Лазарь Бронтман - Дневники 1932-1947 гг

• Название: Дневники 1932-1947 гг
• Автор: Лазарь Бронтман
• Жанр: Биографии и Мемуары

Лазаря Бронтмана современники называли «королём московских журналистов» — и за ироничным звучанием этого неофициального титула скрывалось весьма много настоящего. Бронтман четверть века жил и работал в самой, что ни на есть, гуще событий, бесперебойно поставляя советскому читателю передовицы (псевдоним Лев Огнев). Во время «бума рекордов» 30-х годов Бронтман, по долгу службы и, как можно понять из дневников, из-за собственной любознательной натуры, побывал везде — освещал строительство первых линий метро, участвовал в знаменитом автопробеге Москва-Каракумы-Москва, был в экспедиции под руководством Ушакова в Арктике, искавшей земли Джиллиса и Санникова, потом — посетил Северный полюс, дрейфовал на одной льдине с Папаниным (а до того принимал участие в спасении седовцев); тесно дружил с лётчиками-испытателями ЦАГИ, с Коккинаки, Чкаловым, освещал стратосферную эпопею. Перед войной Л. Бронтман был назначен начальников информационного отдела «Правды». Потом — четыре года войны, без прикрас отображённые в дневниках. Масса интереснейших малоизвестных деталей об интереснейших известных событиях. И, на протяжении всего этого времени, описания встреч со знаменитыми людьми, в т. ч. Сталиным, Калиныным, Молотовым, Головановым, Василием Сталиным, Чкаловым, Громовым, Папаниным и многими другими. Эти дневники — ранее не публиковавшиеся замечательный документ эпохи.

---

— 1:45 Фейнберг-Самойлов: может ли завтра заехать за удостоверением? (я договорился с Поспеловым об удостоверении и о том, что он его примет завтра).

— 1:50 Малютин (он дежурный по номеру): надо снять „Доблесть артиллеристов“ и заменить.

— 2:3 °Cоловьев из информбюро: Посланный материал просмотрел, такие-то правки.

— 2:40 Ушаков из информбюро: то же (по морским материалам).

— 3:00 Малютин: пришли сообщения о 54 героях, награждении 37 частей орденами, проебразовании в гвардейские и т. д. Напиши шпигель.

— 3:20 Феофилактова (секр. информбюро): передала поправки к мелким заметкам.

— 4:05 Макаров (из нашей группы проверки): почему в заметке с Волховского фронта написано СиРявинские болота? Исправить!

— 4:10 Малютин: о том же.

— 4:15 Лазарев: почему сняли заметку об артиллеристах.

МОИ ЗВОНКИ:

— 12:30 генерал-лейтенанту Рогову: можно ли давать о потоплении транспортов? Как он относится к Фейнбергу-Самойлову? Не знает.

— 1:00 Ушакову: прошу прочесть материалы Михайловского.

— 1:05 Феофилактовой: прошу дать на прочтение одну заметку из посланных несколько дней назад.

— 1:10 Тараданкину: из разговора с Белогорским узнал, что он приехал. Договорились завтра встретиться.

— 1:15 фотоотдел: проготовить снимок Кафефьяна.

— 1:18 фотоотдел: проявлена ли моя пленка?

— 1:30 писателю Кожевникову: какое звание у героя его очерка: воентехник или старший сержант? (в материале — и так и так).

— 1:55 Лазареву: может ли командир бригады присваивать звание лейтенанта? (так в материале Кожевникова „Старший сержант“)

— 2:45 Перепухову: посылаю удостоверение Фейнбергу, прошу дать на подпись.

— 2:50 Ильичеву: о завтрашнем номере.

Кроме того звонков 30–40 о присылке курьера, гранок, набора и т. д

Ко мне заходили и беседовали: Лидов, Коробов, Толкунов, Кожевников, Струнников (со снимками), Вера Иткина, Ленч, Домрачев, Верховцев, Штих, Баратов, секретари.

Я заходил к: Гершбергу, два раза к Поспелову, в секретариат, к Верховцеву.

Кроме работы по полосе, я сдал на утро 7 крупных материалов и в текущий набор 5 разных.

9-10 апреля.

7 ч. утра. Пришел домой в 5:10. Сейчас, несколько дней, кончаем в 5, нам снова напомнили о том, что это — предельный срок. Сидел, читал „Будь готов к ПВХО“, сегодня надо сдавать нормы — обязательно для всех. Вообще, за последнее время в Москве стали немного подтягивать, а то все забыли и об осадном положении, и о маскировке, и о ПВХО. Тревожно напомнили об этом два сообщения на днях: о налете на Ростов, о налете на Ленинград.

Желая развить и продолжить эту тему, я сегодня часиков в 10 вечера предложил Ильичеву дать передовую о борьбе с налетами.

— О, хорошо, садись, пиши в номер.

Ладно. Позвонил генерал-лейтенанту Журавлеву, командующему Московским фронтом ПВО:

— Что бы вы хотели видеть в передовой?

— Я бы не хотел ни передовых, ни налетов.

— Позвольте, т. генерал-лейтенант! Когда мы с Вами виделись в зенитном полку Кикнадзе, вы сказали мне, что жалеете о том, что нет налетов.

Он смеется раскатисто, аж трубка трясется:

— Да, это — профессионально. Нет налетов — народ дисквалифицируется. А как гражданин и москвич я, конечно, против. Что же касается по существу передовой: задавайте вопросы.

— Ленинградцы выдвинули лозунг: сбивать с первого залпа. Верно?

— Это не только ленинградцы (обиделся за москвичей). Конечно, верно. В полевой артиллерии можно пристреливаться: перелет, недолет, вилка, корректировка. Тут надо сразу. Поэтому очень важна подготовка первого залпа, чтобы точно ударить.

— Это не противоречит заградительному огню?

— Ни заградительному, ни сопроводительному. Дополняет. И потом, скажите в статье об аэростатчиках, прожектористах.

— Хочу еще написать о расстреле осветительных бомб. У москвичей это как будто хорошо получалось?

— Совершенно верно (оживился). Тут большой опыт у нас. Неплохо научились. Особенно это важно при налетах на узкие цели (мосты, станции, аэродромы, эшелоны). Погасить — значит ослепить.

— Стоит ли призывать к ведению пехотного огня (из стрелкового оружия)?

— В городе — нет. В прифронтовой полосе — да. В городе и не эффективно, т. к. идут на большой высоте, и покажет, что нет зенитной артиллерии.

Позвонил генерал-лейтенанту Голованову.

— Вот хочу написать, что лучше всего заняться профилактикой налетов: уничтожать на аэродромах. И привести опыт АДД.

— Точно. Вообще, надо сказать, чтобы уши не развешивали. Не забывали об авиации противника. Попробуйте-ка к Москве подобраться — за 100 км. увидят. А в это время можно армию поднять в воздух. А в Ростове — прохлопали. Это сейчас там тоже ушки на макушке — немцы и не пробуют. А об аэродромах правильно. Можете указать, что это очень полезное дело. Вот в Орше мы стукнули 89 самолетов, в Брянске — 65. Полезно!

— Передовую об АДД читали? Все правильно?

— Правильно. Вот только не могу дознаться, чья инициатива?

— Ничья. Моя.

Явно не верит:

— Таак…. А мне Щербаков звонил, поздравлял. Так, значит, Ваша?

Вчера долго разговаривал с Коробовым. Он вернулся из партизанского отряда Ковпака. Прошел с ним 800 км. по правобережной Украине. Стал ярым поклонником рейдов. Рассказывает про украинских националистов:

— Сначала лизали жопу немцам. Потом увидели, что никакой самостийной Украины немцы им не дадут. Обиделись. Ушли в полуподполье. Но с народом не связаны. Так как гнилы по натуре, то просто страдают без предательства, и чуть-что узнают — продают немцам. Но играют в оппозицию. Вот мерзкие бл..!

Был Коробов в Польше. Там много партий, много подпольных организаций. Твердой программы у них нет, партизанских отрядов (в нашем смысле слова) нет. А база для их развития большая — народ накален. Англичане („друзья!“) подбрасывают туда агентов, чтобы прибрать поляков к рукам в своих целях.

27 апреля, вторник.

Ну как назвать это безобразие: опять не брал две недели пера в руки. А несколько записей так и просятся. Сегодня мы утром (в 7:30) поехали на наш коллективный огород. Получили 2,5 Га в совхозе ТСХА „Отрадное“, возили компост со свалки. Работали довольно дружно. Картограф Андрей Ведерников мне говорит:

— Я сначала думал — буза, к концу лета получим по сковородке. А сейчас вижу дело, готов чуть не каждый день ездить.

Но не в этом соль. Мы ехали дорогой и смотрели: всюду народ копает, каждый свободный клочок у шоссе, у домов, во дворах используется под огород. Да что далеко ходить: в нашем дворе все клумбы еще в прошлом году разделили под зелень, а в этом домоуправление объявило даже предварительную запись. Но еще дальше пошли. Сосед, живущий надо мной, натаскал на свой узенький балкончик 16 ведер земли, разделил два грядки и засадил луком и салатом. А Коршунов пошел еще дальше: установил ящики с землей на окнах.

После зимы в Москве все, что делается во дворах, отлично заметно: заборы почти везде спалили. Душа на улицу! Разговоры об огородах — везде. Много пишут и в газетах.

Как цепко народ учитывает значение карточек. Позавчера (в воскресение) еду я от Кокки ночью. Шофер незнакомый и со мной и с Москвой, девушка. Фамилия — Бабушкина.

— Вы давно ездите?

— Месяц.

— А школу давно закончили?

— В 1939 г., но тогда поработала немного и ушла на канцелярскую службу.

— Почему же сейчас вернулись к баранке?

— А рабочая карточка! Только трудно. Посадили работать ночью. У меня ребенок — 5 лет. Я его на замок запираю.

Несколько дней назад поехал я с Устиновым снимать Москву. Ничего особого не нашли: сняли афиши на ул. Герцена (напротив консерватории), да потом на Тверской я увидел вывеску: „Закрытый магазин. Открыт с 2 до 4“. Это мне напомнило шутку (кажется, Рыклина): „помещавшаяся здесь открытая столовая закрыта. Здесь будет открыта закрытая столовая“.

Решили купить по галстуху. Проехали по раду магазинов — нету. Зашли в другие — вообще пустые прилавки, покупателей нет. Оживленно только в комиссионных, ходит много англичан, некоторые — с чемоданчиками.

В ночь на 13 апреля был крупный налет на Кенигсберг. Получив сообщение, Поспелов позвонил командующему АДД Голованову и попросил принять меня. Пожалуйста. Приехал. Провели. Небольшой кабинет, большой стол, на столе альбомы карт и фотографий, на стене — огромная карта Европы с концентрическими кругами от Москвы — радиусы достижимости и расстояний. Голованов — в простом без орденов сером кителе, высокий, статный, с очень энергичным лицом, на полевых погонах — три звездочки: генерал-полковник. Подошел и член военного совета АДД, генерал-майор Гурьянов:

— С праздником, т. Голованов!

— Спасибо! Давненько не были. Я рад, что приехали именно Вы. Хотелось бы показать этот налет по-настоящему. Если бы англичане провели такую операцию — они шумели бы о ней две недели. А мы плохо еще подаем свои достижения. Я бы хотел, чтобы хотя бы у редакции „Правды“ создалось правильное представление о масштабе наших операций. Наши газеты, описывая налеты, приводят одни и те же имена (Молодчий, Андреев, Даньшин и др.) и получается впечатление, что летает несколько экипажей только. Между тем, мы давно уже забыли о двузначных цифрах и оперируем только трехзначными самолетами.