Djonny - Сказки темного леса

• Название: Сказки темного леса
• Автор: Djonny
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2007

«Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков в период с 1991 по 2000 год. Всё, про что бы Вы хотели узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь.

Это „темная история“ Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов».

Автор разрешает воспроизводить эту книгу в любой форме и любыми средствами (электронными и механическими, включая фотокопирование, магнитную запись или иные средства копирования или сохранения информации) для целей, не связанных с извлечением прибыли.

---

— Мы и сейчас в Петяярви, — заметил я. — И что? Ты что, сказал своим игрокам: «Все знают, что за люди эти Грибные. Они хуй знает что устроили в Петяярви и в Шапках. Ну их на хуй!». Так?

— Ну, не совсем так, — промямлил мой собеседник. — Но если опустить мат…

— Что же мы такого сделали? — удивился я. — Не подскажешь?

Тут в беседу вступил новый голос, до этого молчавший. В нем сквозили нотки справедливого гнева, но подмешивалось и еще кое-что — пафосное, гнилое.

— Вы крепость подожгли! Повесили человека! — заявил он. — Все время ходите нажратые, задеваете всех! Постоянно материтесь! Вещи воруете, торчите…

— Погоди, погоди, — перебил его я, — не спеши так! Подожги, повесили, воруете, торчите… Что из этого случилось с тобой? Когда тебя вешали, когда жгли, что у тебя украли? Или, может, это произошло с кем-то из твоих друзей?

— Нет, но…

— Но ты же знаешь, что мы торчим? — дружелюбно спросил я.

— Знаю! — мой собеседник сказал, как плюнул. — Торчите!

— А на чем? — продолжал выяснять я, но тут спокойствие голоса мне изменило. — С кем из нас ты торчал, сука — на чем и где?

— Ни с кем я не торчал… — смутился мой оппонент.

— Тогда откуда ты про все знаешь? — заорал я. — Чужое вранье пересказываешь? Я встал и подошел вплотную к своему собеседнику.

— Мы с тобой знакомы? Вижу, что нет. И в то же время ты уверенно заявляешь: «Грибные Эльфы воруют и торчат!» Выходит — ты пиздобол? Тут я набрал в легкие побольше воздуха и обратился уже ко всем собравшимся:

— Вы повинны в сплетничестве и хуле! В пиздобольстве! Любой человек имеет право спросить с вас за такие речи! Я выждал пару секунд а потом продолжал:

— Но мы согласны поставить на кон это право и в случае проигрыша немедленно уехать с вашей сраной игры! Так и будет, если вы не приссыте и ответите на нашу ставку! Предлагаем простую логическую игру, двенадцать партий подряд. Вас самих здесь как раз столько, и вы сыграете шесть партий со мной, а шесть с ним, — тут я показал пальцем на Строри. — По партии каждый. Если выиграете ХОТЯ БЫ ОДНУ — мы уезжаем, а вы нам ничего не должны!

— А если нет? — спросил один из голосов.

— Если вы просрете ВСЕ двенадцать партий ПОДРЯД, то каждый из вас должен будет сыграть еще по одной партии. Но теперь ставкой будет одно желание — тот, кто выиграл, загадает его тому, кто проиграл. И проигравший обязан будет его исполнить.

— То есть, — поинтересовался кто-то, — мы будем играть на желание ТОЛЬКО ЕСЛИ ПРОИГРАЕМ все двенадцать партий? До этого момента мы ничего не должны?

— Сыграть двенадцать партий, если хотите, чтобы мы уехали! — ответил Строри. — И выиграть из них хотя бы одну.

— Я не понял насчет желаний? — спросил один из сидящих у костра парней. — Что за желания?

— Блин, — развел руками я, — ты в детстве на желания не играл? Крикнуть совой, проползти на четвереньках, чего тебе еще?

— Ну ладно, это понятно, — снова раздался вибрирующий голос. — А что за игра?

— Очень простая, — начал объяснять я, показывая расстановку фигур прямо на земле, перед самым костром.

— Называется она «шишки». На землю кладут пять рядов по пять шишек — всего двадцать пять. Они располагаются в горизонтальных рядах, образующих квадрат, а играющие садятся возле этого квадрата, напротив друг друга. Один из игроков делает ход, во время которого может взять от одной до пяти шишек из любого одного горизонтального ряда. Он может брать шишки в любой последовательности (например, одну из середины, три подряд или весь ряд) — но должен забрать хотя бы одну за каждый свой ход. И он не может брать за один ход из разных рядов. Затем ход переходит к его противнику, и так они чередуются — покуда кто-то из них не оставит оппонента перед одной, последней шишкой. В этой игре кому останется последняя шишка, тот и проиграл.

— Ну, не знаю, — послышался чей-то голос, а другой добавил: — Это все как-то странно!

— Это простая математическая задача, — загундел еще один голос. — Тут важно считать шишки и ряды. Блин, у нас будет двенадцать партий, чтобы во всем разобраться! А чтобы выиграть у каждого из нас по желанию, им потребуется не менее двадцати четырех партий! Жулить в такую игру просто нереально!

— Ну ладно, — снова взял слово дребезжащий, — тогда мы согласны. Но мы требуем минимум две предварительных партии без ставок и гарантии того, что вы уедете восвояси!

— Игорный долг свят, — ответил я. — Если мы проиграем — мы уедем, даем тебе наше слово. Но и вы должны ответить нам тем же! Чтобы победить вас, нам нужно выиграть двенадцать партий подряд, вам — всего одну. Но если вы все же проиграете, каждый из вас должен будет снова сыграть с Мастером Игры. Сыграть на одно желание. Согласны?

— Да, да… согласны… ага, — ответили голоса, а потом дребезжащий голос подтвердил за всех: — Мы согласны!

— Быть посему, — кивнул я. — Начнем игру!

Первую пристрелочную партию я выиграл, а вторую — слил. А потом мы вместе со Строри, моим наставником в искусстве этой игры, быстренько отжали в свою пользу все двенадцать партий подряд. Получилось так потому, что нам известно тайное мастерство игры в «шишки». Некоторые невежи думают, что оно заключается в знании несложного математического алгоритма. Будто бы, следуя этой системе, Мастер Игры может с первого же хода вовлечь своего противника в ситуацию гибельной предопределенности. Тогда, как бы человек не играл — последняя шишка все равно достанется ему.

Такие люди забывают, что подлинный мастер обязан набросить покров на применение этого алгоритма. Иначе наблюдающие за игрой, а то и сам игрок, смогут подметить определенные последовательности и в своем понимании приблизиться к Мастеру Игры. Допускать этого ни в коем случае нельзя.

Поэтому вместо сияющей алгоритмической простоты во время партии то и дело приходится совершать бесполезные, а подчас и просто опасные ходы. Необходимо балансировать ситуацией, перехватывая инициативу в последний момент, да еще и отвлекать противника разговорами. Моя любимая присказка такая:

— Шишки — это ассоциативная игра. Все фигуры в ней располагаются в определенных зрительных последовательностях, выигрышные комбинации опытному глазу легко видны. Все расклады на что-то похожи. Заберут все шишки из середины квадрата — как будто окно прорезали, оставят вместе два ряда — получатся рельсы. Вот, смотри — тебе двойные рельсы, чувак!

У Строри под это дело другая пластинка.

— Математическая игра, — убежденно толковал он. — Тут нужно считать. Сейчас шишек пятнадцать, а до этого было больше на две. Это будет семнадцать, нечетное. Я взял перед этим три — это будет четное, двадцать. Так… Четное двадцать больше нечетного пятнадцати ровно на пять… Это опять нечетное. Сколько же взять? Под эти и другие мотивы мы разыграли еще двенадцать партий, теперь уже на желания.

— Вы проиграли! — громко объявил я, когда все было кончено. — Но мы хотим дать вам возможность отыграться! Слушайте наше желание: вы должны сыграть еще по одной партии, а ставкой теперь будут по два желания с каждой стороны! Выиграйте и освободитесь от своего долга! Те, кто играют хорошо, могут попробовать отыграть друзей!

При правильном подходе партия в шишки не отнимет у вас много времени. Два Мастера Игры, разложив перед собой по шесть наборов фигур, способны закончить сеанс одновременной игры за несколько минут.

— Вдвое или ничего! — выкрикнул Строри, когда мы снова выиграли. — Два проигранных против новых двух!

Мы еще дважды повышали ставки, после чего каждый из обитателей поляны остался должен нам по шестнадцать желаний.

— Ну все, — устало произнес Строри, сгребая все шишки в одну кучу. — Сворачивайся, Петрович. Я кивнул, бросил свои шишки и огляделся по сторонам.

— Долг свят! — крикнул я. — Добро пожаловать в рабство, господа!

Через полчаса после завершения игры, когда утих шум и смолкли возмущенные крики, мы оказались хозяевами целого палаточного лагеря и двенадцати рабов. Часть из них, показавшихся нам наименее глумотворными, мы направили на хозяйственные работы под присмотром Алены Маклауд. Им поручалось обеспечить наш лагерь бревнами и водой, а также выполнять другие подобные поручения. Вторую половину, опознав в них зачинщиков всего этого безобразия, мы рассадили на опиленные на высоте полутора метров деревянные столбы. Так, решили мы, они все время будут на виду — до тех пор, пока не понадобятся. Сторожить их отрядили доверенного слугу Маклауда по прозвищу Жертва, который сам по себе заслуживает отдельного упоминания.

Среднего роста и комплекции, Жертва прошел трудный и в то же время впечатляющий путь. В возрасте примерно шестнадцати лет он повстречал на своем жизненном пути Маклауда и принял решение поступить к нему в адъютанты. Неизвестно, что его на это подвигло, но к делу он отнесся чрезвычайно серьезно. Каждый день около половины седьмого утра он приходил домой к Алене, где жил тогда Мак, тихо стучался в дверь и тут же принимался за утреннюю порцию самой черной работы. Он дочиста пидорасил полы, мыл посуду, выносил мусор, стирал — а потом до блеска начищал принадлежащие Алене и Маклауду берцы. На этом известная мне утренняя работа Жертвы заканчивалась, так что он утирал украдкой вспотевший лоб и принимался за остальную. Я сам неоднократно был свидетелем такой картины — в те дни, когда меня приглашали отобедать дома у Маклауда и Алены. Представьте себе уютную маленькую кухню, где чарующий аромат бульона поднимается над суповыми тарелками, призывно манящими кусками картошки и горячего мяса. За ними следом — словно придворный франт на сказочном балу — на столе появляется пылающее блюдо с фаршированной курицей. Течет неторопливая беседа, разлитую по бокалам «Запеканку» сменяет водка в запотевшем графине.