Сельма Лагерлёф - Император Португальский

• Название: Император Португальский
• Автор: Сельма Лагерлёф
• Издательство: Художественная литература, Ленинградское отделение
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1993

---

Старая лошадь рвалась вперед по лесной дороге что было мочи, но у нее не хватало сил для такой поездки. Она была плохо подкована и раз за разом спотыкалась, а когда дорога шла в гору, мужчинам приходилось слезать и идти пешком. Когда же им пришлось двигаться по целине в лесной чаще, от Брунинген было больше хлопот, чем пользы.

Когда они наконец добрались до места, Эрик из Фаллы был еще не так уж плох. Его не раздавило, и ничего не было сломано. Одно бедро было значительно повреждено от сильного удара веткой. Но ничего такого, от чего ему было бы не оправиться.

На следующее утро, когда Ян пришел на работу, он услыхал, что Эрик лежит с высокой температурой и очень мучается.

Он простудился, пока лежал на земле в долгом ожидании. У него сделалось воспаление легких, и через две недели после несчастья он был уже мертв.

КРАСНОЕ ПЛАТЬЕ

Когда девушке из Скрулюкки исполнилось семнадцать лет, однажды воскресным летним днем она шла в церковь в сопровождении родителей.

Пока она шла по дороге, на ней была шаль, но, поднявшись на церковный холм, она сняла ее, и тут все увидели, что на ней надето платье, подобного которому в приходе никто никогда не видел.

Один из тех торговцев, что бродят с большими мешками за спиной, добрался аж до Аскедаларна. Когда он увидал Клару Гуллю во всем великолепии юности, он вынул из мешка ткань и хотел было уговорить родителей купить ее. Ткань была красного цвета и переливалась почти как шелк.

Ткань была столь же дорогой, сколь красивой, и у Яна с Катриной не было никакой возможности купить девочке такую на платье, хотя понятно, что, по крайней мере Яну, ничего другого бы так не хотелось.

И подумать только, торговец долго настаивал и упрашивал, но все впустую! Тут он просто вышел из себя, поскольку не мог настоять на своем. По его словам, у него засело в голове, что эта ткань должна быть у их дочери. Во всей округе он не видел никого, кому бы она так шла.

А затем он взял и отмерил столько ткани, сколько требовалось на платье, и отдал Кларе Гулле. Оплата его не волновала. Он попросил только дать ему возможность увидеть Клару Гуллю в красном платье, когда в следующий раз придет в Скрулюкку.

Потом платье было сшито у лучшей портнихи прихода, у той, что обычно шьет мамзелям из Лёвдала. И когда Клара Гулля надела его, то они так красиво смотрелись вместе, она и платье, что можно было подумать, они выросли на одном из прекрасных кустов шиповника на лесной горе.

В то воскресенье, когда Клара Гулля должна была появиться возле церкви в своем новом платье, ни Ян, ни Катрина не смогли усидеть дома. Уж очень любопытно им было послушать, что станут говорить люди.

И случилось так, что все обращали внимание на платье, а глянув на него один раз, оборачивались и смотрели снова. Но во второй раз они уже смотрели не только на платье, а и на молодую девушку, на которой оно было надето.

Одни слыхали о платье и раньше, а других занимало, как это вышло, что стоявшая на холме перед церковью девушка из бедняцкого дома оказалась так хороша. Яну и Катрине приходилось вновь и вновь рассказывать историю с торговцем. И когда люди узнавали, как все это получилось, они уже больше не удивлялись. Все были рады, что удаче вздумалось заглянуть в этот бедный домик в далеком Аскедаларна.

Господские сыновья прямо говорили, мол, если бы эта девушка принадлежала к такому роду, что они могли бы жениться на ней, то она бы оказалась помолвлена, даже не успев выйти из церкви.

А дочери помещиков, даже из тех, кто и в самом деле «кое-что» имел, признавались себе в том, что, не сомневаясь, отдали бы целое поле в придачу в обмен на такое ослепительно румяное и так сияющее молодостью и здоровьем лицо.

Случилось так, что в это воскресенье читать проповедь в Свартшё должен был пробст из Бру, а не их пастор. А пробст был строгим и старомодным человеком, и его очень сердили излишества, как в одежде, так и во всем остальном.

Когда он увидел эту молодую девушку в красном платье, он, конечно, испугался, что оно шелковое, и велел звонарю позвать девушку вместе с родителями, чтобы поговорить с ними.

Даже он, верно, видел, что платье девушке очень идет, но для него это не меняло дела.

— Послушай, дочь моя, что я тебе скажу, — сказал он Кларе Гулле, положив руку ей на плечо. — Ничто не помешало бы мне одеться в епископские одежды и повесить золотой крест на шею, если бы мне этого захотелось. Но я не делаю этого, потому что не хочу казаться лучше, чем я есть. Так же и тебе не следует одеваться роскошно, как мамзели из господского дома, коль скоро ты всего лишь дочь бедняка.

Это были суровые слова, и Клара Гулля была так смущена, что не смогла ничего ответить. Но Катрина поспешила рассказать, что девушка получила эту ткань в подарок.

— Ну что ж, возможно, — сказал пробст. — Но разве не понимаете вы, родители, что если вы позволите вашей дочери так разодеться раз-другой, то потом уже не заставите ее надевать ту жалкую одежду, которую вы в состоянии покупать ей?

Он повернул прочь от них, так как уже ясно высказал им свое мнение. Но прежде чем он отошел настолько, чтобы не услышать ответ, Ян сказал:

— Если бы эта маленькая девочка была одета, как ей подобает, — сказал он, — то она была бы прекрасна, как само солнце, потому что стала солнцем и радостью для нас с тех самых пор, как родилась.

Пробст повернул обратно и стал задумчиво разглядывать всех троих. И Ян, и Катрина выглядели старыми и изнуренными, но глаза сияли на их морщинистых лицах, когда они обращали их к искрящейся молодостью дочери, стоявшей между ними.

Тут пробст наверняка сказал себе, что жаль портить старикам их радость.

— Если это верно, что ты была светом и радостью для твоих бедных родителей, то можешь с честью носить свое платье, — сказал он ласково. — Ибо дитя, которое умеет приносить радость отцу с матерью, это лучшее, что может предстать нашему взору.

НОВЫЙ ХОЗЯИН

Жители Скрулюкки вернулись домой в то самое воскресенье, когда пробст сказал такие красивые слова Кларе Гулле, и увидели двух человек, сидевших на изгороди возле калитки.

Один из них был Ларс Гуннарссон, вступивший теперь в права хозяина после смерти Эрика из Фаллы, а другой — приказчик из лавки в Брубю, где Катрина обычно покупала сахар и кофе.

Они сидели с таким безразличным и отчужденным видом, что Ян и не подумал, что у них есть к нему дело. Он просто приподнял шапку и прошел мимо них в избу, ничего не сказав.

Они продолжали сидеть на том же месте, а Яну хотелось, чтобы они поскорее куда-нибудь убрались и набавили его от необходимости их видеть. Он чувствовал, что Ларс Гуннарссон замышляет что-то недоброе по отношению к нему с того самого дня, когда произошло несчастье в лесу. Много раз он слышал, как тот намекал, что Ян-де стареет и навряд ли долго сможет отрабатывать свои поденные.

Катрина поставила ужин на стол, и с едой было быстро покончено. Ларс Гуннарссон с приказчиком все продолжали сидеть на изгороди, весело болтая. Яну казалось, что они сидят там, как два ястреба. Они выжидают удобного момента и посмеиваются над маленькими пташками, которые думают, что смогут ускользнуть от них.

Тут они все-таки слезли с изгороди, отворили калитку и направились к избе. Значит, дело у них было именно к нему.

У него возникло сильнейшее предчувствие, что они хотят ему зла, и он огляделся, словно стремясь найти угол, где бы спрятаться. Но тут взгляд его упал на Клару Гуллю, которая тоже сидела и смотрела в окно, и мужество вернулось к нему.

Чего ему бояться, когда у него такая дочь? Она умная и находчивая и ничего не боится. И удача сопутствует ей во всем, за что она ни возьмется. Ларсу Гуннарссону будет нелегко справиться с ней.

Теперь, когда Ларс с приказчиком вошли в избу, они были все такими же безразличными и отчужденными, как и раньше. Ларс сказал, что они так долго сидели на изгороди, глядя на эту милую избушку, что в конце концов им захотелось зайти.

Они похвалили все, что было в избе, и Ларс заметил, что Ян с Катриной должны быть очень благодарны Эрику из Фаллы, потому что это ведь он устроил так, что они смогли построить избу и пожениться.

— Я вот о чем думаю, — сказал он и сразу же отвел глаза, чтобы не смотреть ни на Яна, ни на Катрину. — Эрик из Фаллы, верно, был настолько предусмотрителен, что выдал вам бумагу, по которой земля, где стоит изба, перешла в вашу собственность?

Ни Ян, ни Катрина, не ответили ни слова. Они сразу поняли, что вот Ларс и подошел к тому, о чем хотел с ними говорить. Лучше было сперва дать ему высказаться до конца.

— Я, правда, слыхал, что никаких бумаг нет, — сказал Ларс, — но я просто не могу поверить, что дело обстоит так плохо. Потому что тогда, возможно, эта изба достанется тому, кто владеет землей.