Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" № 10 за 2004 год

• Название: Журнал "Вокруг Света" № 10 за 2004 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Дальнейший наш путь лежал на Кругобайкальскую железную дорогу – уникальный образец инженерной мысли. В сентябре 1904 года по ней прошел первый поезд с министром путей сообщения, князем Михаилом Ивановичем Хилковым, так что в этом году этой дороге исполнится 100 лет.

Этот участок Транссибирской магистрали, самый короткий по протяженности – «всего» 260 км, оказался самым трудным, практически беспрецедентным, по характеру строительства из-за необычайно сложного рельефа местности. Сооружение Кругобайкалки началось в конце 1899 года и шло в несколько этапов. Когда рельсы дошли до западного и восточного берегов Байкала, возникла необходимость быстро связать между собой СреднеСибирский и Забайкальский участки магистрали, к тому времени уже введенные в эксплуатацию. Решение было найдено в организации железнодорожно-паромной переправы через Байкал. Уже летом 1899 года на воду озера был спущен паром-ледокол «Байкал», а спустя год – паром-ледокол «Ангара», а на зиму начиная с 1901 года временный рельсовый путь укладывали прямо на байкальский лед.

Весной 1902-го строители приступили к работам на самом сложном участке дороги – от станции «Слюдянка» до станции «Байкал». Движение по всему маршруту дороги началось в 1904 году, а в постоянную эксплуатацию она была принята в 1905-м. Форсировать строительство вынудило начало Русско-японской войны, которая требовала бесперебойного снабжения войск, сражающихся на Дальнем Востоке.

Сооружение этого участка Транссиба по сложности проведенных работ не имеет аналогов в практике железнодорожного строительства. На ныне действующей Кругобайкальской дороге насчитывается 41 тоннель, 16 каменных галерей, 3 железобетонные галереи, 248 мостов и виадуков, 268 подпорных стенок – такого количества сложнейших инженерно-технических сооружений, приходящихся на столь короткий отрезок железнодорожной трассы, невозможно встретить больше нигде. Причем любопытно, что официально Кругобайкальской железной дороги никогда не существовало – она всегда считалась лишь частью Забайкальского участка Транссиба. Хотя Управление по строительству Кругобайкальской ЖД существовало вполне официально.

Современный маршрут Кругобайкалки сложился в конце 1950-х годов, когда после строительства Иркутской ГЭС в 1956 году участок дороги, проходящий вдоль Ангары – от Иркутска до Байкала, был затоплен. Несколькими годами ранее вместо этого оказавшегося под водой отрезка пути был построен новый ход – от Иркутска до Слюдянки. И в результате рельсовый путь вдоль Байкала утратил свое прежнее значение, став в наши дни не только уникальным памятником инженерной мысли, но и ландшафтно-архитектурным заповедником, охраняемым государством.

Наш путь по Кругобайкалке начался на станции Слюдянка. Здесь находится единственное в мире здание вокзала, в 1904 году целиком возведенное из местного белого мрамора. Этот вокзал – не просто одно из станционных сооружений по пути следования магистрали, а своеобразный монумент, венчающий грандиозный труд строителей Кругобайкалки.

Сегодня по этой дороге движения почти нет. Все ее «население» составляют туристический поезд да тепловоз с тройкой вагонов, который ласково величают «мотяней» – потому что, как нам объяснили, он «мотается туда-сюда».

Поездка на этом «мотяне» была удивительной. До станции Байкал тепловоз шел то ли 7, то ли 9 часов – мы просто сбились со счета. Он то и дело останавливался, а его предельная скорость была 15 километров в час. В вагоны входили и выходили пассажиры – туристы и местные жители.

Тепловоз вели два машиниста – Петя и Гена. Многие туристы их знали и постоянно к ним обращались: «Петя! Не забудьте нас завтра забрать!», «Гена! Захвати батарейки!»… Оба они отвечали на оказываемые им знаки внимания с чувством собственного достоинства. В какой-то момент Гена, правда, загрустил: «Мне вот 47 стукнуло, а родителям моим, дай Бог им здоровья, уже за 70. Вот я и думаю – как, если, конечно, доведется, прожить эти 30 лет?» Мы немного помедлили и спросили: «А в чем дело-то?» Гена вздохнул и медленно проговорил: «Да если мне пенсия скоро выйдет, то заняться потом уж будет совсем нечем. Другой работы здесь никакой…»

За окном небольшого поезда открывались фантастические байкальские виды, по другую сторону колеи – удивительной красоты горы. «Мотяня», ведомый своими машинистами, медленно курсируя туда обратно, ничего этого не замечал…

В ожидании времени

Следующей нашей остановкой была столица Бурятии город Улан-Удэ. С 30-х годов XVIII века он именовался Верхнеудинском – по названию реки Уды, на высоком берегу которой еще в 1666 году было основано «Удинское казачье зимовье», ставшее ядром будущего города. Улан-Удэ город стал называться лишь в 1934 году, когда к старому названию реки был прибавлен новый и куда более актуальный для того времени эпитет – «красная», так с бурятского переводится слово «улан».

Великий Сибирский путь пришел в город в самый канун XX века, а если быть точнее, то 15 августа 1899 года. В тот день городская управа Верхнеудинска «покорнейше просила» жителей «украсить свои дома днем флагами, а вечером иллюминировать». Просьба была исполнена, и первый поезд, встреченный горожанами в самой торжественной обстановке, разделил жизнь города на две эпохи – до магистрали и после. Уже год спустя на станции Верхнеудинск было сооружено достаточно крупное паровозное депо, и набиравшее обороты железнодорожное сообщение на участке магистрали Мысовая—Верхнеудинск принесло в эти отдаленные места невиданное оживление. Достаточно сказать, что ежегодный оборот традиционных Верхнеудинских ярмарок уже в 1900-м достиг 3 миллионов рублей.

На протяжении более 100 лет город рос и ширился только благодаря железной дороге, она же во многом определила и сам облик Улан-Удэ, протянувшегося вдоль нее на 30 километров. Сейчас город делится на три больших района. И если Советский, по иронии судьбы, являет собой средоточие практически всех исторических и культурных памятников, а Октябрьский – почти сплошь новостройки, то Железнодорожный, где находится не только сама узловая станция, но и большинство промышленных предприятий, – это индустриальный центр города.

Может показаться странным, но из 390-тысячного населения города лишь 22% – коренные жители республики. Однако господствующая в Бурятии религия буддизм накладывает отпечаток на весь уклад здешней жизни. Поэтому нам показалось интересным отправиться в один из главных буддийских храмовых комплексов Забайкалья – Тамчинский дацан.

Он существует на территории Бурятии с 1741 года. Главная святыня храма – оленный камень, или «алтансэргэ», что в переводе с буряткого означает «золотая коновязь». Свое название камень, чей возраст оценивается археологами в 3,5 тысячи лет, получил благодаря высеченным на нем изображениям оленей. Согласно преданиям каменная стела, стоящая ныне у входа в главное здание монастыря, служила коновязью для священных лошадей небожителей, прибывавших в дацан на культовые праздники.

В конце 1920 – начале 1930-х годов, в период наиболее жестоких гонений на религию и верующих, дацан был закрыт. Немногим позже здесь разместился лагерь для политических заключенных, труд многих из них использовался при строительстве вторых путей Транссиба. Условия содержания в лагере, как говорят, были ужасные, и в главном храме располагался лазарет, куда свозили тела погибших.

В 1957 году Тамчинскому дацану был присвоен статус историко-архитектурного памятника, и на территории храмового комплекса развернулись реставрационные работы. Лишь в 1990 году освященный дацан вернули верующим, и он вновь стал действующим.

Три часа езды на автомобиле от Улан-Удэ – и мы в Тамчинском дацане, расположившемся в селе Гусиное Озеро. Прибыв туда, мы вспомнили, что для осмотра дацана и съемок в его внутренних помещениях нужно было получить разрешение в другом бурятском дацане – Инголинском, который является резиденцией хамбо-ламы, главы буддистов России, но вспомнили поздно… Видимо, поэтому настоятель Тамчинского дацана, где сейчас постоянно живут пять монахов, встретил нас крайне холодно, не удостоив своим вниманием. Однако закон гостеприимства, видимо, не позволил выпроводить нас ни с чем… Навстречу нам вышел молодой бурят с открытым, приветливым лицом. «Меня попросили показать вам дацан», – сказал он и провел нас по его территории.

Молодого человека звали Домба (в миру Сергей), ему недавно исполнилось 19 лет. Домба – лама с небольшим стажем, он лишь некоторое время назад стал жить в монастыре. Его прадед был тоже ламой, а вот дед – уже убежденным коммунистом. Он рассказал нам, что перед самым закрытием монастыря в 1930-х годах монахи якобы спрятали в горах всю ценную монастырскую утварь, которую здешние жители упорно пытались отыскать. Но «золотая лихорадка» не увенчалась успехом, потому как из-за взорвавшегося неподалеку три года назад склада боеприпасов земля теперь так нашпигована остатками снарядов, что металлоискатели пищат буквально повсюду. Домба и в этом усматривает особый смысл: «Когда-нибудь монастырские святыни обязательно найдутся. Просто время еще не пришло…»