Михаил Грешнов - Обратная связь (с иллюстрациями)

• Название: Обратная связь (с иллюстрациями)
• Автор: Михаил Грешнов
• Издательство: Западно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1967

СОДЕРЖАНИЕ:

Обратная связь — стр.3-21.

На семьдесят седьмой параллели — стр.22–44.

Мы даем дождь — стр.45–66.

Маша — стр.67–85.

Волшебный колодец — стр.86–99.

---

Не обижайся. Марс или Заполярье — для нас с тобой хуже не будет. И ничего не забывай. Поездку в горы мы повторим. Увидим Лабу, вершину Дам-Хури. Будем ночевать у костра, встречать зори. Будем ловить форель.

Январь, 16.

И вот Северокарск, город в заснеженной тундре. Не простой город, какие мы знаем с детства, а совершенное чудо — город-кристалл. Трудно определить, с чего начать о нем рассказ.

Прежде всего это круг, в поперечнике шесть километров, накрытый куполом из ситалла. В высоте купола — солнце. Сколько бы ни смотрел на город, солнце кажется удивительнее всего. Конечно, оно искусственное, но по яркости обыкновенное, летнее, только чуточку больше дает ультрафиолетовых лучей, отчего люди в городе загорелые, как на черноморском курорте. Каждое утро солнце загорается, вечером гаснет — медленно, как если бы опускалось за горизонт. Становятся видимыми луна, звезды и все краски северного сияния… Если над тундрой пурга — по куполу шарят снежные крылья, и тогда особенно приятно чувствовать теплый воздух, видеть цветы.

В центре города шахта, вокруг нее производственные цехи, тоже из ситалла, только цветного; они кажутся ожерельем, опоясавшим черный агатовый круг — шахтный колодец. Дальше восьми-девятиэтажные здания, между ними сады, детские игровые площадки. Один сектор города не достроен: здесь стоят триста тридцать два земера, которые будут опущены в недра земли. Они выстроены в каре и выглядят очень внушительно.

Шахта — название старое: ни копра, ни подъемников нет. Ствол нарезает единый комплекс-комбайн. Он походит на карусель, состоящую из двух ярусов: нижний снимает грунт, размельчает, перемешивает с водой и по центральной оси-трубе, а дальше по шлангам выводит пульпу за черту города. Верхний ярус укрепляет ствол: прокаливает стены высокочастотным током, спекает в стеклообразную массу. Ствол не будет глубоким — до уровня моря.

В чем основа проекта?

Из шахты на глубину уйдут земеры. Представь в толще земли плоский цилиндр, высотой в четыре километра, диаметром в сорок. Каждому земеру в этом пространстве запрограммирован свой участок. Выйдя к исходному пункту, земер повернет в глубину, дойдет до нижней границы, развернется и параллельным курсом поднимется вверх. Опять вниз, опять вверх, и так все триста тридцать два земера. И задача — взрыхлить рудное тело, прошить его иглами. Мало того, через каждые пять сантиметров квантовые генераторы, вмонтированные в стенки земера, будут давать залп во все стороны, пробивать тончайшие поры — капилляры. Вообрази, что начнется в цилиндре, когда в работу войдет весь батальон земеров!.. В итоге осуществляется главное: земеры сделают зону водопроницаемой.

После этого они пройдут под морским дном, проложат туннель, и, когда вскроют дно, — за дело примется море. Заполнив туннель, оно будет давить на разрыхленный рудный массив, выталкивать воду в шахту — обыкновенный принцип сообщающихся сосудов. Прогревшись в глубине до температуры кипения, вода растворит, вымоет из руд металлы, поднимет их в колодец в виде раствора.

Февраль, 17.

Ты меня упрекаешь: больше говорю о технике, чем о себе. Пойми, Оля: век техники, царство техники… Но я все время думаю о тебе. И пишу тебе письме. Чаще писал бы, но тут такая задача… День и ночь вживаюсь в работу. Ты только не сердись, я протягиваю тебе руку. Через космос — к Венере. И чувствую твою руку в своей. И вижу твои глаза.

С чего я начал в городе? Явился к Дарину.

— Анатолий Шатров? — спросил он.

— Прибыл… — Я подготовил рапорт, чтобы отчеканить как космонавт.

— Вижу, что прибыли, — сказал он. — Ваш земер двести семнадцатый.

— Точно — двести семнадцатый!

Он посмотрел на меня из-подо лба — лоб у него громадный, как энциклопедический том, — и засмеялся:

— Кибернетист…

У меня сразу отпала охота рубить металлической фразой, я тоже засмеялся.

— Откуда? — спросил он.

— Из Томска, — ответил я.

— Закаленный… — Я думал, он скажет «сибиряк», а он сказал: лыжник.

— Как вы узнали? — спросил я.

— По плечам, — ответил он. — В старина о таких говорили: косая сажень…

Вид у него молодой, даже озорной чуть-чуть, глаза дерзкие.

— В общежитие устроились? — спросил он.

— Да, Петр Петрович. Нормально.

— По всем вопросам — ко мне, — сказал он на прощание.

И начались будни. Изучаю земер, системы самоуправления и саморемонта. Снаряд построен на замкнутых циклах: если, например, выйдет из строя лазер, автоматически подается сигнал роботу данной линии, тот приходит в движение, ставит новый… Перфоленты металлические, составлены для всех земеров.

Работаем над чертежами и схемами четверо сменщиков: Федор, Аркадий, Алла и я. Ребята из Одессы, Алла из Семипалатинска. Вчетвером делаем прогулки на загородные холмы. Оттуда город кажется голубой чашей, опрокинутой в снег.

Февраль, 23.

Шесть дней идет спуск земеров в шахту. Сегодня опущен мой. Командовал Дарин:

— Двести семнадцатый!

— Есть! — ответил я, приготовившись к процедуре, до последнего слова изученной по экранам соседей.

— Градус и сектор восьмидесятый!

— Восьмидесятый…

— Наклон к горизонту — нуль!

— Наклон — нуль…

— Расстояние до исходной позиции — двадцать тысяч метров.

— Двадцать тысяч.

— Пуск!

Нажимаю на кнопку «Пуск». В верхнем левом углу экрана вспыхивает точка — два миллиона лошадиных сил двинули снаряд в грунт. Через пять часов он выйдет на исходную позицию и станет там, пока все триста тридцать два земера не займут своих мест.

Очень рад за твою хлореллу. За год, ты говоришь, она повысила количество кислорода в атмосфере Венеры на две сотых процента. Через сто лет при таких темпах будет два процента, через тысячу поставим на Венере коттедж. Привет!..

Март, 1.

Дан пуск всем тремстам тридцати двум земерам. Дежурила Алла. Мы стояли у нее за спиной и ждали. В огромном здании тишина. Экраны горят зеленым. В центре зала большой экран, связанный с пультом. Тоже зеленый… Знаешь, что мне припомнилось? Как мы вдвоем ловили форель. В гот день, помнишь? Мне надо было сказать, что я тебя люблю… Закинули удочки в зеленую воду — ждем. Я думал: как только нырнет поплавок, — шут с ней, с форелью, — так и скажу. Ты стоишь рядом на камне. Поплавок не ныряет — я в отчаянии. Ты поняла без слов, кивнула: «Я знаю…»

Почему вспомнилась эта минута? Наверно, потому, что в зале тихо, все глядели в зеленую глубь экранов…

Земеры пошли. Алка обернулась к нам:

— Поздравляю, мальчики! — Глаза у нее были сияющие и тоже зеленые.

Март, 20.

Вчера ездили на плавстанцию Югорская. По дороге заспорили. Начала, как всегда, Алка:

— Нет на Земле романтики — кончилась…

— А то, что на снежном глиссере делаем по двести километров в час, — возразил Аркадий, — не романтика?

— Ничуть! В теплой кабине, даже не отморозишь носа!

— Это ты после фильма о «Челюскинцах»…

— Ничуть! — перебила Алка. «Ничуть» — у нее первое слово. — Я о себе. И о вас тоже. Ехали в тундру — зачем? Работать? А сидим под колпаком, не отрываем глаз от экранов. Голубое благополучие… На плавстанции тоже купол, экраны. Машины на дне морском роют, выравнивают площадь. Пропустят земеры — закроют вход решеткой, чтобы в туннель не набились водоросли… Где же романтика? Для чего тогда руки, мозг?

Когда Алка задает такие вопросы, всем становится не по себе. От общего она непременно перейдет к частностям.

— Вот у меня, — продолжала она, — самое героическое — нажим кнопки, когда Дарин скомандовал: «Пуск!» Но это я, девчонка, а вы здоровенные парни…

Началось избиение. Аркадий сделал попытку вывернуться.

— Перестань зудеть, — сказал он, — больно в ушах!

— Одесса… — сощурилась Алла. — Там загорал на пляже, здесь — под искусственным люменом… Белого медведя ты хоть одного убил в жизни? Даже не видел!

Все засмеялись. Но тут дошла очередь до меня:

— А Шатров? Почему ты не в космосе, не на Марсе? Любишь тепло?

Ничего с ней нельзя поделать. Из тебя вынет душу, и тебе же расскажет о ней больше, чем знаешь сам…

Апрель, 4.

Пять недель земеры вспахивают рудную целину. Кажется, слышно, как скрипит под ногами земля. Шестьсот шестьдесят миллионов лошадиных сил перелопачивают руду. И им еще работать столько же. Ежедневно высиживаем у экранов по шесть часов — Федор, Аркадий, Алла и я…

Не понимаю твоего раздражения в последнем письме. Мы работаем вчетвером, естественно, на Югорскую ездили вместе. Не бросишь же Алку — не по-товарищески. Ничуть я не восхищен, из чего ты взяла? Глаза?.. Что я писал о глазах? Зеленые? И экраны зеленые, и вода. Слишком много зеленого? Как-то и не заметил… А вообще она смеется над нами, троими, и заказывает разговоры в Семипалатинск…