Джек Лондон - Зеленый Змий

• Название: Зеленый Змий
• Автор: Джек Лондон
• Жанр: Классическая проза

---

Я пропускаю многое из моих отношений к Зеленому Змию за этот период и расскажу только о событиях, бросающих свет на его образ действий. Я мог перепить всякого и часто пил лишнее для того, чтобы похвастаться своей силой и мужественностью. Я был очень горд, когда в одно прекрасное утро мое бесчувственное тело вытащили из сетей на сушильных станках, в которые я глупо и слепо залез накануне, и когда все побережье заговорило об этом, со смехом отправился за новой выпивкой. Это был воистину подвиг!

Когда же я ни разу не был трезв в течение трех недель подряд, то я решил, что подвиги мои дошли до зенита. Дальше меня никто не мог идти в этом направлении. Пора было сниматься с места. Где-то глубоко, в сознании моем, в пьяном ли, или в трезвом виде, что-то шептало мне, что кутежи и приключения на заливе не представляют собою всей жизни. Счастье мое, что я прислушивался к этому шепоту! Я был так создан, что всегда слышал его, зовущего и призывающего меня идти в широкий мир. Я ничего не знал об этом мире — это было простое любопытство, желание знать, беспокойство и искажение как будто виданных уже или угаданных мною чудес. «Стоит ли жить, если жизнь ограничивается одним лишь виденным мною?» — спрашивал я себя. Нет, было еще другое, далекое и манящее! Надо вспомнить, когда речь будет идти о моем позднейшем развитии в качестве пьяницы, об этом голосе, нашептывавшем мне и обещавшем широкую жизнь, ибо он должен был сыграть важную роль в моих последующих схватках с Зеленым Змием.

Решение мое было ускорено шуткой, которую проделал со мною Зеленый Змий. То была чудовищная, невероятная шутка, указавшая на доселе еще неизведанную мною глубину пьяной бездны. Я шел, покачиваясь, после выдающегося пьянства, по краю верфи, в час ночи, к себе на шлюп. Я намеревался поспать! Прилив очень сильно ощущается в проливе Каркинеца, и течение было самое сильное в момент, когда я споткнулся и повалился за борт. На верфи и на шлюпе никого не было; меня унесло течением, но я ничуть не испугался. Я нашел свое маленькое несчастие в высшей степени приятным; я был прекрасным пловцом, а при воспаленном состоянии моего тела контакт воды с моей кожей был приятен, как ощущение свежего полотна. Тут и сыграл Зеленый Змий надо мною свою безумную шутку. Меня охватило какое-то бесшабашное желание выплыть в море вместе с отливом. Я никогда не бывал жертвой болезненных фантазий, и самоубийство ничуть не привлекало меня. Теперь же, когда мысли о нем явились мне, то мне показалось, что я придумал великолепный, дивный конец, достойный моей краткой, но и бурной карьеры. Я, никогда не знавший ни любви девушек, ни любви женщин, ни любви детей, никогда не наслаждавшийся искусством, не поднимавшийся на спокойные, звездные высоты философии, ничего не видавший более точки величиной с булавочную головку изо всей поверхности богатейшего мира, — я решил, что все кончено, что я все видел, все пережил, был всем, чем стоило быть, и что теперь пора перестать существовать. Вот в чем состояла шутка Зеленого Змия, овладевшего моим воображением и влекшего меня, опьяненного сновидением, к неожиданному концу.

В воде было чудесно. Так умирают мужчины! Зеленый Змий переменил минорный тон напева в моем опьяненном мозгу на мажорный. Прочь слезы и сожаление! Это была смерть героя, избранная и осуществляемая им самим! Я запел свой смертный гимн и громко распевал, когда бульканье и плеск маленьких волн течения, попадавших мне в уши, напомнили мне о моем реальном положении.

Ниже города Венеции, там, где выступает верфь Солано, пролив расширяется и получает название «Бухты Верфи Тернера». Я находился в волнах отлива, протекающих под верфью Солано и направляющихся в эту бухту. Я знал стремительную силу водоворота, развивающуюся в том месте, где течение обходит вокруг острова Мертвых и идет прямо на верфь. Я вовсе не желал быть пронесенным сквозь ее сваи. Это было бы неприятно, притом я мог бы потерять около часа времени в бухте вместо того, чтобы сразу выйти в море вместе с отливом.

Я разделся в воде и поплыл сильными движениями, идя под острым углом к течению. Я не переставал плыть до тех пор, пока не увидал, по фонарям на верфи, что меня пронесет мимо конца ее. Тогда я повернулся на спину и отдохнул. Плавание было утомительное, и я несколько времени не мог отдышаться.

Я был в восторге, так как мне удалось избежать водоворота. Я опять принялся за свой смертный гимн — это был экспромт, какая-то путаница, придуманная юнцом, обезумевшим от вина. «Подожди еще петь, — шепнул мне Зеленый Змий. — Работа на Солано продолжается всю ночь; на верфи есть железнодорожные рабочие; они услышат и выплывут на лодке спасать тебя, а ведь ты не хочешь быть спасенным». Разумеется, я не хотел! Как, чтобы меня лишили смерти героя? Никогда! Однако уже до наступления дня долгие часы, проведенные в холодной воде, настолько отрезвили меня, что я стал раздумывать, в какой же части пролива я находился и успеет ли новый прилив захватить меня и вынести обратно на берег, не дав течению увлечь меня в залив Сан-Пабло.

Я понял затем, что я очень устал и продрог и вовсе не желаю утонуть. Я узнал чувство страха; я уже был трезв и не желал умирать. Я находил массу причин, побуждающих меня жить. Но чем более находил я причин, тем вероятнее становилось, что я должен буду потонуть.

После четырехчасового пребывания в воде я оказался на рассвете в опасном положении среди прилива, недалеко от маяка на острове Кобылы, в месте, где быстрые течения, идущие из пролива Валлейо и пролива Каркинеца, встречаются в борьбе и где в данный момент они, кроме того, еще боролись с приливом, наступающим на них из залива Сан-Пабло. Поднялся сильный ветерок; энергичные маленькие волны настойчиво заливали мне рот; я уже начинал глотать соленую воду. Будучи хорошим пловцом, я знал, что приближается конец. В это время подвернулась лодка — лодка грека-рыбака, возвращавшегося в Валлейо. Сильное сложение мое и энергия вновь спасли меня от Зеленого Змия.

Между прочим, я замечу, что безумная шутка, сыгранная со мною Зеленым Змием, далеко не редкость. Точная статистика самоубийств, вызванных Зеленым Змием, произвела бы подавляющее впечатление. Надо сказать, впрочем, что когда пьяницы, издавна и болезненно пьющие, усталые от жизни и потерявшие все иллюзии, покушаются на самоубийство, то они обыкновенно делают это после длинного периода пьянства, когда нервы и мозг их окончательно отравлены ядом алкоголя.

XIII

Я покинул Венецию, где Зеленый Змий почти успел доконать меня, и пустился в далекое путешествие вслед за голосом, звучавшим из самого сердца жизни и звавшим меня искать и находить. Куда бы я ни шел, путь мой оказывался залитым алкоголем. Мужчины продолжали собираться в питейных домах, служащих клубом для бедных людей.

Таким образом демонстрируется известного рода помощь, оказываемая Зеленым Змием, благодаря которой влияние его на людей еще больше укрепляется. Во всем мире, где бы ни бывал я в течение всех этих лет, положение было одинаковое. Где бы ни происходило дело, в кабаре ли Латинского квартала, в кофейне ли какой-нибудь забытой итальянской деревни, в пьяном притоне портового города, или в городском клубе, за шотландским виски с содовой, но я всегда добивался того, чего хотел: встречался с людьми и знакомился благодаря содействию Зеленого Змия, возбуждающего дружеские отношения. Я не усвоил никаких нравственных теорий, запрещающих пьянство, но продолжал по-прежнему ненавидеть вкус вина. Все же я стал подозрителен и с опасением относился к Зеленому Змию, так как я не мог забыть шутки, которую он пытался сыграть со мною, — со мною, вовсе не желавшим умирать. В то время когда я бродяжничал и не имел денег на ночлег, питейный дом один принимал меня и давал место у огня. Я мог войти в него, вымыться, почиститься и причесаться. Бары были всегда чертовски удобны и всюду встречались в наших западных краях.

Я не мог таким же образом входить в дома незнакомых людей; двери их были закрыты, и у очага их для меня не было места. С церквами же и проповедниками я никогда не был близок; меня не привлекало то, что я знал о них; кроме того, они не были окружены ореолом романтичности и не обещали ничего интересного. Проповедники принадлежали к разряду существ, с которыми ничего увлекательного никогда не случается. Они жили и оставались все на том же месте, были носителями порядка и системы, были скучны, ограниченны и сдержанны. В них не было ни ширины, ни воображения, ни товарищества. Я же хотел знакомиться со славными малыми, простыми и веселыми, отважными и, при случае, безумными, великодушными и тароватыми, а не мелочными и пугливыми.

Здесь я опять подам жалобу на Зеленого Змия. Он овладевает именно этими славными малыми — молодцами, полными огня и энергии, душевной широты, теплоты и лучших из человеческих слабостей. Зеленый Змий тушит их пламя, разбивает энергию и если не убивает их немедленно или не превращает в маньяков, то делает их грубыми и тупыми, коверкая и портя доброту и чуткость их натуры.