Филипп Гримбер - Семейная тайна

• Название: Семейная тайна
• Автор: Филипп Гримбер
• Издательство: Фантом-Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-86471-467-6

«Семейная тайна» — тонкий роман-размышление о любви, о жертвенности во имя любви, об ответственности перед любимыми и перед собой. Автор книги Филипп Гримбер — знаменитый французский психоаналитик. Роман получил Гонкуровскую премию лицеистов, в 2007 году книга была экранизирована мэтром французского кино Клодом Миллером, фильм удостоился Гран-при Монреальского фестиваля и был номинирован на 12 премий «Сезар».

Маленький Филипп, замкнутый и болезненный мальчик, придумывает себе старшего брата, сильного, умного и отчаянно храброго. И эта невинная детская фантазия раздражает его родителей даже больше, чем физическая слабость сына. Во всяком случае, так кажется Филиппу, который не знает, что родители его хранят тяжкий семейный секрет. Но все секреты рано или поздно перестают быть секретами, даже те, что твои близкие скрывают от тебя много лет. Проникнув в тайну, Филипп погружается в ирреальный и страшный мир, и детство его остается позади. Отныне ему придется нести тяжелую ношу, освободиться от которой не под силу никому.

---

Вечерами за столом разговор то и дело обрывается, воцаряется неловкое молчание. Максим первым уходит к себе, слышно, как тяжело ступает он, поднимаясь по лестнице, раздается скрип двери в его спальню. Следом уходят Жорж и женщины. Перед сном каждый думает о Хане и Симоне, затерянных в непроглядной темноте, полной страданий.

14

Максим больше не в силах мучиться бессонницей, изводить себя неотвязной тревогой о близких. Иногда, припоминая все подробности Луизиного рассказа, он проклинает неосмотрительность жены. И как она могла перепутать бумаги?! Из-за ее глупой оплошности он может никогда больше не увидеть своего мальчика.

Постепенно он начинает приходить в себя, и первой, кого он замечает, оказывается Таня. Сопротивляться еще и этому желанию — выше его сил. В полдень, когда дом погружен в знойную дрему, они вместе идут на берег Крёза. Молча шагают они по парку, через калитку выходят на крутой берег, расстилают полотенца в высокой, нагретой солнцем траве. Таня скидывает платье и предстает перед Максимом в том самом черном купальнике, который он видел на ней на стадионе «Альзасьенн». Не задерживаясь, Таня ныряет с разбегу, потом начинает свой обычный маршрут, разрезая воду отточенными размеренными движениями. Максим пристально смотрит на тонкий силуэт, вспарывающий блестящую гладь воды. Она взбирается на каменную кручу моста, машет Максиму рукой. Окруженная знойным маревом, вытягивается струной, выгибает спину. Максим видит, как напряжены мускулы ее длинных ног, когда, пружинисто подпрыгнув, она будто застывает на несколько мгновений в воздухе. При виде этой черной стрелы, пронизывающей жаркое пространство, Максим чувствует новый прилив желания. Железный обруч, туго стягивающий его сердце, слабеет, и, в первый раз с приезда Луизы и Эстер, он плачет.

Он и не думает прятать свои слезы от Тани, и та, выйдя из воды, молча наблюдает за его страданием. Неподвижно сидит она рядом с ним, мокрая кожа блестит на солнце. Таня протягивает руку, и Максим прячет лицо в ее влажной ладони. Таня придвигается ближе, Максим обнимает ее за талию, приникает щекой к мокрой ткани купальника. После жара воображаемых объятий он чувствует настоящую Таню, ее прохладную кожу. Вода реки смешивается с его слезами. Обнявшись, они долго сидят неподвижно, потом размыкают объятия, по-прежнему не произнося ни слова. Таня вытягивается на спине, и оба смотрят в бездонное небо. Городок спит, только глухое урчание завода нарушает тишину. Максим знает, что больше не сможет противостоять искушению.

Этой же ночью он отворяет дверь в Танину спальню, бесшумно входит, скользит меж одеял и прижимается всем телом к той, которую он так долго желал. Его накрывает волна острой боли. Он впивается в ее губы, чувствует соленый вкус своих слез, прижимается к ней все сильнее, ощущает ее крепкое мускулистое тело, упругий плоский живот. Он не осмеливается ласкать это вожделенное тело, но изо всех сил сжимает его руками и ногами. Аромат молодой женщины пьянит Максима, и он проваливается в крепкий сон без всяких сновидений. Каждую следующую ночь они засыпают, сомкнув объятия, спасаясь от призраков, преследующих их днем. На рассвете он возвращается к себе с осторожностью провинившегося подростка. Заправский сердцеед превратился в застенчивого юношу, нуждающегося в нежности и женской ласке. Он приближается к Тане осторожно, довольствуясь пока невинными поцелуями и прикосновениями.

Наконец однажды вечером он готов к решительному штурму. Из опасения быть услышанными оба стараются проявлять осторожность. Спальни Жоржа, Эстер и Луизы находятся совсем рядом, за деревянной перегородкой. В неистовом порыве Максим подчиняется ритму своего тела, погружаясь в сокровенные глубины женского тела, вплоть до самого последнего момента, когда он до крови кусает губы, чтобы не закричать от наслаждения. Необходимость сдерживаться придает ощущениям особую остроту. Наконец-то в его объятиях та, которой он бредил так долго, и, почти теряя сознание, Максим внезапно видит перед собой бледное лицо жены. Изо всех сил он отталкивает ее, отгоняет тревожный призрак в ночную темноту.

15

Здесь я остановился. Благодаря откровениям Луизы я смог составить вполне связный рассказ, чтобы подойти к событиям этой ночи, когда маленький мальчик и его мать покинули нашу землю, чтобы раствориться в многолетнем молчании. Эта ночь свяжет судьбы моих родителей и спустя несколько лет после смерти Симона позволит мне появиться на свет. Я мог родиться только при этом условии: его сила уступила место моей слабости, он исчез в ночи, чтобы я мог увидеть день. Или он, или я — сценарий вполне в духе моих ночных сражений с воображаемым братом. Никто не произнесет больше их имен, ни его, ни Ханы. От них останутся лишь две дорожные сумки, стоящие за креслом. Одежда, запахи, плюшевая собачка, осиротевшие предметы, несколько забытых фотографий и бесконечное чувство вины, груз которого я буду нести всю жизнь.

16

Напряжение, воцарившееся в Сан-Готье, столь велико, что его, кажется, можно пощупать. Долгими вечерами в гостиной, в столовой во время трапез дом настороженно наблюдает за любовниками. Никого из присутствующих не обманывает их показное равнодушие. Эстер с трудом удерживается от того, чтобы не закатить скандал, ей хотелось бы выкричать свое презрение, плюнуть в лицо этой чертовой парочке, каждое соитие которой наносит новое оскорбление памяти Ханы и мальчика. Она воспринимает эти отношения как преступление, повторяемое из ночи в ночь, предающее тени дорогих людей все более глубокому забвению. Луиза старается ее успокоить, и, хотя ей отвратительно предательство Максима, она пытается быть снисходительной. Покоренная необыкновенной красотой Тани, Луиза воспринимает их встречу как волю небес, бороться с которой невозможно. Тереза страдает молча. Она обрела прежнее недоверие по отношению к мужчинам. Максим ничем не лучше остальных, уж она-то должна была это понять. Он — один из тех, кого Тереза стремилась избегать всю жизнь: бессердечный самец, заботящийся только о собственном удовольствии. Интуиция ее не подвела — Танин приезд положил конец счастливому периоду их жизни. Она грубит отцу, изводит домочадцев бесконечными мелкими придирками и при всяком удобном случае норовит уединиться в своей спальне, чтобы заполнить страницы дневника горькими признаниями.

Жорж и полковник также осуждают поведение любовников, но воспринимают их союз как нечто неизбежное, как единственное средство для Максима пережить боль утраты.

Что произошло дальше? Осмелились мать и отец, виновные в глазах всех, измученные своим желанием, открыто выразить свои чувства, средь бела дня взяться за руки, вдвоем отправиться на реку, предъявить свою связь семье? Да. Мало-помалу, вначале робко, осторожно, затем все увереннее, полноправнее. Я спрашивал себя, выясняла ли Эстер отношения с Таней? Мне легко представить тетю Эстер, с ее профилем трагической актрисы, орущей на мать, бросающей ей в лицо чудовищные обвинения и отступающей перед потоком слез, принимающей ее в свои объятия и выслушивающей Танины признания.

Проходят недели, острота конфликта гаснет, взгляды смягчаются, и понемногу жизнь входит в привычное русло — ровно до того дня, когда ужас пробивает брешь в стене безмятежности, защищающей Сан-Готье.

Улицы полнятся тревожными слухами, повсюду — в магазинах, в кафе — люди говорят об одном и том же. Становится невозможным и дальше прятать голову в песок и продолжать верить в простое перемещение населения. С недавних пор неотступно звучат слова «массовое уничтожение», «лагеря смерти». Дом полковника заполняют кровавые призраки — нацистские конвои, побои, издевательства. Как удается Максиму спать ночами? Во сне к нему постоянно приходят Хана и Симон. Он больше не верит, что они еще здесь, во Франции, по ту сторону демаркационной линии. Максима изводят мысли об их участи.

Мне надо было вообразить все последующие дни, вплоть до конца войны. Именно тогда все стало бы известно: депортация родителей Ханы после большой облавы, смерть Роберта от тифа в сталинском лагере. Еще одним препятствием меньше на пути Максима и Тани — юношу с насмешливым взглядом тоже смело беспощадным вихрем истории.

И наконец, стало бы известно, куда были угнаны Хана и Симон. Надо было произнести страшное название вслух, чтобы черная печная труба, вспарывающая бесцветное небо, стальные рельсы, ведущие к пропасти, навечно впечатались в людскую память.

17

Семья вернулась в Париж. Судьба, так немилостиво обошедшаяся с Ханой и ее близкими, сохранила жизнь остальным членам семьи. Таня снова поселилась с Мартой. Максим не смог оставаться в квартире на авеню Гамбетта и временно устроился на первом этаже магазина. Оба они предпочитают держаться на расстоянии, ибо не так-то просто оказалось избавиться от призраков и любить друг друга в декорациях прошлого. Им остается только ждать.