Юрий Ефремов - Тропами горного Черноморья

• Название: Тропами горного Черноморья
• Автор: Юрий Ефремов
• Жанр: Путешествия и география

---

ЦИРКОВОЙ НОМЕР

Едем вверх по левому, абхазскому, берегу Псоу, где теперь проложено превосходное шоссе из Леселидзе к недавно построенной электростанции Салхино. Перебираемся на правый берег и приезжаем на перевалочный пункт аибгинского колхоза - здесь идет перегрузка товаров с автомобилей на подводы или, в лучшем случае, на полуторатонку, рискующую ездить по ущелью.

Колхозники говорят, что наш трехтонный фургон в Аибгу не проедет.

Решаем оставить свою машину, как это ни обидно для шофера Леонида Петровича, маленького пожилого человека, ездящего удивительно осторожно. Покинув его, движемся с рюкзаками вверх по долине. С нами идет сочинский краевед Савельев - наш друг по Петрарке.

Ввожу Наташу в еще непоказанную часть "своих владений". Ущелье встречает нас навесами, пещерами, скальными выемками и воротами, зеленым шумом, пропастями. Проехать тут еще можно, но разъехаться со встречной машиной нечего и думать.

Какая глушь, какой контраст с бесконечными вереницами экскурсионных машин по Юпшаре!

Крутой поворот дороги с видом на верховья Псоу. Ущелье распахнулось - и нам открылся широкий хоровод вершин, украшенных осенними снегами. Зубья Турьих гор сверкали особенно ослепительно. Вот и селение Аибга, по-прежнему дышащее уютом и покоем.

У дороги старый знакомый - Емельян Нарожный, постаревший, но по-прежнему приветливый. Один из его рукавов пуст.

Бесхитростно рассказывает нам этот русский человек, уцелевший когда-то при прыжке в пропасть Мзымты, через какой огонь и воду прошел он в годы последней войны.

Моряком ходил на боевом корабле. Судно было торпедировано. Три дня плавал на спасательном круге по Черному морю, был выброшен на крымский берег, переведен на сушу, в артиллерию. Сбивал немецкие танки у Волги, а за неделю до победы стрелял из танка по фашистам в Берлине - тут и потерял руку... Теперь колхозный лесник, член правления...

- Как же вы в море-то живы остались, Емельян Платонович?

- Не нервничал. Попал в воду - так и плавал. Устану - на круг сяду, а холодно станет - обратно в воду. Ну, пил, конечно,- воду и соленую пить можно. А много таких, как я, погибло. Потому что нервничали.

Пока мы заняты научными наблюдениями, Савельев решает вернуться к оставленному автомобилю - говорит, что попытается провести его по всей аибгинской дороге.

К вечеру следующего дня слышим шум машины. Наш фургон движется, переваливаясь на ухабах. Его сопровождает эскорт ликующих ребятишек и даже группа взрослых, оживленно обсуждающих прибытие такой махины.

Выяснилось, что нелегко далось это путешествие. Часа но два прорубали свисающие над шоссе сучья и даже об колачивали выступы скал - ведь ничтожного толчка было бы достаточно, чтобы машина низверглась в пропасть. На самом узком карнизе встретилась подвода. Чуть заволнуйся лошадь - и загрохотала бы в бездну вместе с телегой. Каково было криками "назад" осаживать ее, упирающуюся, на сотни метров до ближайшего расширения!

Около машины возникает настоящий митинг. Скромный и низенький Леонид Петрович вырастает в глазах собравшихся в настоящего героя. Но толпящиеся у машины не только хвалят, им есть что и поругать:

- Наши-то лодыри перевалку устроили, за пятнадцать верст с машин на подводы сгружают!

- Летом на подводы, а зимой и на плечи!

- А тут вон какая карета московская проехала!

Что ж, негодующие правы. Только двое потрудились день - и ущелье одолел такой громоздкий фургон. Конечно, аибгинцам было давно по силам самим более основательно расчистить дорогу. Но может быть, есть планы капитального дорожного строительства?

- Не обещают ли расширять дорогу, Емельян Платонович?

- Обещали. Говорили, на хребте руду нашли - к ней и дорогу поведут. А потом другое сказали - не будут, не рентабельно получится.

Тут есть над чем задуматься. Возможно, что для одной руды расширять такую дорогу и неприбыльно. Но сколько недоучитывают плановики отдельного министерства! С постройкой шоссе Черноморье получит новый общедоступный маршрут. В Аибгу устремится множество экскурсий, здесь возникнут и турбазы, и дома отдыха, разовьется горноклиматический курорт. Дорога поднимет экономику горных поселков...

Прощаемся с аибгинцами. Совершаем еще одно цирковое путешествие над безднами. Никакая привычка к горным дорогам не спасает - страшно, хотя Леонид Петрович ведет машину бережно, с нежностью.

Вот каньон Водопадной - притока Псоу. Мостик через этот ручей так ненадежно подвешен над пропастью... Когда же на него взгромоздился целый грузовик, картина стала и вовсе неправдоподобной. Затаив дыхание, фотографируем фургон, буквально висящий и словно на цыпочках Движущийся над отвесным обрывом. Аптекарские дозы газа, ничтожные повороты руля решают дело. Так бывает в цирке при исполнении смертельных номеров, когда свет пригашивается, а барабаны бьют тревожную дробь.

Треск! Это рвется, зацепившись за очередной выступ скалы, брезентовый тент фургона.

Приехав в Адлер, Леонид Петрович свернул в тихий переулок - подальше от взоров милиции, вооружился иглой, суровыми нитками и стал терпеливо штопать израненный тент. Его спрашивали:

- Где это так изукрасился? Он гордо отвечал:

- Об скалы.

Шоферы стоявших рядом машин ему явно не верили.

В ЗАЩИТУ КРАЕВЕДЕНИЯ

В Красной Поляне встретили группу геологов. Они ведут очередные исследования, при этом еще более тщательные, чем это делали два десятка лет назад мы. С жадностью расспрашиваем о новых данных, находках. Кое-что из наших наблюдений повторено, многое расширено, дополнено. Нашлись и вопросы, в которых первенство осталось за нами,- мы видели, определили, а продолжатели не нашли... Впрочем, как же это?

- Вам известен наш отчет в фондах заповедника?

- А разве есть такой отчет?

Вот вам и на! Да, это расплата за то, что работа осталась неопубликованной. Не могут же приезжие геологи, перед тем как изучать район, обшарить рукописные фонды всех научных учреждений края!

Рассказываю о наших выводах и предположениях, геологи слушают, немного спорят, кое в чем поправляют. Им удалось понять историю многих черт рельефа, которые еще не были ясны нам. Коллеги сумели проникнуть в верховья Лауры старая "Нахкурова тропа" шла, оказывается, правым берегом реки, там, где мы ее совсем не подозревали.

Невольно завидую их успехам. Впрочем, что же завидовать? Перед нами отряд большой, хорошо оснащенной экспедиции, с караваном вьючных лошадей, со своими автомашинами, радиоаппаратурой, буровым оборудованием. Сравнивать ли это с работой Маленькой группы из трех студентов-практикантов?

Да, все геоморфологические исследования отряд геологов вел заново, не зная о результатах наших наблюдений. Можно ли это было предотвратить, даже при отсутствии публикации нашего отчета (он застрял в фондах заповедника в Майкопе) ? Конечно, можно, если бы в Красной Поляне был свой краеведческий центр, сосредоточивающий в себе всю литературу о районе, сведения обо всех отчетах, где бы они ни хранились.

Ведь сейчас и мы утратили право называться настоящими краеведами: разве мы знаем обо всех экспедициях, посетивших краснополянский район за последние двадцать лет, об их отчетах, выводах, предложениях? Кто только тут за это время не перебывал? Геологи и климатологи, бота-пики и почвоведы, лесоводы и чаеводы... Но их материалы осели в десятках разрозненных фондохранилищ Москвы, Ленинграда, Ростова, Краснодара, Ессентуков, Майкопа. И лишен всех этих сведений был главный их потребитель - район, ради блага которого прежде всего и следовало работать!

Геологи знакомят нас с планшетами своих маршрутом. Как это интересно!

Рельеф, когда-то глазомерно, приблизительно нами исправленный, рельеф Кардывачского узла и пика Пришвина - он лежал наконец перед нашими глазами, изображенный четко и правдоподобно. Рисунок Верхней Мзымты, очертания гребня Ассары! Наши грубые предварительные съемки уловили, как оказалось, все основные черты показанных теперь форм, вое хребты и ледники, все реки и озера. Получаем задним числом убедительный аттестат своей добросовестности и зоркости. А чего она стоила, скольких маршрутов, трудов, лишений! Как облегчена была задача авторов вновь вышедших карт могуществом фотовзгляда с самолета сразу на все пики и цирки!

Посещаем местных землеустроителей, лесохозяйственников, работников Южного отдела заповедника. Все они тоже ведут "инвентаризацию" своих территорий. Но при взгляде на их чертежи и схемы нам сразу бросается и глаза, как подчас небрежно относятся эти хозяева к своему географическому инвентарю. Сколько опечаток даже в общеизвестных названиях!

Вместо привычного мужественного "Фишт" стояло женственное "Фишта", в "девушек" превратились "Се-верная и Южная Псеашха", а старочеркесский "Оштен" звучал на немецко-еврейский лад "Оштейн"...

В заповеднике успели позабыть названия "Цындышха" и "Кутехеку", прочно привившиеся у туристов. Вместо "лагерь Исаева" стали писать "лагерь Исаев" (ведь это лагерь имени погибшего здесь профессора И с а е в а, а не "И с а я"). На одном из чертежей позабыта гора Воробьева, в названии которой тоже увековечен погибший па ней еще в начале века геолог. Не замечена Османова поляна; вместо милого "Бзерпи" написано ядовитое "Бзерпия"...