Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Дневники 1932-1947 гг"
Описание и краткое содержание "Дневники 1932-1947 гг" читать бесплатно онлайн.
Лазаря Бронтмана современники называли «королём московских журналистов» — и за ироничным звучанием этого неофициального титула скрывалось весьма много настоящего. Бронтман четверть века жил и работал в самой, что ни на есть, гуще событий, бесперебойно поставляя советскому читателю передовицы (псевдоним Лев Огнев). Во время «бума рекордов» 30-х годов Бронтман, по долгу службы и, как можно понять из дневников, из-за собственной любознательной натуры, побывал везде — освещал строительство первых линий метро, участвовал в знаменитом автопробеге Москва-Каракумы-Москва, был в экспедиции под руководством Ушакова в Арктике, искавшей земли Джиллиса и Санникова, потом — посетил Северный полюс, дрейфовал на одной льдине с Папаниным (а до того принимал участие в спасении седовцев); тесно дружил с лётчиками-испытателями ЦАГИ, с Коккинаки, Чкаловым, освещал стратосферную эпопею. Перед войной Л. Бронтман был назначен начальников информационного отдела «Правды». Потом — четыре года войны, без прикрас отображённые в дневниках. Масса интереснейших малоизвестных деталей об интереснейших известных событиях. И, на протяжении всего этого времени, описания встреч со знаменитыми людьми, в т. ч. Сталиным, Калиныным, Молотовым, Головановым, Василием Сталиным, Чкаловым, Громовым, Папаниным и многими другими. Эти дневники — ранее не публиковавшиеся замечательный документ эпохи.
— Координаты?
— 76°10 и 173° западной.
— Размеры?
— Примерно 30 км. на 25 км. Покрыт ледниковым щитом. Отчетливо видна замерзшая речка. Высота его небольшая, на глаз — метров 50, ровный низкий.
— С какой высоты видели?
— С 2500. Ниже опуститься не могли — один мотор, боялись. Но все члены экипажа видели отчетливо.
— С кем летел?
— С Крузе.
— А, может, это — паковое поле?
— Непохоже. Вокруг виден припай, паковые поля. Да и характер не льда, мы уже знаем ведь лед всякий. Дает тени.
— Когда это было?
— 19 марта. Мы вернулись на Врангель, сели. Потом получили мотор и пошли на Москву. Сейчас снова собираемся туда лететь. Задание — сесть.
— Давай уговоримся: прилетаете, подымаете флаг и даете оттуда мне радиограмму. Тогда и дадим в печать.
— О-Кей!
Занятно очень. И местечко хорошее — на стыке с американской зоной. Удобно. А сколько еще может быть земель в Арктике!
Сейчас, наконец, снова берутся за нее. Вызывали Афанасьева, дали инструкции.
Впрочем, писать не пришлось в газету ничего — острова там не оказалось. Очевидно, они приняли за остров большую льдину.
4 мая.
Все майские дни работал. 1-го давал в номер полторы полосы, второго тоже. Да еще возился все время с организацией выставки к 5 мая.
Ночью с 30 апреля на 1 мая меня вызвал Поспелов и спросил:
— Как сыграли наши баскетболисты в Праге?
В Праге шли баскетбольные соревнования на первенство Европы. Участвовало 14 стран. Мы к этому времени сыграли 2 игры — с Венгрией и Болгарией, обе встречи выиграли. Но особого интереса редакция к этому не проявляла: мы с трудом впихивали по 5 строк. Последнюю заметку дали, кажется, 29-го.
Оказалось, что звонил Маленков, звонил из кабинета Хозяина, сказал, что вот позавчера напечатали и больше не информируете читателя.
Я начал узнавать: никто в Москве еще не знал результатов. Спешно заказали Прагу. Удалось получить быстро. Оказалось, что выиграли снова. Дали строк 50. Поспелов немедля продиктовал через Поскребышева записку Маленкову. Наши выиграли первенство Европы.
7-го — День Радио. Сегодня звонил мне министр связи К.С. Сергейчук. Предложил свою статью, спросил — нельзя ли дать передовую.
Я поехал к Сергею Лапину, зампреду Всесоюзного Радиокомитета консультироваться к передовой. Разговор перепрыгивал с одного на другое, шел откровенно и непринужденно.
— Интересное дело, — говорил он… — Я ведь всю жизнь был газетчиком, а когда по окончании ВПШ меня направили сюда — я был внутренне недоволен. А сейчас очень увлекся, нельзя этим не увлечься. Недостатки? Мало у нас станций на длинных и средних волнах, а на коротких — там почти никто не слушает. Типичный массовый заграничный приемник не имеет коротковолнового диапазона, это, по большей части, роскошный ящик, а внутри 2–3 лампы. У нас же вообще мало приемников, а существующие — малодоступны. Недавно Совет Министров обсуждал цены на приемники и забраковал. У нас нет доступного, народного приемника.
Мы увлекались проволочной трансляцией. Она очень несовершенна, срезает и искажает высокие тона, а заменить пока нечем. Да, кроме того, сеть мала у нас радиофицировано всего лишь 2 процента колхозов. Это — капля. Вещаем на 70-ти языках народов СССР и 33 иностранных.
Много он говорил о новом способе записи: магнитофоне. Это немецкая и очень совершенная система: точнейшее звучание, дешево, быстро, можно править звук, выбрасывать, устранять кашель, заикание и т. д. Показал мне ленту: узенькая полоска, матерчатого вида, серо-коричневатая.
Рассказал о Хозяине любопытные вещи. Он очень внимательно относится к вещанию, часто слушает.
— Мы знаем совершенно точно, что он любит. Он превосходно разбирается в музыке. К примеру, как-то нам позвонили и сказали, что он просит поставить «Полонез» Шопена в исполнении оркестра п/у Голованова. Поставили. Новый звонок: тот же «Полонез» в исполнении оркестра п/у Орлова. Поставили. И начались сердитые звонки слушателей: что у вас там не смотрят, одну и ту же пластинку ставите два раза подряд!
— А какой приемник у него?
— Дома — не знаю, а в кабинете — тарелка.
— То есть?
— Обыкновенный репродуктор сети. Да-да! Иногда нам заказывают целый концерт. Как-то ночью, часиков в 11 нам позвонили и сказали, что на даче гости, и просят дать концерт. Заказывали — и мы ставили. Самое трудное было заполнить паузы. Концерт длился часа два. Потом нам позвонили от его имени и благодарили. Иногда мы посылаем запись на пленку или пластинки домой. Посылали в дорогу в Берлин. И всегда нам аккуратным образом возвращает.
— Почему вы рано кончаете передачи? — спросил я.
— Не рано, а в 2 часа. Правда, сеть кончает в час. Это тоже имеет свою историю. Раньше у нас сеть кончала в полночь. Однажды, это было, кажется, в 1941 году, позвонили от него и сказали, что он просит — нельзя ли кончать в 3. Так и сделали. Посыпались звонки и письменные проклятия от москвичей. Оказывается, многие не выключали на ночь радио, чтобы слышать воздушную тревогу или вставать на работу. А как отменить? И вот однажды в кулуарах, как раз перед выступлением Хозяина, за три-четыре минуты до начала, Пузин (председатель радиокомитета) стоял с Поскребышевым и объяснял ему это. Хозяин услышал и обернулся.
— Чем вы недовольны? — спросил он.
— Да вот, мы сейчас даем программы до 3 ч. ночи. Москвичи жалуются, что мешает спать.
— А как вы предлагаете?
— До часу, двух.
— Делайте, как знаете, — ответил он и пошел на трибуну.
Я рассказал, как Маленков интересовался баскетболом.
— У нас был подобный случай, — ответил Лапин. — Правда, до войны. Шел футбольный матч. Велась передача, как часто делается, со второго тайма. Позвонили от Хозяина и сказали, что он просит, чтобы комментатор рассказал, что было в первом тайме, и как он протекал. Созвонились с Синявским на «Динамо», и он успел перестроиться.
11 мая.
Стоят чудные дни: тепло, солнце. Сегодня я в первый раз за время с перехода на непрерывный выход — выходной. Очень много работы было с первомайскими днями, потом с выставкой по истории газеты. Открыли ее 8 мая. Вступительную речь произнес Поспелов. Потом выступал Креславский (секретарь партбюро) и огласил постановление партбюро, отмечающее активное и добросовестное выполнение этого задания группой товарищей, в т. ч. назвал и мою фамилию. Затем он огласил постановление редколлегии о премировании организаторов выставки и художников.
Вечером 8 мая состоялся торжественный вечер, посвященный 35-тилетию «Правды». Выступал Поспелов, затем был роскошный концерт. Я почти не был, т. к. писал передовую о Дне Победы. Зашел в зал, когда он уже кончался. Потом сидели с артистами за столом. Были Барсова, Михайлов, Иванов, Марецкая. Наши «башиловские» (с ул. Ст. Башиловка — С.Р.) жены стали требовать, чтобы спела Зина. Она страшно смутилась. И сколько маститые не настаивали — не стала.
Барсова в концерте разливалась ручьем и бисировала сколько угодно.
— Любопытно у вас выступать, — сказала она, когда я благодарил. Хороший народ.
Алексей Иванов приехал после «Риголетто» очень усталый, но пел и сидел долго.
— Вы — совсем правдист, — пошутил я.
— А в штат зачислите — перестану ездить, — ответил он. — Я ведь так всегда в доверие втираюсь.
20 мая.
В субботу был у нас Борис Горбатов. Он сидел весь вечер, уехал поздно ночью, сидел взволнованный и горячий, толстый, похожий на японца.
— Как работается, — спросил я его.
— Отлично. Пока к нашему союзу писателей отношение превосходное. Только пиши!
Я сказал ему, что переиздаю «Вершину мира».
— Подожди, — сказал он. — Сейчас правительственная комиссия разрабатывает новые ставки и тиражи. Через 2–3 недели будет решение. Я тоже пока не подписываю договоров.
— Когда пойдет твоя пьеса «Закон зимовки»?
— Если бы я знал. Там нашлись полярные ортодоксы, которые никогда в Арктике не бывали, и говорят, что она неверна. А много ли театру надо — уже подслушал и струсил.
— Когда будете нас, грешных, принимать в Союз?
— Скоро. Там, кроме твоего, есть еще 4 заявления. Вот разом. Тут такие новости у нас!
Он рассказал, что руководство Союза написало письмо Хозяину о своих делах — о гонораре, тиражах, жилье и проч. Неожиданно их вызвали туда: Фадеева (генсека), Симонова (зам) и Горбатова (зам и секр. партгруппы правления).
Дело было в понедельник, 12 мая. Борис страшно волновался, чтобы не опоздать, и чтобы не было какого-нибудь недоразумения. Назначено было на 6 ч. вечера. Он приехал в бюро пропусков к 5 ч. Там выписали пропуск. Дали провожатого. Пришел он к Александру Николаевичу. Извинился, что рано. Тот засмеялся:
— Вы можете подождать вот в той комнате.
Большая комната, мягкая мебель. Стол, заваленный новейшими иностранными журналами, в том числе и «Лайфом» и газетами. Без 15 минут шесть приехал Фадеев. Время подходит, а Симонова нет. Они страшно нервничали. Без 10, без 5… Он появился без 2-х минут шесть. А в 5 минут седьмого А.Н.Поскребышев вышел и сказал: «Вас ждут.»
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Дневники 1932-1947 гг"
Книги похожие на "Дневники 1932-1947 гг" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг"
Отзывы читателей о книге "Дневники 1932-1947 гг", комментарии и мнения людей о произведении.