Александр Барченко - Доктор Чёрный

• Название: Доктор Чёрный
• Автор: Александр Барченко
• Издательство: Современник
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1991

---

Нет! Единственное спасение планировать. А если она укусит прежде, чем достигнешь земли? Или когда начнёшь вылезать?..

Всё равно конец один. Не век же оставаться с ней в воздухе. Да! Только не смотреть на неё, на эту гадину… Выключить мотор, достигнуть земли, авось удастся сесть сразу, без взлёта… А там махнуть прыжком через борт! Да. Единственный выход… Как раз сейчас никого нет на старте… слава Богу!

Прижавшись вплотную к левому борту всем правым боком, от щеки до мизинца ноги ощущая противное, холодящее брезгливое чувство, впившись в маховичок руля, Беляев мерил глазами расстояние.

Бурый плот взрыхленной земли стартовой дорожки поднимался спереди, снизу… Господи, благослови! Беляев выключил мотор и с ужасом в ту же минуту подумал: «А ну как её раздражит свист останавливающегося винта… Эта гадость слушается свиста, кажется… Что она делает теперь?.. Нет, не смотреть… Не надо смотреть!»

Он мягко мазнул колёсами аппарата землю, еле-еле коснувшись, взмыл чуточку кверху, двинул рулём и, не давая мягко приседавшему на рессорах аппарату окончательно остановиться, припомнив все свои гимнастические познания, которыми славился в школе, оперевшись на руль, как на ребро параллельных брусьев, страшным напряжением мускулов выбросил ноги из сиденья вверх через борт…

И в тот же момент его мозг пронизала страшная мысль. Он забыл про стальные тяжи — они не пустят его!..

Он запутался в стальной проволоке левой ногой, потерял, в силу инерции, точку опоры руля и с коротким криком, жалобно прозвучавшим в его собственных ушах, сунулся обеми руками прямо в страшное кресло.

«Погиб!» — молнией блеснуло у него в голове.

В ту же минуту он почувствовал, как в палец его сквозь тонкую замшевую перчатку впилась словно маленькая иголка…

И чёрная пелена глубокого обморока накрыла его.

К аппарату уже бежали.

Длинный Билль, ополоумевший от страха и удивления при виде своего хозяина, висевшего на стальном каркасе в самой сверхъестественной позе, головой книзу, — не нашёл ничего лучшего, как вытянуть его из аппарата за ноги; увидав безжизненное лицо и змею, впившуюся в его руку, он кубарем покатился прочь, вскочил на ноги и, раскинув длинные руки, отмеривая жилистыми ногами саженные шаги, сломя голову бросился по направлению к судейской беседке, крича во все горло:

— Алло! Кобра!.. Змея! Кобра!.. Убит… клянусь Юпитером!!

Тысячная толпа окружила аэроплан. Сапёры стэками добивали корчащуюся на земле гадину.

Несколько военных и статских врачей старались привести Беляева в чувства, осматривали укус, жестоко перетянули руку выше локтя, чтобы не дать крови разнести яд. Перебивая друг друга, кричали о необходимости прижигания, требовали приборов и… не двигались с места.

Туземцы-сапёры соболезнующе покачивали головами.

Старый фельдфебель, с нескрываемым презрением глядевший на европейских светил, выругался в бороду и буркнул стоявшему рядом отделенному:

— Жаль малого, жаль… Погиб ни за понюшку табаку!.. Разве эти ракшазы помогут… Кабы у нас, на Голубых горах…

Дина, обезумевшая от горя и ужаса, забывшая о свидетелях, о знакомых, с сухими, широко открытыми глазами, без кровинки в лице, поняла фразу туземца, пошатнулась и бессильно навалилась на руку Джеммы.

Торопливо расталкивая толпу, к пострадавшему протискивался Дорн. За ним шёл невысокий, бледный человек с моложавым красивым лицом с небольшими усами.

Они подошли к группе врачей, толпившихся вокруг тела и с приветливой почтительностью раскланявшихся с пришедшими.

— Доктор! — рванулась к нему Дина отчаянно. — Доктор! Вы должны спасти его… Ради Бога! Вы должны.

Человек в белом чесучовом костюме остановил на ней на минуту странный, как казалось, глубоко печальный взгляд лучистых синих глаз и ответил спокойно по-русски:

— Постараюсь!

Потом обернулся к офицерам, тревожно сбившимся в кучу, и сказал торопливо, но совершенно спокойно:

— Будьте добры послать вестового верхом за моим автомобилем. Пусть подъедет по аэродрому прямо сюда… Автомобиль профессора Нуара… да, тёмно-серый. Пожалуйста! Да! Кстати… оттуда пусть вестовой скачет прямо на вокзал и закажет купе в поезд, который идёт через Пашну к Сиккиму… чтобы не терять времени. Благодарю вас!

Он поклонился офицерам и вернулся к коллегам.

— Уже… началось воспаление? — боязливо заметил один из них, указывая на побагровевшую руку Беляева.

Доктор Чёрный молча наклонился к телу, ощупал его и погнул зачем-то руки в суставах, потом раскрыл рот и вытащил язык, уже начавший припухать и покрытый вязкою пеной.

— Отлично! — спокойно выронил он, к большому изумлению врачей. — Вы, коллега, не трогайте его. Дышать для него сейчас самое вредное!! — остановил он одного из них, пытавшегося применить искусственное дыхание.

— Теперь попрошу вас и господ офицеров образовать кругом тела цепь! — продолжал он. — И отнюдь никого не пропускать внутрь. По возможности, нужно заботиться о том, чтобы избегали шуму там, в задних рядах. Ко мне не обращаться ни с какими вопросами, пока я не кончу.

Доктор вынул из кармана микроскопический чёрный пузырёчек и, откупорив его, помочил в нём кончик собственного языка.

Спрятав пузырёк и сморщившись, словно от чего-то очень невкусного, он подошёл к Беляеву, уже обнажённому до пояса врачами, и, поместившись над ним или, вернее, верхом на нижней части его живота, положил правую руку ему под затылок, слегка приподняв его от земли, а левую руку «под ложечку».

Толпа затаила дыхание…

Доктор, пристально глядя, впился глазами пациенту в переносицу, и Дорн, вместе с другими бывший в цепи, увидал, как глаза его сначала наполнились слёзами, потом, словно изнутри кто-то высушил их, загорелись жутким фосфорическим светом.

Беляев не шевелился… Наоборот, мертвенная бледность его истомлённого лица начала постепенно сменяться ещё более страшной и мертвенной синевой, какая наблюдается у лежавших уже некоторое время, успевших окоченеть покойников…

Словно тени, одна другой гуще, набегали на его лицо, вваливались щёки, выпячивались скулы.

На лбу сильно побледневшего доктора выступили крупные капли пота…

По щеке Беляева прошла чуть заметная судорога от сведённой, должно быть, окоченением мышцы. Дрогнула верхняя губа, потянулась кверху и обнаружила тускло блеснувший зубами оскал покойника.

— Поздно! — с чувством сокрушения, к которому примешивалась радость, что приезжей знаменитости не пришлось осрамить их, вздохнули врачи.

Доктор Чёрный внезапно — отчего мёртвая голова, бессильно, как деревянная, стукнула о землю — выдернул руку из-под затылка и вцепился пальцами в язык мёртвого. Судя со стороны, по движениям доктора можно было заподозрить, что он подвёртывает или даже заталкивает язык покойнику в глотку.

— Теперь можно развязать турникет… он больше не нужен! — сказал доктор Чёрный, вставая с колен и вытирая побледневшее лицо носовым платком.

— Гм! Да! Я думаю тоже, что «не нужен»!.. — иронически проворчал седобородый военный врач, опускаясь возле Беляева и снимая повязку, стягивающую ему локоть. — Да! Теперь «не нужен»! — повторил он, ощупывая лицо Беляева. — Готов! Даже коченеть начал… странно, что так скоро… Поздно захватили, коллега! — саркастически кинул он в сторону Чёрного. — В Индии, знаете, иные условия… Это не Франция!..

— Помогите перенести его в автомобиль! — сказал тот, не обращая внимания на шпильку.

Дорн вместе с двумя врачами, из молодых, поднял безжизненное тело и понёс к весело пыхтевшему автомобилю с косым скуластым шофёром на козлах.

Доктор уложил тело. Сел сам и повернулся к Дорну:

— Вы со мной?

— Ещё бы! — ответил тот, вскакивая в свою очередь.

— Доктор! — раздался тревожный, отчаянный крик: Дина, сама не зная зачем, бросилась к автомобилю.

Доктор обернул к ней своё побледневшее, усталое лицо и крикнул успокоительно:

— Дина Николаевна!.. Берегите себя!.. Моё вам честное слово… Джи! До свиданья!..

IX

«Куда я попал?» — тщетно ломал себе голову Беляев, когда он наконец очнулся.

Сначала ему казалось, что он находится в абсолютной темноте. Потом мало-помалу начали выступать очертания каких-то странных предметов. Нечто вроде аналоя, совсем близко от мягкого ложа, на котором кем-то вытянуто горизонтально его тело. Дальше, в стене, должно быть, углубление — тёмное пятно… Это, вероятно, драпировка, кажется, чуть-чуть колышется. Или нет, так только кажется?..

«Как я сюда попал?! Ведь только что были состязания, я записался на высоту… Но ведь я же благополучно вернулся… А потом…»

Яркое воспоминание разом озарило его. Он испуганно метнулся на своей постели, словно рядом с ним до сих пор могла ещё быть его страшная соседка… Что, если его приняли за мёртвого и похоронили в каком-нибудь склепе!.. Он испуганно застонал. Потом сообразил и сразу успокоился. Если бы его похоронили, зачем кровать, зачем обстановка?.. Наконец, воздух здесь вовсе не спёртый, как в склепах. Наоборот, грудь дышит приятной свежестью, насыщенной каким-то тонким, трудно уловимым сладковатым приятным запахом. Точно дорогие духи.