Жанна Монтегю - Наваждение

• Название: Наваждение
• Автор: Жанна Монтегю
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-263-7

Жизнь дочери бедного английского викария Кэтрин Энсон круто меняется с получением огромного наследства в Америке. Но неожиданное богатство молодой плантаторши делает ее желанной добычей для ловких авантюристов, а если авантюристы эти еще и красивы…

---

– Ну, мамзель, ведь по всему выходит, что он ваш сосед, а это не дело – ссориться с соседями.

– Он негодяй, Анри. Я не желаю, чтобы он переступал порог моего дома.

– Понятное дело, мисси Кэтрин.

Кухня была жарко натоплена и полна запахами стряпни, и Кэтрин вспомнилось, как она сидела на кухне в доме у отца, наблюдая, как миссис Даулинг, закатав рукава выше полных локтей, готовила печенье, или фруктовый сок, или помешивала ложкой кипевший на плите джем. Маленькая сельская кухня, она находилась так далеко отсюда, что это с трудом можно было себе представить, – и все же она так была похожа на здешнюю! Словно здесь, среди висевших вдоль стен связок лука, копченых окороков и пучков травы, заключалось некое таинственное сердце дома.

Анри горячо любил свое дело и не знал себе равных поварском искусстве. Его подручные напевали, чистя и моя овощи, просеивая муку, драя кастрюли и моя тарелки в большом каменном чане. Их звучные, слаженные голоса гармонично сливались в трогательной мелодии.

– Нельзя ли из них составить хор? – неуверенно предложила Кэтрин.

– Хор, мисси Кэтрин? – пробасил Анри, в то время как его толстые, похожие на сосиски пальцы ловко двигались словно сами по себе, придавая форму одному из украшений, которое предстояло поместить на огромный торт-мороженое, ожидавший своего часа в леднике. – Они и так поют хором в церкви. Вы там не были до сих пор? – И он скосил на нее лукавый глаз. – Ах, мамзель, вот завтра приедет отец Бювье, и все переменится. Вы должны стать католичкой, прежде чем выйдете замуж за мичи Адриена.

– О Боже, ну конечно, я должна. – Она покачала головой, отказавшись отведать остатки сладкого крема, который он смешивал в чашке из толстого фарфора. – Я совсем не хочу есть. Меня слишком разозлил Уокер. Интересно, как кто-то в таком климате ухитряется не потерять аппетита?

– А вы часом не больны? – Он приподнял бровь и надул толстые губы.

– Просто устала. Я очень плохо сплю.

– Вот как? Возможно, вам не нравится ваша спальня?

– Я и сама не знаю, – вздохнула она. – Я боюсь засыпать. У меня часто случаются кошмары: словно меня затягивает в водоворот, и я бьюсь изо всех сил, чтобы меня не разорвало на части.

– Вы ни с кем не ссорились, мисси Кэтрин? – Прищурившись, он внимательно и со значением посмотрел на нее. – Кроме мистера Уокера, конечно. Может, с кем-то из слуг?

– Ты полагаешь, меня сглазили? – натянуто рассмеялась она. – Этого не может быть. На дворе двадцатый век.

– Не надо относиться с пренебрежением к тому злу, которое может причинить злая душа. Мичи Керриган никогда так не делал – он принимал эти вещи всерьез. Он рассказывал мне, что там, в Ирландии, откуда он родом, его народ старается не обижать малый народец холмов, оставляет для него подарки в магическом круге, чтобы не бояться, что он разгневается.

– Значит, опять суеверия? Да, ирландцы подвержены им. – Она с трудом могла поверить, что ее благодетель, делец из дельцов, относится к этому серьезно. – Во всяком случае, я не била моих слуг и даже не говорила с ними грубо. Зачем кому-то из них вредить мне – кроме моего наглого соседа?

– Я не знаю, мамзель. – Анри недоуменно пожал широкими плечами.

– Это все глупости, Анри.

– Да, мамзель, как вам угодно.

Пение в кухне стало громче, теперь его слаженный ритм подчеркивало негромкое гудение барабанов. Однако теперь оно совсем не радовало Кэтрин, и она зябко повела плечами, словно по спине у нее пробежались ледяные пальцы. Эти люди – выходцы из Африки, их выкрали с родины и продали в рабство. И волей-неволей они принесли сюда, на эту землю, свои традиции – невзирая на все усилия миссионеров, обративших их в христианство, и политиканов, долдонивших им о том, что они – новые свободные американцы. Разве старые раны от этого перестали гноиться? Не стала ли она жертвой какой-то скрытой борьбы? А вдруг Деклан Уокер, янки до мозга костей, тоже увлекся оккультизмом? И она с ужасом представила себе, что некто неустанно творит таинственные обряды – наверное, под покровом тьмы, в самый глухой час ночи – чтобы уничтожить ее?

Она невольно встала поближе к Анри, ей необходимо было прикоснуться к его большому, сильному телу, ей необходимо было ощутить поддержку Седрика, поддержку своего отца. Она с трудом выдавила из себя смех:

– Так ты имеешь в виду… как бишь его зовут… Вуду, не так ли?

Пение разом оборвалось, словно захлопнулась какая-то дверь, и в кухне воцарилась тишина, лишь мигали десятки испуганных глаз. Постепенно здесь вновь возобновилась обычная суета, но пения больше не было слышно.

– Где это вы слышали про Вуду, мисси Кэтрин? – Анри отер руки о фартук, а потом увлек Кэтрин прочь из кухни, подальше от любопытных ушей.

– На городском рынке, – она старалась говорить непринужденно, словно речь шла о покупке фунта красных бобов. – Мистер Адриен повел меня туда однажды, и я купила расписную ракушку у старухи, которая торговала свечами, ладанками и образками и еще кучей непонятных вещей. А когда я спросила у нее об этих вещах, она отвечала мистеру Адриену – по-французски, конечно, жаль, что я слишком плохо знаю этот язык, – что все эти вещи предназначены для Вуду. А потом мистер Адриен объяснил мне, что это осталось от привезенной из Африки религии и что теперь никто всерьез в нее не верит. Я пыталась потом расспросить поподробнее Селесту, но она предпочла отмолчаться.

– Вы купили у той женщины на рынке одну только ракушку?

– Да, но она дала мне подарок. – И перед нею снова всплыло морщинистое лицо, лукаво блестевшие глаза и кривившийся в ухмылке провал беззубого рта.

– Хм-м-м… лакнап? – Анри задумчиво уставился в пространство, явно озабоченный.

– Да, верно. Это ведь очень милый обычай, правда? В Англии ничего подобного не увидишь. – Голос Кэтрин звучал легко, почти беззаботно.

– А что она вам дала?

– Необычную вещицу: маленькую белую косточку с обмотанной вокруг нее красной ниткой, – мистер Адриен сказал, что это грис-грис, что он приносит счастье. То же самое сказала мне и мадам Джордан, когда я спросила у нее.

– Вы носите эту вещь при себе? – Его ничего не выражавшие глаза обратились на Кэтрин.

– По правде говоря, да, – натянуто улыбнулась она. – Наверное, ты сочтешь это глупостью, но когда они сказали, что эта вещь принесет мне счастье, я взяла в привычку держать ее при себе. – И она извлекла ее из кармана своего жакета.

Анри осторожно принял ее в свою огромную ладонь, внимательно рассмотрел и поднес к носу. Он так долго молчал, что у Кэтрин не выдержали нервы, и она спросила:

– Сильно пахнет, правда? И не очень-то приятно.

Анри еще раз принюхался:

– Здесь дамиана, похоже, и каламасский корень. И то и другое – травы.

– Которые приносят удачу? – Она вдруг обнаружила, что до боли стискивает руки, а ладони у нее стали липкими от пота.

– Иногда, – уклончиво отвечал он, и это всполошило ее даже больше, чем всплеск негодования или осуждения.

– Но… – Ее неопределенное «но» так и повисло в воздухе.

Наконец Анри надул щеки и ответил:

– Но, мамзель, дамиану часто используют и в приворотных зельях.

Кэтрин зажмурила глаза, так как внезапно у нее все поплыло перед взором. Открыв их снова, она обнаружила, что Анри внимательно вглядывается в ее лицо.

– Значит, этот грис-грис безвреден, – неуверенно заключила она, несколько успокоившись. – Если мистер Адриен позволил вручить его мне, а я этого не отрицаю, то, значит, он просто хотел быть уверенным в том, что я отвечу на его чувства взаимностью.

– Если только это был он. Ведь мог быть и другой мужчина. Мичи Уоррен, судя по всему, очень даже неравнодушен к вам, мисси Кэтрин.

– Да неужели? Но он никогда ни о чем подобном не говорил, да к тому же он в большей степени американец, чем креол. Сомневаюсь, чтобы он стал прибегать к помощи Вуду!

Нет, это казалось невообразимым: образованный, много повидавший во время путешествий молодой человек всерьез относится к местным суевериям.

– Но ведь родился он в Новом Орлеане. И знает об этом.

– Но это не может мне повредить? Любовный талисман служит только хорошему, верно?

– Это зависит от многих вещей. – Анри заглянул ей прямо в глаза. – А что, если он заставляет вас делать вещи, которых вы сами делать не хотите? Я ведь сказал, что здесь пахнет еще и каламасским корнем тоже.

– А какой силой обладает он?

– О, это могучая сила, которая держит вас под контролем, мисси, и ею распоряжаются мамбо и хунганы, обладающие властью.

– Мамбо? Хунганы? Не понимаю.

Да, за пределами суетного, торопливого, занятого лишь собственной жизнью порта с высокомерными креолами, напористыми американцами и европейцами, неграми и прочим цветным населением существовал скрытый, но от этого не менее активный и обширный мир тайного знания. В ушах у нее зазвенели слова Деклана Уокера: «Вы теперь не в Англии – вы в Городе Призраков. Это древний, приходящий в упадок, злонравный город. И очень странный».