Григол Абашидзе - Лашарела

• Название: Лашарела
• Автор: Григол Абашидзе
• Жанр: Историческая проза

Книгу известного грузинского писателя Григола Абашидзе составили исторические романы «Лашарела», «Долгая ночь» и «Цотнэ, или Падение и возвышение грузин», объединенные в своеобразную грузинскую хронику XIII века.

В своих романах Г. Абашидзе воскрешает яркую и трагическую историю Грузии, борьбу грузинского народа за независимость, создает запоминающиеся масштабные образы.

---

Богатырь смутился, неуклюже подался вперед и уставился на свои ноги.

Перестав смеяться, девушка потянулась к ручке. Лухуми выпрямился во весь свой гигантский рост и загородил вход.

— Посторонись! — презрительно бросила девушка.

Телохранитель царя даже бровью не повел.

— Говорят тебе, пропусти! — уже сердито проговорила девушка, дернув его за рукав.

Лухуми продолжал стоять, как каменное изваяние.

— Как ты смеешь меня задерживать? Отойди с дороги, не то… вскричала она гневно, топая ногами.

Тут дверь распахнулась, и на пороге появился царь.

Девушка в это время стояла отвернувшись и не заметила появления Георгия.

Царь улыбнулся, незаметно подкрался к ней сзади и прикрыл ей ладонями глаза.

— Это еще что такое! Пустите! Лаша! Лаша, на помощь! — испуганно воскликнула девушка и разрыдалась.

— Да это я и есть!

Лаша опустил руки, повернул ее лицом к себе и заключил в объятия. Мигриаули был ошеломлен неожиданным оборотом дела. Он быстро отошел от двери и опустился на колени, пропуская мимо себя царя.

— Это моя сестра, царевна Русудан. Она может входить ко мне в любое время, — пояснил на ходу Лаша и увлек сестру за собой.

Пристыженный Лухуми с трудом поднялся с колен и, борясь с головокружением, застыл перед дверью.

Смутное томление теснило ему грудь. Перед глазами стоял образ царевны с гордо закинутой головой и прикушенными губами. Как же он так оплошал не узнал сестру царя! Опозорился в первый же день! Что подумает царь?! Что скажут придворные, слуги, стражники!..

Мысли Лухуми унеслись далеко, на Лашарскую гору, и в памяти возникла девушка в голубом… Лилэ… А что сказала бы Лилэ и где она теперь? Как не похожа скромная и застенчивая тушинка на своевольную и решительную Русудан. А кто из них все же красивее: Лилэ или Русудан? Эта мысль невольно запала в голову Лухуми, и он начал сравнивать обеих девушек. Лилэ тоненькая, стройная, а Русудан больше похожа на зрелую женщину. Лилэ смуглая, черноглазая, Русудан белокожая, с голубыми глазами. Лилэ застенчива, Русудан — гордая, смелая…

Дверь вновь отворилась. Прислонившийся к ней Лухуми покачнулся и едва не упал. Он вздрогнул, словно боясь, что в его мысли кто-нибудь проникнет, и, опустив глаза, почтительно склонился перед Лашой и Русудан.

Царевна успела позабыть о своем огорчении и опять была весела. Поравнявшись с Лухуми, она задержалась на миг и проговорила:

— Царю так понравилась твоя родина, пховец! Ты тоже поклоняешься Лашарской святыне?

Лухуми молчал, не зная, что ответить.

— Как могуч твой телохранитель, Лаша! Гляди, какие у него богатырские плечи, я даже с места не смогла его сдвинуть! — снова защебетала Русудан.

— Он просто герой, Русудан. Ты бы видела, как он сражался один против трех хевсуров! — похвалил Георгий юношу, покрасневшего то ли от радости, то ли от смущения.

Лукавая улыбка пробежала по лицу Русудан.

— А ты должен знать, что во дворце не носят мужицкую одежду! Смени это тряпье! — бросила она Лухуми.

Царь кивком головы подтвердил повеление сестры.

Дворцовые слуги накормили Лухуми, потом повели его в баню и сдали с рук на руки терщику. Лухуми опасливо переставлял свои огромные босые ступни по разноцветным плитам пола. Блаженно растянувшись в мраморном бассейне, наполненном теплой водой, он с любопытством принялся разглядывать узорчатые стены бани.

Когда он распарился, снова вошел терщик и, остановившись у порога, кашлянул, давая о себе знать. Хриплый кашель гулко отозвался под сводчатым потолком.

Терщик велел Лухуми лечь на гладко отполированную скамью, а сам бесцеремонно вскочил ему на спину и принялся растирать его разгоряченное тело.

Сначала Мигриаули стало не по себе от такого непочтительного обращения, но позже он почувствовал приятную истому во всем теле.

— Ты грузин? — спросил он, улыбнувшись, терщика, который, словно черт, восседал на его спине.

— Не знай! — коротко отрезал тот.

Странный ответ удивил Мигриаули.

— Почему ты такой худой? — снова задал он вопрос.

— От баня! — так же коротко отозвался терщик. Было очевидно, что он не расположен к беседе с царским телохранителем.

Лухуми замолчал, но одна мысль все же донимала его.

— Уж если слуги моются в таких банях, в каких же должны мыться цари! — обратился он опять к неразговорчивому банщику.

— Не знай! — резко прозвучало в ответ. Шлепнув Мигриаули по спине, терщик велел ему спуститься в бассейн.

— Давно не мылся? — спросил он.

— В реке нашей каждый день купался, — смущенно ответил Лухуми.

— Река — вода холодный, грязь не отмоешь.

Наконец терщик закончил возиться с Лухуми и, буркнув что-то вроде «на здоровье!», покашливая и постукивая деревянными сандалиями, вышел из бани.

Вместо него тотчас же появился какой-то юноша. Брови его были тонко подведены, словно у женщины, и шел он странной кокетливой походкой. В руках он держал какие-то шкатулки и баночки. С предупредительной улыбкой юноша опустился на скамью рядом с Лухуми. Открыв свои коробочки, он растер на ладони благовония и стал умащивать ими нагое тело Мигриаули. Тому не очень понравился одуряющий запах мазей, но, решив, что, вероятно, так принято во дворце, он покорился.

Когда дело дошло до волос, Лухуми запротестовал.

— Такой приказ! — коротко пояснил прислужник, смазывая жесткие, как щетина, волосы Лухуми. Потом накинул на него дорогой восточный халат и потушил свечи.

— Почему тушишь? — удивился Лухуми.

— Следуй за мной, — прошептал незнакомец и взял Лухуми за руку.

Лухуми недоверчиво пошел за ним. Они долго шли в темноте. Вот проводник провел богатыря за занавес и, отпустив его руку, исчез.

— Куда ты, братец? — окликнул его Мигриаули, шаря руками по стене.

— Сюда, Лухуми! — услышал он женский голос.

Лухуми прислушался — голос казался знакомым.

— Не бойся, иди сюда, — вновь услышал он шепот.

— Кто ты? — воскликнул удивленный Лухуми и осторожно двинулся в ту сторону, откуда раздавался призыв.

Сделав несколько шагов, он наткнулся на кого-то. Лица и фигуры в темноте нельзя было разглядеть, и только по прикосновению нежных длинных пальцев, он почувствовал, что это женщина. Лухуми во мраке последовал за незнакомкой. Вот она остановилась и нагнулась, — очевидно, села.

— Присаживайся, — услыхал Лухуми.

Он опустился на тахту и вдруг вспомнил, что он почти не одет, а рядом — незнакомая женщина. Лухуми поежился от смущения.

— Научи меня вашим ласкам — цацлоба, — прошептала женщина и приникла к мочке уха Лухуми страстным поцелуем.

У Лухуми потемнело в глазах, он обнял и притянул к себе женщину.

— Тише… Осторожно… Поломаешь мне ребра, медведь! — шептала она, обвивая руками шею Лухуми.

«Медведь!» Не в первый раз за сегодняшний день слышал он это слово и этот голос. Но где? Впрочем, сейчас было не до воспоминаний.

Лухуми весь дрожал. Незнакомка немного отстранилась от него.

— Не надо… Не надо… Научи меня вашим ласкам… — шептала она.

Он знал, что, по обычаю, ласка — цацлоба не разрешает большего, но, не в силах владеть собой, крепко поцеловал женщину, вскочил, подхватил ее на руки, однако поскользнулся, и оба упали на мраморный пол.

— Ой, рука… — Слабый стон донесся до слуха смущенного Лухуми. — Что ты наделал, медведь… Руку мне вывихнул… Как я теперь людям покажусь!.. — всхлипнула женщина и исчезла в темноте.

Лухуми голос ее опять показался знакомым, особенно когда она вскрикнула от боли. Он нахмурился.

— Неужели?.. Неужели это была она? Не может быть того! — Он потер рукой лоб, чтобы отделаться от навязчивой мысли, и встал.

Вновь послышался шум шагов.

Кто-то взял его за руку, и он опять услышал голос того самого человека, который привел его сюда:

— Ступай за мной!

Они шли во тьме еще дольше, чем в первый раз, и, наконец, очутились перед какой-то дверью.

— Одевайся и иди во дворец! — приказал незнакомец и исчез.

Устав от стольких неожиданностей, Лухуми осторожно приоткрыл дверь. Глаза не сразу привыкли к свету свечей.

Он находился в маленькой комнате. На тахте была расстелена новая одежда, точно такая, какую носила дворцовая стража. Он сел и, ошеломленный приключениями, стал одеваться.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

При жизни царицы Тамар Георгий Лаша, в четырнадцать лет объявленный соправителем матери, не вмешивался в государственные дела. Он увлекался охотой, верховой ездой, путешествовал по Грузии и вассальным странам.

Наследник престола не замечал, как умный царедворец Мхаргрдзели ловко прибирает к рукам власть, заранее лишая будущего царя влияния на дела государства.

Тамар благоволила и к Иванэ, и к его брату Захарии — амирспасалару грузинского войска, осыпала обоих своими милостями.