Михаил Грешнов - Обратная связь (с иллюстрациями)

• Название: Обратная связь (с иллюстрациями)
• Автор: Михаил Грешнов
• Издательство: Западно-Сибирское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1967

СОДЕРЖАНИЕ:

Обратная связь — стр.3-21.

На семьдесят седьмой параллели — стр.22–44.

Мы даем дождь — стр.45–66.

Маша — стр.67–85.

Волшебный колодец — стр.86–99.

---

Тут не хватает двух писем, которые Ольга не сочла нужным передать мне. От этого рассказ лишается подробностей. Каких — домысливать не берусь. Я ведь обещал Ольге…

Перехожу к следующему письму.

Май, 21.

У Аркадия сын! Не здесь, конечно, в Одессе! Два дня счастливый отец ходил с телеграммой, показывал всем. А сегодня мы смотрели мальчишку по видеосвязи. Личико с кулачок, два светленьких озерца.

— Похо-ож! В нашу породу, — смеялся Аркадий. — Спокойный, как дуб!

Алка и тут осталась сама собой, сказала нам с Федором:

— Смотрите? Видит око, да зуб неймет!

— А к тебе, — съязвил Федор, — это самое не относится?

— Ничуть! — Алка махнула рукой, удалилась с достоинством.

Мальчишка действительно был спокойный.

Это совсем не вязалось с нашей заботой.

Земеры вышли на нижний горизонт. Трудяги работу закончили. Теперь они постоят, пока будет пробит туннель под морское дно, затем головная машина выведет их по туннелю в море. Головным будет ВЧЗ — высокочастотный земер. Он уже возле шахты, вокруг него суетятся техники, на него глазеют зеваки. Это великан, весь пронизанный электричеством. Он не только пробьет туннель, но и сварит его стены токами высокой частоты. ВЧЗ может идти на ручном управлении, но Дарин запрограммировал ему автоматический ход — так будет быстрее. Проводить выход к морю будет сам Петр Петрович.

Май, 25.

ВЧЗ опустили в шахту около полудня. Работа земера транслировалась на экран в центре зала. Здесь толпились освободившиеся от дежурств операторы. Следили за ВЧЗ и за Дариным. Посмотреть было на что. Пульт мерцал множеством индикаторов: температура, грунт, скорость, охлаждение, радиация — все надо было мгновенно учитывать.

Снаряд прошел вниз два километра. Многие из ребят начали расходиться. У экрана осталось человек двенадцать. Вдруг звонок распорол тишину зала. Дарин поднял голову. Только что все было нормально: ВЧЗ опускался по вертикали. Но сейчас пульт неровно мерцал огнями… Второй звонок вернул к экрану тех, кто уже был на ступеньках лестницы. Красные огни вспыхивали на схеме внутреннего обслуживания ВЧЗ: магнитный настрой гирокомпаса перекрывался помехами. Это не была механическая поломка. Помехи то появлялись, то исчезали, как будто над компасом трепетало что-то живое.

— В земере мышь! — заговорили возле экрана.

— Птица!..

Всякий раз, когда поле компаса перекрывалось, звонок заставлял вздрагивать всех.

— Может, в снаряде остался кто-то из техников?

— Техники все на месте!

Петр Петрович включал и выключал клеммы проверки механизмов на земере. Система движения, мозг корабля — все было в порядке. А звонок звенел!

Наконец Дарин включил экран обзора в кабине управления корабля. Все увидели кресло — пустое, каким ему положено быть. Земер шел вертикально вниз, без привязи в кресле никто бы не усидел. Ремни, пристегнутые к подлокотникам, лежали в зажимах. Дарин уже хотел выключить экран кабины, как вдруг из-за спинки кресла показалась рука. Пошарила по верхнему краю, схватилась за кромку. Медленно, как будто всплывая над горизонтом, поднялась макушка с вихром рыжих волос, показались два расширенных от ужаса глаза. Несомненно, глаза видели экран в рубке земера, а на экране лицо главного инженера. Наверно, глаза и макушка тотчас бы спрятались — так казалось всем, наблюдавшим эту картину, — как ни страшно находиться в земере одному, а увидеть перед собой разъяренное лицо главного инженера страшнее. Мальчишка дернулся вниз, но было уже поздно.

— Стой! — загремел Дарин.

Мальчишка провел остреньким языком по губам и, не показываясь полностью — он лежал на спинке кресла с тыльной его стороны, иначе давно бы свалился вниз, — прохрипел:

— Я хочу пить…

С момента спуска земера в шахту прошло четыре часа.

— Кто ты такой? — спросил Петр Петрович.

— Павка.

— Чей?

— Яковлев.

— Сын прораба, Петра Михайловича? — Дарин остановил земер, мальчишка по инерции качнулся вперед.

— Угу, — сказал он.

— Сейчас позову отца, — пригрозил Дарин.

Перспективы для мальчишки складывались неважные: даже на глубине двух километров пацан при упоминании об отце ощутил беспокойство. Глазенки его забегали.

— Не надо, — попросил он.

Возле экрана собиралась толпа. Шок от неожиданной встречи прошел. Начались разговоры:

— Всыпать ему, конопатому!

— Чертовы пацаны, от них нигде нет покоя.

— Один вчера испытывал модель робота-акванавта. Все лампы в купальном бассейне сжег!

Из кабины главного пульта вышел Дарин. Мы обступили его.

— Шатров, — сказал он, — хотите со мной?

— Петр Петрович!

Дарин наклонился к селектору, вызвал аварийную службу:

— Немедленно «АЗ-4». На спуск!

Я пошел за Петром Петровичем. Даже спиной чувствовал, как ребята и девчонки-операторы мне завидуют.

«АЗ-4», аварийный земер, уже стоял наготове.

Спасательная экспедиция закончилась в двенадцатом часу ночи. Техник Урбанцев за халатное отношение при подготовке ВЧЗ к спуску получил строгий выговор — по его недосмотру мальчишка забрался в земер. Павка из всей передряги вынес два-три синяка и был бы совсем счастливым, если бы не порка, которую с глазу на глаз устроил ему отец. Павка выдержал ее с честью — рискованные предприятия требуют жертв.

Больше всех в этой истории выиграл я. Ближе узнал руки и душу Дарина. Все время он вел «АЗ-4» на максимальной скорости, не выпуская штурвала, — мальчишка мог погибнуть от перегрева. А душу… Не обязательно было вести машину главному инженеру! Дарин мог заставить того же Урбанцева. Но он повел сам.

— Только бы нам успеть, Шатров.

А мальчишка — ты бы взглянула! — конопатый, рыжий, под ногтями черно… Дарин гладил его по щеке умными, сильными руками. «Так-то, Яковлев, — успокаивал сорванца. — Путешествовать к центру Земли непросто». Только на поверхности пригрозил:

— Сунься попробуй к земеру еще раз!..

Июнь, 1.

Когда снаряды вышли под океан и последний земер вырвался из туннеля, вода ударила в дно цилиндра с такой силой, что сейсмографы Мурманска и Свердловска зарегистрировали толчок в четыре балла. Репортаж о возвращении земеров транслировался из телецентра.

Люди собирались у экранов на площадях, в общежитиях, в контрольном зале. Диктор поминутно предупреждал:

— Парад земеров! Не пропустите парад земеров!

На экранах возник морской берег.

— Внимание!

Сначала в море появилось пятнышко, оно росло, как волна, и вот до берега километров пять, а над морем — белый султан. Земеры на поверхности, фрезы убраны, снаряды идут на червячном ходу, ввинчиваясь в воду, и разбрасывают ее с такой яростью, что она взметается парусом.

Диктор зачастил цифрами о скорости приближения, о мощности земеров в лошадиных силах. Но и в толпах зрителей недостатка в комментаторах не было:

— Ну, силища!..

— На сниженных оборотах! Что они вытворяют в земле — мамочка-мама!

— Я слышал — буравят Луну.

Снаряды подошли к берегу, сбавили ход, полезли один за другим на отмель. Отшлифованные в глубинах, вымытые в море, выползали, как мастодонты, двинулись к городу.

— Разнесут… — переговаривались телезрители.

Дарин остановил их в ста метрах от ситалловой стенки. Коротко приказал:

— Стоп!

Июль, 2.

Не писал целый месяц. Прости. Письма твои получаю. Не беспокойся, ничего со мной не случилось: не болел, никуда не ездил. Опять принимаю упрек, что пишу о технике. И опять о ней пишу — все тут захвачены техникой и проектом Петра Петровича. Писем не писал потому, что боялся. Все мы боялись. Словно где-то ошибка, неверный расчет — в наши-то дни!.. Жили одним желанием: воды, ожиданием, как сработает море. И вода пришла с точностью до одного часа.

Зажглись корпуса вокруг агатового колодца. Всех их девяносто два — по числу элементов менделеевской таблицы: матово-светлые для водорода и гелия, голубые для лития и бериллия, фиолетовые для калия, титана, ванадия, зеленоватый для меди — и так до рубиново-красного для урана. Анализ показал, что все элементы есть. Чего еще желать? Вода пошла по цехам, через электрические, магнитные поля, катализаторы, иониты, будет переходить из цеха в цех, возвращаться дважды и трижды, отдавая металлы до последней крупицы.

Июль, 19.

Что я думаю делать дальше? Оля, ты сговорилась с Дариным? Этот вопрос задал мне Петр Петрович. Каждый здесь спрашивает: что дальше? Второй колодец намечено построить на Диксоне. Аркадий и Федор определились туда. Алка выходит замуж. «До свиданья, мальчики, — смеется. — Хорошие вы ребята, но есть кое-кто лучше вас». Мы всегда подозревали, что в душе она эгоистка: «До свиданья»… Скажи мы, что расстаемся с ней сожалеючи, она ответит: «Ничуть!» Правильно, но говорить об этом в открытую небезопасно — Алка может сказать: «Нахалы…» Пусть выходит замуж и уезжает в Семипалатинск.