Аппиан - Римская история

• Название: Римская история
• Автор: Аппиан
• Жанр: Биографии и Мемуары

В «Гражданских войнах» Аппиана перед читателем предстает галерея выдающихся деятелей римской истории II–I вв. до н. э. Братья Гракхи, диктатор Сулла, гладиаторы Спартака со своим предводителем, Помпеи, Юлий Цезарь, Антоний, Клеопатра — таковы главные герои этой книги. Описание их жизни и деяний, мысли автора о природе тирании и демократии, пагубности гражданских войн чрезвычайно поучительны и представляют огромный интерес для современного читателя.

---

38. С такою гордостью хвалились римляне своими победами. Консул, когда к нему вернулся из Элеи его поправившийся брат Публий, допустил на аудиенцию послов Антиоха. Они просили сказать им, что должен сделать царь Антиох, чтобы стать другом римлянам. Вот что ответил им Публий: "Антиох сам виноват в своих несчастьях, как теперешних, так и прежних, из-за своей жадности. Он имел огромную державу, и римляне не мешали ему ею владеть, но он отнял у Птолемея, своего близкого родственника и друга римлянам, долинную Сирию, и вторгнувшись в Европу, до которой ему не было никакого дела, он завоевал Фракию, укрепил Херсонес, вновь выстраивал Лисимахию; дойдя до самой Эллады, он стал порабощать эллинов, недавно с помощью римлян ставших автономными, пока, наконец, он не был побежден в битве при Фермопилах. Бежав оттуда, он даже и при таких обстоятельствах не отрешился от своей жадности, но не раз побежденный на море, когда мы только что перешли Геллеспонт, он хотя просил мирного договора, однако в своей надменности презрительно отнесся к предложенным ему условиям и, собрав вновь огромное войско и заготовив против нас неисчислимое снаряжение, продолжал воевать с нами; принужденный вступить в решительный бой с более сильным противником, он дошел до теперешнего своего тяжелого положения. Следовало бы, чтобы мы наложили на него большее наказание за то, что он не раз заставлял римлян вступать с ним в рукопашный бой. Но мы не становимся надменными от удач и не отягчаем несчастия других. Мы предлагаем ему те же условия, которые мы предлагали ему и раньше, прибавив только очень немного, что и для нас будет полезным и что для него на будущее время послужит на пользу в смысле безопасности: он должен отказаться от всей Европы и от Азии по сю сторону Тавра (границы будут установлены впоследствии), должен выдать слонов, сколько у него есть, и кораблей, сколько мы прикажем; в дальнейшем он не должен иметь слонов, а кораблей столько, сколько мы прикажем; должен дать двадцать заложников, каких укажет военачальник, и выплатить за расходы на эту войну, которая произошла по его вине, немедленно пятьсот эвбейских талантов,[926] а когда сенат санкционирует этот договор, — еще две тысячи пятьсот, а в течение следующих 12 лет еще двенадцать тысяч, внося в Рим ежегодно соответствующую часть; выдать нам всех пленных и перебежчиков и отдать Эвмену то, что еще остается у него в нарушении договоpa, заключенного с Атталом, отцом Эвмена. Если Антиох сделает все без всякого коварства, мы даруем ему и мир и дружбу, когда сенат это санкционирует".

39. Как ни велики были требования, которые предъявил Сципион, послы все их приняли. Немедленно были доставлены деньги и двадцать заложников, в числе которых был Антиох, младший сын Антиоха. Сципионы и Антиох отправили в Рим послов, и сенат согласился с этим решением, и был составлен письменный договор, утверждавший слова Сципиона, устранявший неясности и содержавший некоторые небольшие добавления, а именно, чтобы для Антиоха границей его царства были два мыса Каликадион и Сарпедонион и за эти пределы Антиох не должен был заплывать для ведения войны; тяжелых судов он мог иметь только двенадцать, с которыми он мог вести войну против своих противников, но, подвергшись нападению, он мог пользоваться и большим числом Он не должен был вербовать наемников из областей, принадлежащих римлянам, и не принимать беглецов из этой страны. Заложники могли меняться каждые три года, кроме сына Антиоха. Составив такой письменный договор и вырезав его на медных досках, они поместили его на Капитолии, где они помещают и другие договоры; копию они послали Манлию Вульсону, преемнику Сципиона по командованию войском. Он принес клятву в присутствии послов Антиоха в Апамее во Фригии, а Антиох — в присутствии специально с этой целью посланного к нему военного трибуна Терма.

Таков был для Антиоха Великого конец его войны с римлянами. Было мнение, что договор был заключен в такой форме благодаря признательности Сципиона Антиоху за освобождение его сына.

40. И когда Сципион вернулся, некоторые за это подняли против него клевету, а два народных трибуна обвинили его в продажности и измене. Он с презрением отнесся к этому обвинению, как недостойному его. Когда собрался суд в тот день, когда много лет тому назад[927] он покорил Карфаген, он послал заранее жертвенных животных на Капитолий, а сам явился на суд в торжественном одеянии вместо жалкого, вызывающего сострадание, какое надевали подсудимые; этим все были поражены и почувствовали расположение к человеку столь великому духом в сознании собственного достоинства. И, начав говорить, он ни слова не сказал об обвинении, но изложил всю свою жизнь, весь свой образ действий и все свои дела, сколько он провел войн в защиту родины и как он окончил каждую войну, сколько раз он был победителем. Вследствие торжественности тона его рассказа слушателей охватило чувство удовольствия. Когда же он дошел до рассказа о Карфагене, представив, как живые, особенно события этой войны, и, сам воодушевившись и воодушевив собрание, он сказал: "в этот день я тогда одержал такую победу и дал вам, граждане, в ваши руки Карфаген, бывший вам до тех пор столь страшным. Так вот я ухожу в Капитолий принести богам благодарственную жертву за тот день. И из вас те, которые любят свой город, присоединитесь ко мне для принесения этой жертвы, совершаемой за ваше благополучие". Так он сказал и быстро двинулся на Капитолий, не обращая никакого внимания на судебный процесс. За ним последовала вся толпа и большинство судей с кликами пожелания ему счастья, а когда он приносил жертву, раздавались в его честь те же восклицания. Обвинители остались в недоумении; они не решались вторично поднять против него процесс, как неоконченный тогда, ни упрекнуть его в заискивании перед народом, зная, что его жизнь выше всякого подозрения и клеветы.[928]

41. Так презрительно отнесся Сципион к этому обвинению, недостойному его жизненного пути. Он поступил, мне кажется, мудрее, чем Аристид, обвиненный в хищении, или Сократ в связи с предъявленным ему обвинением. Они оба не сказали ничего, подвергаясь подобному поношению (может быть Сократ и сказал то, что приписывал ему Платон); в его поведении было и больше душевного величия, чем у Эпаминонда, который был беотархом вместе с Пелопидом и еще одним. Фивяне послали их, давши каждому из них войско, идти на помощь аркадянам и мессенянам, на которых пошли войной лакедемоняне; когда они еще не совершили того, что задумали, фивяне отозвали их на основании клеветнического доноса. Они в продолжение шести месяцев не передавали власти своим преемникам, пока не захватили укрепления лакедемонян, и вновь не поставили там другие, аркадские гарнизоны; к этому понуждал своих сотоварищей по командованию Эпаминонд и брал на себя ответственность, что это дело для них пройдет безнаказанно. Когда же по их возвращении обвинители, обвиняя каждого в отдельности, приговаривали к смерти (закон наказывал смертью всякого, кто насильственно продолжает исполнять обязанности, переданные уже другим), то двое других защищались в длинных речах, вызвав к себе сожаление и перелагая всю вину на Эпаминонда, предложившего им так говорить и подтвердившего собственным свидетельством их слова. Судимый последним, он сказал: "Я согласен, что это время я сохранил власть противозаконно, и тех, кого вы теперь оправдали, я к этому принудил. Преступив закон, я не буду просить не подвергать меня смерти. Я только прошу вас за все то, что я сделал в своей предшествующей жизни, сделать такую надпись над моей могилой: "Это могила того, кто победил при Левктрах, кто сограждан, неспособных устоять при одном виде врагов, даже если б то был иноземец, надевший лаконскую шляпу, привел до ворот самой Спарты. Он казнен отечеством, преступив законы во имя пользы отечества". С этими словами он сошел с ораторской трибуны и передал себя в руки тех, которые захотели бы вести его на казнь. Судьи, почувствовав укор себе в его речи, удивление к такой защите и стыд перед так оправдывающимся мужем, отказались собирать голоса и бежали из судилища.

42. По этому поводу, если кто хочет, может провести между ними параллель.[929] Между тем Манлий, преемник Сципиона, пройдя по отнятой у Антиоха земле, стал устанавливать там порядок. Из числа галатов, бывших союзниками Антиоха, толистобои бежали на Олимп в Мизии; с трудом поднявшись на гору, он обратил их в бегство, нанеся поражение, пока не избил и не сбросил со скал такое количество, что из-за их множества нельзя было установить их числа; в плен он взял до 40.000; их оружие он сжег, их самих же, не имея возможности вести за собой во время военных действий такое огромное количество, он продал соседним варварам. В стране тектосагов и трокмов он очутился в опасном положении, попав в засаду, и должен был бежать. Вернувшись, он напал на них, когда они стояли лагерем в открытом поле густой массой, столпившейся вследствие своей многочисленности; он окружил их своими легковооруженными и, объезжая кругом, приказывал пускать в них копья и стрелы, но не вступать в рукопашный бой и не приближаться к ним. Так как ни один удар не был напрасным ввиду густоты строя врагов, то он убил восемь тысяч врагов, а остальных преследовал до реки Галиса. Ариарат, царь Каппадокии, который тоже посылал вспомогательные войска Антиоху, в страхе прибег к просьбам и свои просьбы сопровождал посылкой двухсот талантов; поэтому Манлий не вторгся в его страну, но вернулся к Геллеспонту с огромными сокровищами, несчетным количеством денег и очень большой добычей. Войско несло с собой очень большое достояние.