Сумерк Богов - Спираль Ксении Собчак

• Название: Спираль Ксении Собчак
• Автор: Сумерк Богов
• Жанр: Юмористическая фантастика

Написанная летом 2007 года повесть «Спираль Ксении Собчак» рассказывает о приключениях знаменитой Ксюши и ее подруги Ульяны Цейтлиной, оказавшихся окруженными страшными исчадиями космоса, гигантскими нефтесосными насекомыми-пауками. Как утверждает автор, он ставил перед собой задачу художественными средствами доказать необходимость третьего президентского срока Владимира Путина, и, садясь за повесть, был абсолютно убежден, что с задачей справится. Но когда сюжет стал развиваться сам собой, внутренние закономерности фабулы не дали ему привести повествование в третий срок Путина. Результат литературного труда был для писателя обескураживающим: третий срок оказался невозможен. То же впоследствии показала реальная история России.

---

Приспособившись к земному притяжению он перешел на иноходь и стремглав скакал на запах, касаясь земли лишь самыми кончиками копыт, летел как балерина на пуантах, которая без всяких угрызений совести и сомнений скачет по сцене к своей мечте.

Глава 3

Нарусова все не могла дозвониться до дочери, в Туве по-прежнему не работала исходящая мобильная связь. А Ксения в это время была у своей подруги, гостила на подмосковной даче Ульяны Цейтлиной. Хотя в Туве был рассвет, в Москве еще только-только наступала ночь — это из-за разницы часовых поясов.

Сидя на втором этаже улиной дачи столпы российской гламурократии Ксения Собчак и Ульяна Цейтлина обсуждали ксюшин внутренний моральный кризис, обусловленный проблемой самоидентификации и критическими днями. Ксюша испытывала потребность выгрузить подруге все то важное, что наболело на душе. Она искала опору в Ульяне и силы жить дальше. А Ульяна в это время ждала ребенка, была на пятом месяце, как будущая мать она была целеустремлена, и к этому у Ксении было самое позитивное отношение, ведь Уля друг.

Разговор зашел, конечно же, о хорошо всем известной экс-балерине Большого театра Анастасии Волочковой. Ксюше хотелось манго, взять в одну руку экзотический плод, а другой — воткнуть в него десертный нож и раскромсать. Но у Ули в связи с беременностью и аллергией как раз манго на даче не было.

Балерина Волочкова олицетворяла зло. Это был человек, которому Ксюша ошибочно доверилась, это был малодушный предатель. Сначала Волочкова честно, как казалось Ксюше, вступила в игру — из рабочей балетной сцены она стала превращаться в глазах света и общества в сияющую безупречную барышню, каждый день бросавшую вызов недосягаемой Собчак. Постоянно появляясь на тусовках и заявляя о себе, все величие Большого театра и традиций русской балетной школы Волочкова бросала под ноги Ксюше, возвеличивая этим Собчак и обеспечивая ей недосягаемый пьедестал всеобщего уважения и зависти. Ксюше казалось, что это честно, и она приняла Волочкову, признала в глазах тусовки право этой амбициозной балерины карабкаться на олимп общественного признания. Конечно, Ксения всегда за спиной вредила Волочковой, той приходилось выкручиваться на потеху всем — и конфликт двух девушек быстро стал центральной интригой Москвы, Рублевки и Куршевеля. И — как казалось — надолго. Ксюша все правильно делала, и все-таки ей не удалось предугадать, что амбиции Волочковой не ограничивались только светом рампы и аплодисментами тусовки. Закрепившись в самом центре всеобщего внимания, Волочкова сделала то, на что по правилам игры не имела абсолютно никакого права — имеется в виду, разумеется, всем известный факт, что она решила завести ребенка.

Как оказалось, балет был для нее лишь временным увлечением, Большой — лишь способом подобраться к Ксении, а бесчисленные дородовые фото безупречной красоты и грации балерины — были только лишь циничным способом потеснить с обложек и разворотов журналов Ксению, перед тем как кинуть ее, а самой посвятиться коляскам и пеленкам. Ксюше надо было предугадать, что Волочкова ведь с детства балерина, там жесточайшая психологическая конкуренция, в балетных интернатах постоянные подставы, а прекрасные внешне гибкие и стройные девочки — все сплошь идейные подлецы и мерзавки. Жестокое балетное воспитание обусловило хищническое мировоззрение Анастасии — баядерка Волочкова родила ребенка, вышла из игры и разрушила ксюхин пьедестал. Теперь Собчак сравнивали не с балериной, а наоборот с галимой лошадкой. Ну, а врагов ведь у Ксюши Собчак еще с детства было предостаточно. Избранничество всегда было поводом для зависти и напряженного внимания окружающих.

— Как будто я не хочу ребенка. — Горько сказала Ксюша о предательстве Волочковой.

Космическая Спираль не давала Ксении никакой возможности стать мамой. Но вместе с тем, Собчак была убеждена в своей совершенно необычной судьбе: ей суждено было стать самой последней Избранной на Земле, также как Горбачев стал последним генеральным секретарем: ведь планета находилась на самом-самом рубеже Метаморфозы, скоро все должно было полностью измениться. Когда Земля будет окружена непроницаемым для насекомых защитным силовым коконом, Избранная будет уже не нужна, и тогда Ксюша заведет ребенка.

Компакт доигрывал последние такты песни. Ксюша подняла глаза к потолку, и тоскливо, как будто он мог ее услышать и разжалобиться ее словами, собралась произнести: «Владимир Владимирович, давайте начинать Метаморфозу, пожалуйста». Надо сказать, не одна Ксюша мечтала подтолкнуть начало Метаморфозы планеты. Так же как она думали на Земле очень многие. А как раз в этот момент над темными лесами средней полосы, избегая дорог и населенных мест, упакованная в вертолеты МЧС, к Москве ту же самую идею везла авторитетнейшая делегация зеленых человечков, наших космических соратников.

Музыка доиграла, сидиченджер на миг замолчал перед тем как поменять диск, и тут в наступившей тишине Ксюша и Уля услышали, что прямо за окном дачи вдоль стены дома без привязи ходит галопом какая-то сумасшедшая лошадь. Ксюша, услышав лошадиный топот, перекосилась лицом.

Как раз недавно к ней прилепилось это издевательское сравнение с лошадкой, и какая-нибудь сволочь всегда могла прямо у нее за спиной сказать «и-го-го». Все это было особенно обидно, потому что Ксюша ведь сама дала повод для издевательских сравнений с лошадью. Желая показать всем, что она является не только тусовщицей и телеведущей самого глупого телешоу Земли, но кроме того она еще и необычайно-разносторонняя личность, Ксюша не так давно приняла приглашение «Союзмультфильма» озвучить небольшую роль чудесной маленькой лошадки, прекрасного мультипликационного персонажа. Ксюша тогда восторженно делилась со знакомыми, как легко ей дается роль, и как соответствует ее внутреннему самоощущению: «Я там такая изящнейшая лошадка, у меня нет целлюлита, мною все любуются». Знакомые разнесли ее хвастовство по тусовке, обо всем узнала завидующая Ксюше одна известная балерина, выпуск мультика беспричинно задержался, его так никто и не увидел, зато все знали, что Ксюша теперь лоховская лошадка, и все знали, что за этим стоит злая воля и победная улыбка той самой балерины номер один.

Как это было обидно! Они с Ульяной — это две хрупкие девушки: одна вся в критических днях, а другая вообще беременная — бессильные что-либо сделать беспомощно лежали завернутые как мумии в креслах на втором этаже дачи, а за окном, прямо внутри забора без привязи туда-сюда носилась самая настоящая лошадь, живая пародия на Ксюшу. Она там все вытаптывала, и это было сделано специально, чтобы поиздеваться над Ксенией, внести разлад в ее отношения с подругой, наглядно показать Ульяне, что из-за Ксюши на ее дачу могут запустить дикое животное, которое все там истопчет. Сегодня лошадь — завтра бегемот. Такова была идея. Никогда еще Ксюшины недоброжелатели не заходили в своей наглости так далеко.

Ульяна молчала: она была не из тех дурных подруг, кто мог бы предать Ксюшу или хотя бы просто заговорить с ней на болезненную тему — да, чье-то скотство было налицо, но уже завтра Ульяна вызовет ландшафтного дизайнера, и молдаване заново переложат все клумбы, будет еще и лучше. Лошадь за окном — это всего лишь шутка, глупая и жестокая, но это всего лишь чья-то шутка.

Тут Ксюша прислушалась. Она стала отстукивать по ручке кресла четырьмя своими длинными ноготками лошадиный галоп, и он оказался совершенно не похож на топот лошади за окном. Там была не лошадь. За окном цокали сразу шесть копыт, как будто три дикие балерины, оборотни в пуантах, отплясывали по улькиным клумбам свой адский «Танец маленьких лебедей».

— Это вообще не лошадь там, — сказала Собчак, кивая подбородком на окно. — Шесть копыт. Это космонасекомое. К нам ВЦ прилетела. Внеземная цивилизация. Паук.

— Вот так сюююрприиз, — протянула Ульяна. Она поднялась, подошла к окну, выглянула на улицу и увидела насекомое собственными глазами.

Практически у всех, неожиданно столкнувшихся с исчадиями Космоса, пауки вызывают в первый же миг крайне негативные эмоции и желание пауку немедленно капитально навредить, лучше всего сразу его замочить, то есть, включается основной инстинкт защиты планеты. Но за исключением таких людей как Ульяна, то есть холериков, которые вообще все сюрпризы воспринимают в первые мгновения изумленным «надо же», удивляясь многообразию и непредсказуемости мира, а по сути просто тормозя. И только потом, через полминуты или минуту, к Ульяне и таким как она возвращается возможность давать событиям правильную оценку. Ульяна относилась к холерикам, поэтому паук под окном ее просто необычайно изумил. Она смотрела на пришельца как зачарованная.

Паук. Огромный, как ей показалось. Двухэтажный и дико сексуальный красавец. Сильный и ошеломительно-прекрасный, дерзкий и решительный. Такими пауками грезят научные фантасты всего мира. И вот он тут, прямо под ульяниными окнами, у нее на даче, практически в гостях. Приехал ночью на встречу цивилизаций. Он очень опасен, подлец явился без приглашения и с самыми-самыми низменными планами (на самом деле, у космопауков никогда не бывает никаких планов, у них нет интеллекта) — паук показался Ульяне в первые мгновения очень понтовым. Если бы все были такими как Уля, наша Земля давно уже была бы порабощена. К счастью, практически у всех людей пауки сразу пробуждают совсем другие инстинкты — немедленную ярость, непреодолимое желание мочить, решительно ответить на вызов из Космоса.