда не брал с собою вина и ни разу не ощутил желания пить его. Только тогда, когда я ошвартовывал «Раззль-Даззль» у верфи и выходил на берег к местам, где собирались люди и вино текло рекой, на меня ложилась обязанность угощать других и принимать их угощение; обязанность эта имела характер социального закона и обряда взрослых мужчин…

XII

…Я жаждал безумной жизни, полной новизны и приключений, а единственный путь, открытый для меня к ним, достигался лишь с помощью все того же Зеленого Змия!

Я помню, мы как-то раз с Нельсоном вечером сошли на берег. У меня было сто восемьдесят долларов в кармане; я намеревался купить себе сначала кое-какую одежду, а затем выпить чего-нибудь. Одежда была очень нужна мне; на мне было надето все, что у меня имелось, а именно: пара рваных морских сапог, из которых вода, к счастью, так же скоро вытекала, как и входила в них, пара платья в пятьдесят центов, бумажная рубашка в сорок центов и накидка с капюшоном. Шляпы у меня не было, так что приходилось носить накидку. Заметьте, что я не упоминаю о нижнем белье или носках по той простой причине, что их у меня не было.

Мы должны были пройти мимо десятка питейных домов, чтобы добраться до магазина, где продавалось платье. Ввиду этого я решил сначала выпить. Я не дошел до магазинов платья. Утром без денег, отравленный, но довольный,я вернулся на шлюп, и мы пошли в плавание.

Я не испытывал никакого раскаяния и был очень доволен собою. Я доказал всем, что умею тратить деньги не хуже других, и показал себя сильным среди сильных.

Я вновь, после многих других случаев, подтвердил свое право на прозвище Принц. Мое поведение можно было объяснить только как реакцию на бедность и чрезмерный труд моего детства. Быть может, основная мысль моя была следующая: лучше царствовать среди пьяниц в качестве принца, чем изнурять себя трудом у машины по двадцати часов в сутки за десять центов в час. В труде не бывает великолепных приключений. Но если трата ста восьмидесяти долларов в двенадцатичасовой срок не сойдет за великолепное приключение, то я уже не знаю, где их искать!