Сергей Жемайтис - Багряная планета. Научно-фантастическая повесть

• Название: Багряная планета. Научно-фантастическая повесть
• Автор: Сергей Жемайтис
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1973

Жемайтис С. «Багряная планета»: Научно-фантастическая повесть. / Предисл. В. Губарева ; Худож. А. Блох. М.; Молодая гвардия; 1973. — (Библиотека советской фантастики). — 223 стр., 33 коп., 100 000 экз.

В повести рассказывается об экспедиции на Марс, об истории расцвета и гибели могущественной цивилизации, существовавшей на этой далекой загадочной планете. Участники полета на Марс — люди коммунистического будущего, мужественные, готовые прийти на помощь и друг другу, и иной цивилизации. Повесть затрагивает проблемы космических полетов, бережного отношения к окружающей среде.

---

— И давно ты здесь?

— Ты хочешь узнать, когда я вышел из игры?

— Ну конечно…

— Я сошел с экрана раньше тебя. Простился с Лилианой-Ли, и Арт вывел меня из игры, а тебя почему-то оставил. Между прочим, фильм транслировался на корабль.

Макс сказал с придыханием от восторга:

— Бесподобно, Ив! Твой курящий робот — прелесть, и аннигиляция выглядела очень внушительно.

Вашата, глубоко вздохнув, приказал:

— Быстро домой, ребята. Вы устали после таких переживаний. Надо будет внушить Артаксерксу, чтобы он больше не позволял себе подобных вещей.

Арт ответил:

— Вы недовольны. Я знал заранее. Мне нужен был эксперимент. Я должен был убедиться, как вы отнесетесь к Вечно Идущим. Предупреждение разрушало замысел.

— Ты мог понять наше отношение по первому путешествию, — сказал Вашата.

— Нет. Там вы были только зрители. Знали, что вам показывают кинофильм, только несколько усложненный. Сейчас двое из вас сопереживали судьбу Вечно Идущих. Теперь я буду продолжать свою Миссию.

Вашата предостерег:

— Не забудь, что мы не можем находиться здесь долго. Через сто часов мы должны покинуть Багряную.

— Знаю. Сто часов достаточно. — Арт направился к двери, предлагая следовать за ним. Мы пошли, разминая затекшие ноги. Барбаросса замыкал шествие.

Антон спросил:

— Скажи, Арт, действительно Вечно Идущие не могли передвигаться во времени?

— Так, как мыслишь ты, — еще нет. То, что пережил ты, один из видов приближения к путешествию во времени. Созданы модели прошлого и будущего, в них можно переноситься, жить там, и очень долго.

— Иллюзия? — спросил Антон.

— Нет.

— Реальность?!

— Нет.

— Так что же?

— Иллюзия и реальность.

— Где же иллюзия и где реальность?

— Иллюзия в том, что вы действительно могли находиться в прошлом, реальность в том, что прошлое приблизилось к вам, вы вошли в него, вступили в контакты с последними из Вечно Идущих.

— Что-то очень туманно, Арт.

— Туманно — затянуто дымкой?

— Да, Арт. Очень густой дымкой.

— Механизм сложен. Непостижим в полной мере и для меня. Все в черном цилиндре. Для тебя требуется много часов. Оставлены разъяснения. В следующий прилет познаешь больше. — Арт перешел на телеграфный стиль, чем он всегда давал понять, что аудиенция окончена. Нам ничего не оставалось, как поблагодарить за прием и пожелать всего хорошего.

В ответ Арт и Барбаросса только слегка прикрыли веки.

На фиолетовой улице нас поджидал Туарег. После модернизации он уже много раз сопровождал нас; все же ни я, ни Антон не могли привыкнуть, что этот немой роботяга вдруг заговорил, да еще как. Он вывел нас из разрушенного города, не раз предупредив об опасности возможного обвала обветшалых карнизов. За городом он пошел впереди «Черепашки», то и дело обращая наше внимание на прежде незаметные или непонятные нам особенности рельефа.

Туарег обладал множеством талантов. Одним из видов зрения он различал плотность залеганий до пяти метров и мог делать логические выводы из своих наблюдений. Каким объемом информации должен был он располагать для этого!

Под едва заметной впадиной он обнаружил канал, идущий от самых гор в сторону города.

Скалы-столбы он назвал «водяными воротами», видимо, здесь находился ирригационный узел.

Обратил наше внимание на еле заметные русла двух рек.

Помимо этого. Туарег выкопал из песка руку робота и поднял с десяток керамических плиток.

— Что за археолог вас сопровождает? — спросил Макс. — Барбаросса? Или сам Арт?

— Туарег, — ответил Антон.

— И правда Туарег, сейчас узнал по голосу.

— Возьми его на себя, Макс, — попросил Антон.

— Ну конечно. Туарег, дружище! Говорит Макс! Обращайся теперь только ко мне. Что там у тебя интересного под ногами?

— Конструкция из металла.

— Ты в состоянии передать ее изображение?

— В состоянии…

Антон облегченно вздохнул: мы так нуждались с ним в покое. Нам следовало осмыслить все происшедшее, побыть вдвоем. Сознание, привыкшее к логическому истолкованию событий, отвергало объяснения Арта. Путешествие во времени казалось проще, доступней, чем участие в непостижимо сложной игре. Если все это было заранее запрограммировано последними из Вечно Идущих, то какой же они отличались прозорливостью, как они понимали природу человека, его сущность.

Антон, прикрыв веки, улыбался так, будто его руку сжимали пальчики Всегда вселяющей радость.

ГОЛУБЫЕ ШАРЫ

На вахте, чтобы скоротать время, я пользовался самым древним способом фиксирования впечатлений — записной книжкой и графитовым карандашом. По преданию, карандаш остался от моего деда. Мне доставляло неизъяснимое удовольствие писать этим огрызком, правда, на несгораемой бумаге. Кстати, в корешке записной книжки находился мини-магнитофон, иногда по привычке я диктовал в него дневные впечатления и мысли, родившиеся в марсианской ночи.

Из микрофона лилась земная музыка, прямая передача для нас. Несмотря на фильтры, слышался «межзвездный шепот», помехи шли со стороны Юпитера. Я записал:

«Вот еще одна из загадок нашего архипелага во Вселенной. Какая мрачная, величественная планета. Что, если и там есть какая-то форма жизни. Юпитер — гигант среди остальной семьи планет нашей системы. Он клокочет от заключенной в нем энергии. Фантасты населили его людьми-гигантами, способными выдерживать невероятную силу тяжести. А почему бы и нет. На дне земного океана живут невзрачные, лишенные пигмента существа, выдерживающие чудовищное давление одиннадцатикилометровой толщи воды! Непостижимы способы жизни приспосабливаться к самым немыслимым условиям окружающей среды…»

Я долго смотрел на Юпитер. Отсюда он виден чуть ярче, чем с лунной обсерватории.

«Кто полетит к Юпитеру? Когда? Наша «Земля» слишком маломощна, чтобы преодолеть притяжение этого гиганта. Пока автоматические станции только фотографировали его мрачную поверхность, потом они или падали в аммиачную атмосферу или становились его вечными спутниками с очень вытянутыми орбитами. Информация от них поступает скупая и однообразная…»

Вчера я спросил Антона:

— Ты полетел бы к Юпитеру?

— Ну конечно, — ответил Антон. И немного подумав: — Пожил бы только с полгода дома…

Мы все готовы к новым полетам и к Юпитеру, и к Сатурну. И к первой ближней звезде. Куда отправился гравитолет Вечно Идущих. Что случилось с ним? У нас есть изображение этого звездолета, очень похожее на модель в кабинете Великого Стратега. Но дело не в его внешнем виде. Нам давно известна дискообразная форма кораблей.

Вспыхнул зеленоватый экран внутреннего обзора. Локатор включался автоматически каждую четверть часа, и на экране медленно проходит отражение фантастического пейзажа. С черного неба падают белые хлопья: вулкан-гейзер с час назад выбросил облако углекислого газа. Необычный снег покрыл песок и камни. Кристаллы сухого льда искрятся, словно елочная канитель. Черные тени, как провалы в бесконечность, разрезают синеватую белизну. Я невольно вздрагиваю, представив себе, что вдруг очутился за бортом корабля без скафандра.

«Шалят нервишки», — сказал бы Макс и приказал бы принимать набор разноцветных шариков…

Радар задержал свой «взор» на Туареге. Прибор так отрегулирован, что всегда дает знать, если нащупывает металл или живое существо. Дома, при испытаниях, радар нащупывал мышь на расстоянии трехсот метров. Здесь он обыкновенно задерживает свой взгляд только на Туареге, словно по привычке, на каких-то пару секунд и, будто разочаровавшись, что опять видит это неуклюжее, надоевшее ему созданье, неторопливо скользит дальше. Сейчас прошло более пяти секунд, а на экране все еще запорошенный снегом робот. Снег хлопьями свисает с его шлема и плеч. Туарег неподвижен — у него выключена двигательная система. Мне показалось, что наш механический слуга словно располнел, и в этом виновен не только углекислый снег. Стали толще «руки», раздались «грудь» и «плечи». Бесшумно вошел командир. Я знаю, что это он, и спрашиваю:

— Ты ничего нового не находишь в облике Туарега?

— Усиль яркость! — ответил Вашата.

Мы оба молчали, рассматривая Туарега, с «ног» до «головы» покрытого голубоватыми шариками диаметром от двух до десяти сантиметров.

Вашата включил сигнал общего сбора. По кораблю разлилась меланхоличная мелодия незамысловатой пьесы, заимствованной из музыкальной шкатулки XVII века, — сигнал утреннего подъема.

Вообще мы не пользовались «колоколом громкого боя», записанным на пленку для сборов по тревоге. Представляете, как действует колокольный звон на человека со взвинченными нервами?

Через тридцать секунд появился Антон, заспанный, встревоженный, за ним, зевая, показался Макс. Он подозрительно ощупал нас взглядом. Спросил: