Павел Гуревич - Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения.

• Название: Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения.
• Автор: Павел Гуревич
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Философия
• Год: 1991

Аннотация издательства: Что такое человек? Каковы его сущность, назначение и место в мире? В чем смысл человеческой жизни? Каковы непреходящие проблемы человеческого бытия? Эти и другие вопросы освещаются в сборнике текстов, включающем фрагменты из произведений выдающихся индийских, китайских, арабских, западноевропейских и русских мыслителей разных эпох, начиная с древности и кончая Просвещением. Тематическая направленность каждого раздела книги, посвященного определенной эпохе, отражает специфику антропологических взглядов внутри различных философских течений. Некоторые из текстов впервые переведены на русский язык.

Сборник рассчитан на всех изучающих философию, интересующихся философскими проблемами человека.

---

42. Спокойствие, самообладание, умерщвление плоти, чистота, терпенье, правдивость,

Знание, осуществление знания, вера — обязанности браминов, рожденные их собственной природой.

43. Могущество, великолепие, стойкость, одаренность, храбрость в битве,

Щедрость, благородство — обязанности кшатриев, рожденные их собственной природой.

44. Земледелие, скотоводство, торговля — обязанности вайшьев, рожденные их собственной природой; Дело служенья — обязанность шудр, рожденная их собственной природой.

45. Человек, удовлетворенный своим долгом, достигает совершенства.

Как достигает совершенства радующийся собственной карме,[66] об этом внемли.

46. Почитая делами того, кто распростер все это,

Кто произвел существа, человек совершенства достигает.

47. Лучше своя карма, выполненная хотя бы с недостатком, чем хорошо исполненная чужая;

Не совершает греха исполняющий врожденную карму.

48. Врожденную карму, даже с грехом сопряженную, сын Кунти,

Нельзя оставлять, ибо все начинания окутаны грехом, как пламя дымом…

56. Тот, кто ищет моей защиты, хоть и занятый всегда разными делами,

Моей милостью достигает вечного, непреходящего состоянья.

57. Мысленно мне все дела предоставив, устремясь ко мне, высшей цели,

Предаваясь упражнениям в йоге мудрости, размьшшяй обо мне постоянно.

58. Обо мне размышляя, по моей милости ты все трудности преодолеешь;

Если же ты по своеволию не станешь слушаться, ты погибнешь.

59. Если, предаваясь своеволию, ты думаешь: "Не буду сражаться",

— Тщетно твое решенье: ты повлечешься собственной природой.

60. Связанный, Каунтея, своей кармой, рожденной собственной природой,

Ты исполнишь помимо воли то, чего по заблуждению не хочешь делать.

61. Господь в сердце каждого существа пребывает, Арджуна,

Как на гончарном колесе вращая все существа силой своей майи…[67]

63. Так я возвестил тебе знанье более тайное, чем сама тайна; До конца обдумай это и тогда поступай как хочешь…

72. Внял ли ты этому, Партха, сосредоточив мысли? Исчезло ль твое неведеньем рожденное заблужденье?

Арджуна сказал:

73. Уничтожено заблужденье; я получил наставленье по твоей милости, непреходящий; Я стоек; исчезло сомненье. Твое слово исполню.

Антология мировой философии. В 4 т. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 105–107

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

По давно сложившейся традиции считается, что внимание так называемых досократиков было направлено на изучение явлений природы, а исследование антропологических, в том числе этико-правовых, социально-политических, психологических, гносеологических проблем начинается с софистов и Сократа, отчасти с Демокрита. Такой взгляд на теоретическую ориентацию ранних греческих мыслителей подкрепляется в основном ссылками на содержание их произведений, посвященных «теорийным» (созерцательным) изысканиям «первоначала» вещей и всеобщего стройного порядка (космоса). Отсюда и наименование «натурфилософы» присваивается, как правило, всем "созерцателям природы" от Фалеса до Демокрита (хотя последний, как по существу многих идей, развиваемых им, так и хронологически, к «досократикам» никак не относится).

Укоренившаяся точка зрения оказывается не столь бесспорной, если воззрения досократиков на природу рассматривать в общекультурном контексте греческого общества периода архаики и ранней классики. Поиск субстанции, то есть того «первоначала» всего сущего, которое является вечным и «бессмертным» в смене вещей и которое служит конечным фундаментом человеческой жизни и деятельности, досократики неизбежно связывали с определением места человека в мире, осознанием смысла человеческой жизни. Рассуждая "о природе", они использовали антропоморфные образцы, социальные, этические представления. Греческие «физики» мыслили «природу» в единстве с человеком, точнее, натурфилософские построения «физиков» включали в себя антропологические, особенно этико-правовые представления и воззрения.

Анализ с этой точки зрения единственного, например, дошедшего до нас фрагмента Анаксимандра показывает, что последний рассуждал о процессах природы и самом миропорядке (взаимоотношений космических стихий, смены времен года и самих вещей) по аналогии с правовыми и нравственными нормами в полисе.

Космические стихии, из которых возникают и в которых исчезают все вещи, "воздают друг другу справедливое возмездие за несправедливость в установленное время". Отсюда и эти-ко-социоморфическое представление Анаксимандра о господстве в мире универсальной справедливости.

О космосе как стройном порядке вещей, в котором господствует справедливость, говорит также Гераклит Эфесский. В отличие от Анаксимандра он рассматривает мировую справедливость и всеобщую гармонию как результат борьбы противоположностей, заложенных в природе вещей и мирового строя. Космос изначален, считает философ, он не возникает и не исчезает, он представляет собой вечно-живой огонь и всеобщий логос. Всеобщий же логос, выражая разумно упорядоченный и гармонично справедливый строй вещей, является той космической мудростью, на которую людям следует ориентироваться в своих словах и делах, мыслях и поступках, жизнедеятельности, ибо всеобщая "мудрость… правит всем через все".

Природа (макрокосмос) и человек (микрокосмос) в досокра-товской философии составляют единство. Однако было бы ошибочным из этого факта делать вывод, что досократики отождествляли природу и человека, тело и душу, материальное и идеальное и не выделяли человека из окружающей природной среды. Уже Гераклит проводил различие между природой и человеческим миром. Софисты же, которые впервые выдвинули оппозицию законов природы и правовых норм, знаменитую антитезу "неизменные законы природы — изменчивые человеческие установления", использовали в качестве идейного материала предшествующее развитие теоретической мысли, все богатство греческой культуры, прежде всего ее ценностную ориентацию на человека и его разум.

Человек как телесно-духовное существо — это вообще центр всей греческой культуры, особенно периода классики. Для греческих историков, скульпторов, архитекторов, наконец философов, человек, его образ служат своего рода "точкой отсчета", когда речь идет о мудрости, красоте и других формах совершенства. Идеал физического и нравственного совершенства (калокагатия) получил свое пластическое выражение в произведениях греческих ваятелей. Храмы, воздвигнутые в честь богов, сообразованы с человеком, с «мерой» его восприятия и разумения: «жилища» богов величественны и грандиозны, но не настолько, чтобы подавлять человека. Величественны и человечны сами боги. Их функция состоит в том, чтобы служить людям образцом для подражания. Согласно Платону, Гераклит утверждал: "Из обезьян прекраснейшая безобразна, если сравнить ее с человеческим родом"; "Из людей мудрейший по сравнению с богом покажется обезьяной и по мудрости, и по красоте, и по всему остальному".

Учение Гераклита, содержащийся в его высказываниях значительный релятивистский элемент оказали вияние на Протагора, провозгласившего знаменитый тезис о человеке как мере всех вещей. Как известно, этот тезис Протагор понимал субъективистски: все, что кому как кажется, так оно и есть, т. е. истинно. Софисты сместили центр тяжести философской проблематики в область антропологии, в учение о человеке и о познании. Представление о человеке как о ценностной мере всего сущего развивал и Демокрит, младший современник и согражданин Протагора, но с совершенно иных позиций, чем Протагор и Платон. По Демокриту, мерой всего, что существует, является человек, но не всякий, а лишь мудрец.

Ориентация греческих мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры — с призывом к самопознанию. Изречение "Познай самого себя", высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории. То или иное толкование природы человека определяет соответствующий образ мышления и различное понимание самих основ человеческой жизни. Хотя стремление к самопознанию было свойственно ранней греческой философии, лишь Сократ сделал формулу мудрости ("Познай самого себя") основной частью своего учения. Сократ видел задачу философии в исследовании этико-познавательной сферы человеческой жизни и деятельности. Сократ считал, что человек более всего нуждается в познании самого себя и своих дел, определении программы и цели своей деятельности, ясном осознании того, что есть добро и зло, прекрасное и безобразное, истина и заблуждение. Древний философ был убежден, что лишь на пути проникновения в свое «Я», в свой внутренний мир возможны самосовершенствование, правильный выбор ценностей, соответствующий им благой образ мышления и действия.