Павел Гуревич - Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения.

• Название: Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения.
• Автор: Павел Гуревич
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Философия
• Год: 1991

Аннотация издательства: Что такое человек? Каковы его сущность, назначение и место в мире? В чем смысл человеческой жизни? Каковы непреходящие проблемы человеческого бытия? Эти и другие вопросы освещаются в сборнике текстов, включающем фрагменты из произведений выдающихся индийских, китайских, арабских, западноевропейских и русских мыслителей разных эпох, начиная с древности и кончая Просвещением. Тематическая направленность каждого раздела книги, посвященного определенной эпохе, отражает специфику антропологических взглядов внутри различных философских течений. Некоторые из текстов впервые переведены на русский язык.

Сборник рассчитан на всех изучающих философию, интересующихся философскими проблемами человека.

---

Упанишады. М., 1967. С. 71–74

Брахмабинду упанишада[53]

1. Ом![54] Говорят, что разум — двух видов: чистый и нечистый. Нечистый устремлен к желаниям, чистый свободен от желаний.

2. Поистине, разум — причина уз и освобождения людей. Привязанный к предметам восприятия, он <ведет> к узам, избавленный от предметов восприятия — к освобождению.

3. Поскольку от разума, избавленного от предметов восприятия, возникает освобождение,

То стремящийся к освобождению должен постоянно избавлять разум от предметов восприятия.

4. Когда <человек, у которого> отброшена привязанность к предметам восприятия и разум заключен в сердце,

Достигает вознесения над разумом, то это — высшее состояние.

5. Поэтому следует обуздывать <разум>, пока он не достигает уничтожения в сердце;

Это — и знание, и освобождение, все прочее — ученое многословие.[55]

6. Немыслимый и не немыслимый, <одновременно> немыслимый и мыслимый,[56]

Достигается тогда Брахман, свободный от приверженности.

7. Пусть приступает <человек> к йоге с помощью звука <Ом>, пусть пребывает в высшем безмолвии,[57]

Ибо, благодаря пребыванию в безмолвии, возникает <высшее> бытие, а не небытие.

8. Это Брахман, не имеющий частей, неизменный, незапятнанный.

Зная: "Я — этот Брахман", <человек> несомненно достигает Брахмана.

9. Признав неизменного, бесконечного, лишенного причины и подобия,

Неизмеримого и безначального, <он познает> и высшее благо.

10. <Здесь нет> ни разрушения, ни возникновения, ни достойного хвалы, ни наказания,

Ни стремления к освобождению, ни освобождения — <такова> эта высшая сущность.

11. Следует мыслить Атмана[58] как единого в бодрствовании, <легком> сне и глубоком сне.

У преодолевшего <эти> три состояния нет больше рождения <в мире>.

12. Ибо единый Атман существ пребывает в каждом существе; Он представляется одним или во множестве, словно <отражение> месяца в воде.

13. Когда в горшке заключено пространство и горшок разбивают,

То разбивается горшок, но не пространство — такова же и жизнь, подобная горшку.

14. Подобно горшку, вновь и вновь разрушаются различные образы,

Он же <Атман> и не знает, что они сломаны, и <в то же время> вечно знает.

15. Он пребывает в лотосе до тех пор, пока окутан иллюзией слова;

Когда же мрак рассеивается, он зрит одно лишь единство.

16. Непреходящее слово — высший Брахман; когда этот звук исчезает в нем,

Пусть знающий это размышляет о непреходящем, если он желает себе успокоения.

17. Два знания следует знать: о Брахмане-слове и высшем <Брахмане>.

Сведущий в Брахмане-слове достигает <затем и> высшего Брахмана.

18. Мудрый, изучив по книгам сущность <высшего> знания и <мирского> распознавания,

Оставляет полностью книги, как ищущий зерна — солому.

19. Коровы <бывают> разных цветов, молоко же — одного цвета; <Высшее> знание подобно молоку, а <все> наделенные признаками — как коровы.

20. Как масло скрыто в молоке, так обитает распознавание в каждом существе;

Следует постоянно пахтать его разумом-мутовкой.

21. Держась за проводника — <высшее> знание, пусть <человек> разожжет затем высший огонь —

Лишенное частей, безупречное успокоение. "Я — Брахман", — такова <его> мысль.

22. Обитель всех существ и <тот>, который обитает в существах, Благодаря милости ко всем, — это я, Васудева![59] Это я, Васудева!

Упанишады. М., 1967. С. 225–228

ИЗ УПАНИШАД

46. И вот Вирочана с успокоенным сердцем пришел к асурам.[60] Он передал им это учение: "Лишь тело следует здесь почитать <как атмана>, о теле следует заботиться. Почитающий здесь тело, заботящийся о теле достигает обоих миров — и этого и того".

47. Подобно тому как брошенный в воду комок соли растворяется в воде и нельзя вытащить его <снова>, но какую часть <воды> ни возьмешь — она соленая, поистине так же, эта великая, бесконечная, безграничная, состоящая из одного лишь познания сущность, возникнув из этих элементов, исчезает в них. Нет после смерти сознания.

48. Из них поистине состоит этот атман: из речи, из разума, из дыхания.

49. Поистине этот <атман> сначала становится зародышем в человеке. Это семя — силу, собранную из всех членов тела, — <человек> носит в себе как атмана. Когда он изливает это в женщину, то он порождает его. Это его первое рождение. Это <семя> становится атманом женщины, словно частью ее собственного тела; поэтому оно не приносит ей вреда. Она питает этот атман <мужчины>, вошедший туда. Ее, питающую, следует питать. Женщина носит его как зародыш. Он питает дитя до и после рождения. Питая дитя до и после рождения, он питает самого себя ради продолжения этих миров, ибо таким образом бывают продолжены эти миры. Это его второе рождение. Он, его атман, становится на место <отца> ради <исполнения> добрых дел. Далее, другой его атман, совершив то, что надлежит совершить, достигнув <своего> срока, уходит. Уйдя <из этого мира>, он рождается снова. Это его третье рождение.

50. Это дыхание — познающий атман — проникло в этого телесного атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей. Подобно тому как нож скрыт в ножнах или огонь — в пристанище огня, так и этот познающий атман проник в этого телесного атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей.

51. Живет лишенный речи, ибо мы видим немых. Живет лишенный глаза, ибо мы видим слепых. Живет лишенный уха, ибо мы видим глухих. Живет лишенный ума, ибо мы видим глупых. Живет лишенный рук, живет лишенный ног, ибо мы видим это. Но воистину лишь дыхание — прознающий атман — охватывает это тело и поднимает его.

52. Знай же, что атман — владелец колесницы; тело поистине — колесница; знай, что разум — колесничий; ум поистине — поводья. Чувства называют конями, предметы <восприятия> — их путями.[61] <Атмана>, соединенного с телом, чувствами и умом, мудрые называют наслаждающимся.

53—54. Поистине у этого пуруши есть два состояния: состояния <пребывания> в этом и в другом мире и промежуточное, третье — состояние сна. Находясь в третьем состоянии, он видит оба состояния — состояния <пребывания> в этом и другом мире.

Ибо все это — Брахман. Этот атман — Брахман. Этот атман имеет четыре стопы.

<Находящаяся в> состоянии бодрствования, познающая внешнее, из семи членов, из девятнадцати ртов, вкушающая грубое, вайшванара — <вот> первая стопа.[62]

<Находящаяся в> состоянии сна, познающая внутреннее, из семи членов, из девятнадцати ртов, вкушающая тонкое, тайджаса — <вот> вторая стопа.

Когда уснувший не имеет никакого желания, не видит никакого сна — это глубокий сон. <Находящаяся в> состоянии глубокого сна, ставшая единой, пронизанная лишь познанием, состоящая из блаженства, вкушающая блаженство, чье лицо — мысль, праджня — <вот> третья стопа…

Не познающий внутреннего, не познающий внешнего, не познающий обоих, не пронизанной <лишь> познанием, <не являющейся> ни познанием, ни не-познанием, невидимой, неизреченной, неуловимой, неразличимой, немыслимой, неуказуемой, сущностью постижения единого атмана, растворением проявленного мира, успокоенной, приносящей счастье, недвойственной — считают четвертую <стопу>. Это атман, это надлежит распознать.

55. Размышлением о нем, соединением <с ним>, пребыванием в <его> сущности постепенно <прекращается> и в конце исчезает всякое заблуждение… Размышлением о нем <достигается> третье <состояние>, с распадом плоти — господство над всем, одинокий достигает <исполнения> желаний.

56. Твердое владение чувствами — это считают йогой… Когда прекращаются все желания, обитающие в сердце, то смертный становится бессмертным и достигает здесь Брахмана.

57. Вот правило для достижения этого <единства>: сдерживание дыхания, прекращение деятельности чувств, размышление, сосредоточенность, созерцательное исследование и полное слияние — это называется шестичастной йогой. Когда, видя благодаря ей, просвещенный видит златоцветного творца, владыку, пурушу,[63] источник Брахмана, то, освобождаясь от добра и зла он соединяет все в высшем неразрушимом <начале>.

Антология мировой философии. В 4 т. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 85–88

МАХАБХАРАТА

Бхагавад-гита[64]

40. Нет существа ни на земле, ни на небе, ни даже между богами, Свободного от этих трех гун,[65] рожденных природой.

41. Обязанности браминов, кшатриев, вайшьев, шудр, подвижник,

Распределяются по гунам, возникшим из их собственной природы.

42. Спокойствие, самообладание, умерщвление плоти, чистота, терпенье, правдивость,