Djonny - Сказки темного леса

• Название: Сказки темного леса
• Автор: Djonny
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2007

«Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков в период с 1991 по 2000 год. Всё, про что бы Вы хотели узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь.

Это „темная история“ Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов».

Автор разрешает воспроизводить эту книгу в любой форме и любыми средствами (электронными и механическими, включая фотокопирование, магнитную запись или иные средства копирования или сохранения информации) для целей, не связанных с извлечением прибыли.

---

— Смотри, как извивается, сука! — с откровенной злобой произнес Торин. — А ну, поучим его! С этими словами он и его люди принялись пиздить Тринадцатого, сидящего в мешке, с таким ожесточением, что НАМ пришлось оттаскивать их от него.

— Убьете же, изверги, — пытались образумить их мы, но все было напрасно.

— В лицо ему хочу посмотреть! — рычал Торин. — В глаза его заплывшие, сучьи! Тринадцатый к этому моменту уже перестал мычать и кататься по земле — затих без движения, лежа у себя в мешке. Тогда Торин достал нож, распорол плотную дерюгу, перевернул бесчувственное тело на спину — да так и застыл.

— А… — он только и мог теперь, что сипеть. — Тринадцатый… но как?

— Что такое, Торин? — с притворным удивлением спросил Строри. — Ты его знаешь?

— Да, знаю, — потерянно произнес Торин, но на этом месте голос его сорвался, поплыл: — Это один из моих людей!

— Да? — переспросил Строри, теперь с фальшивым ужасом в голосе. — А как же ружье? Ох, Торин, что-то ты темнишь!

На этих благоразумных словах мы закончили нашу ночную программу и отправились пить водку и спать, предоставив Торину и его людям приводить в чувство Тринадцатого и самим разбираться в сложившейся запутанной ситуации.

Полуденное солнце разожгло над озером золотой пожар, осветило облака и заставило верхушки деревьев пылать. Наполнив легкие до отказа смолистым дымом марихуаны, я вышел на берег, чтобы ополоснуть лицо и выпить немного прохладной озерной воды. Трава придала моему телу легкость и породила в уме звенящую пустоту, растворила в чистом и недвойственном сознании-основе все недобрые мысли, всю мою ненависть и весь гнев на Торина Оукеншильда. Я был спокоен и счастлив, бестревожная гладь разворачивалась передо мной, я легко мог разглядеть под толщей воды каждый камешек, любой стебелек — даже самую маленькую травинку.

— С добрым утром, брат, — поприветствовал меня Строри, выходя на берег озера с сигарой и не початой еще бутылкою бренди. — Высматриваешь рыб?

— Не, — лениво ответил я, — вышел воды попить.

— Воды? — осуждающе переспросил Строри и тут же протянул мне бутылку. — Запей воду-то, брат, запей!

Я вытащил пробку и понюхал из горлышка, а потом сделал несколько долгих, прочувствованных глотков. Обжигающая влага потекла вниз по пищеводу, тревожа чакры и наполняя всё мое тело бодрящей огненной праной. Утренний хмель — самый лучший: уже прибыло к рукам, но еще не убыло в голове.

— Как там Торин? — поинтересовался я. — Думаешь, он разгадал нашу шутку?

— Думаю — да, — отозвался Строри. — Только вряд ли он решится выступить со своими претензиями!

— Но ведь он должен был принять меры? — тут я обернулся и принялся наблюдать: виднеется ли еще на пригорке уютный лагерь «богородичных ниндзя»?

— Здесь они, никуда не делись, — успокоил меня Строри. — Я так думаю, Торину самомнение не позволяет бросить приглашенных и съебать с собственного фестиваля. Сегодня же основной заезд!

— Ах, вот как? — обрадовался я и снова запрокинул бутылку. — Значит, к вечеру у нас будут еще гости?

— Будут, будут, — подтвердил Строри. — Только до вечера еще дожить надо, а у нас еды нет. А я видел вчера на стоянке у Торина продуктовую палатку! Пошли к ним, сыграем в «шишки» на будущий обед?

— А что там может быть? — заинтересовался я. — А?

— Ну… — Строри на мгновение задумался, словно припоминая. — Тушенка, килька, паштет… по-моему, гусиный, сгущенное молоко, конфеты, шоколадный крем…

— Ладно заливать, — перебил его я. — Про шоколадный-то крем. Откуда ему там быть? Но перед моим мысленным взором уже возникли все вышеперечисленные вещи, а во рту сама собой появилась слюна и стойкий привкус паштета.

— Не веришь? — возмутился Строри. — А ну, пошли!

Мы неторопливо встали и направились по тропинке наверх — к стоянке Торина Оукеншильда. Идти здесь недалеко, так что всего через пару минут мы были уже на знакомой поляне. Воины Оукеншильда расселись на земле с понурыми лицами, на которые минувшая ночь наложила свой след. Кому в виде пластыря на половину ебла, а кому и в форме наливающегося синевою здоровенного фуфыря. На нас воины-ниндзя подчеркнуто не обращали никакого внимания, а самого Торина пока что не было видно. Впрочем, здесь и без него хватало на что посмотреть.

— Гляди, — кивнул я, показывая на длинную проплешину, след вчерашней огненной потехи. Она начиналась с одного края поляны и заканчивалась у другого, возле груды каких-то обугленных тряпок. — Пиздато запалили!

— А вот и продуктовая палатка! — в свою очередь показал мне Строри и добавил: — Курс строго на неё!

Приблизившись к своей цели, мы тихонечко присели у входа, расстегнули частые пуговицы и заглянули внутрь. Там нашему взору предстала умилительная картина: Барин, Ирка и Королева не теряли времени зря. Из пятидесяти килограммов скопившейcя в палатке еды наши товарищи не тронули разве что самые банальные вещи: сухие макароны, соль и крупу. Действуя по принципу «что не съем сам, то понадкусываю», друзья вскрыли большинство пакетов с едой и консервных банок, а затем полночи пировали. Сейчас есть по-настоящему они уже не могли — только лениво морщились, зачерпывая шоколадными конфетами из пластиковой бадейки шоколадный же крем.

— Ни хлеба, ни ложек, — пожаловался нам Барин, грустно заглядывая в бадейку. — Приходится прямо конфетами черпать…

Бойцов Оукеншильда Барин еще с раннего утра грубо послал от продуктовой палатки на хуй. Под тем предлогом, якобы здесь спит его любимая девушка, Барин запретил кому-либо заглядывать в палатку и отказался предоставить для завтрака ниндзя хоть что-либо из сложенной там еды.

— Вот проснутся все, — заявил Барин сквозь матерчатые стенки, — тогда и позавтракаете! Наученные горьким опытом минувшей ночи, воины Оукеншильда не стали провоцировать новый конфликт. И теперь ждали, покуда Барин освободит палатку и разрешит им чего-нибудь поесть. А Кузьмич с этим делом вовсе не торопился.

Подстегиваемый пересудами лишенного завтрака войска, сонный Оукеншильд выбрался наконец из командирской палатки, расставленной на краю поляны для него одного. Ему не пошел на пользу тревожный утренний сон: рожа у Торина опухла, он быстро сучил потными руками и недовольно косился на нас заплывшими глазками. Видно было, что по нашему поводу Торин еще ничего толком не решил. Так что вместо ножа в спину он принялся меня и Строри всячески увещевать. Про наше участие в недавнем погроме и про судьбу Тринадцатого Торин не сказал и полслова, зато произнес целую речь про засевшего у него в продуктовой палатке Кузьмича.

— Вы уж поспособствуйте, — упрашивал нас Оукеншильд, — заберите его оттуда! Можно это устроить?

— Можно! — категорически заявил Торину Строри. — Но не сразу! Предлагаю для начала партию в «шишки» — пачка макарон против буханки хлеба. А то, я слышал, у вас как раз хлеба нет?

— А что за игра? — заинтересовался Торин. — В чем там дело?

Пока что мне еще не встречались люди азартнее Торина Оукеншильда — столь же жадные и так же увлекающиеся игрой. Устроившись посредине поляны в кругу собственных учеников, Торин играл в «шишки» с нечеловеческой яростью и ожесточением. Вскорости ставки с обеих сторон выросли до половины набитого консервами и снедью картофельного мешка. Часть еды для этих ставок мы выиграли у самого Оукеншильда, а часть одолжили у Алены Маклауд (пообещав через час вернуть еду с существенным прибытком).

Сначала играли по мелочи, для разогреву — но постепенно ставки росли, а Торина охватывал все больший ажиотаж. Перед заключительной партией Торин (невзирая на возражения более осмотрительных учеников) — поставил против уже проигранной им половины мешка оставшуюся половину. Торин поступил так, потому что был весьма уверен в победе. Перед финальной партией Строри проявил подлинное мастерство, слив Оукеншильду несколько игр подряд. После этого мы отправились к себе, с трудом волоча за углы огромный мешок — весь запас еды, имевшийся в распоряжении у Торина Оукеншильда. С нами отправились наши товарищи из продуктовой палатки и сам Торин, которого мы подкупили предложением выпить у нас на стоянке чаю, обсудить недавние события и как следует поесть.

Оукеншильд принял наше предложение с радостью. На его стоянке еды не осталось, а, кроме того, Торина раздражали постные лица оставшихся без завтрака учеников. Наверняка он рассчитывал перекусить чего-нибудь втайне от них, но вышло иначе — Торин натерпелся страху и остался без завтрака. Вышло это так.

— Кто это к нам пришел? — закричали товарищи, едва завидев Оукеншильда. — Торин, давай к нам! Окружив Торина, друзья принялись дергать его за одежду, подтрунивать и шутить. Непривыкший к такому обращению, Торин некоторое время стоял совершенно потерянно, но в конце концов собрался с силами и сделал свой ход. Скорее всего, он надеялся обернуть ситуацию для своей пользы, и поэтому стремился произвести на нас впечатление. Надо отдать Торину должное — произвести впечатление ему удалось.