Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий

• Название: Хозяйка Четырех Стихий
• Автор: Мария Гинзбург
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-289-02471-9

Этот мир причудлив и эклектичен, но вместе с тем хорошо узнаваем. Это мир волшебных сказок, где эльф Финголфин действует рука об руку с пьяницей-сапожником Толяном, а ведьмы, ругаясь, вспоминают мирового змея Ёрмунганда. Отношения между людьми и эльфами в Мандре заходят в тупик. Судьба этого необычного и яркого мира зависит от того, смогут ли договориться между собой боги Детей Старшей Расы и людей – Эльф и Нава. Ради этого они спускаются на землю в облике Верховного мага Фейре Шенвэля и боевой мандреченской ведьмы Карины...

---

– Ты слишком долго жил среди людей, – тихо сказал Лакгаэр. – Но в Гниловране тебя должны были научить воздерживаться от клятв. И жрецы Ящера должны были отпустить тебе все клятвопреступления, будущие и настоящие.

Шенвэль усмехнулся, но как-то невесело.

– Недавно мне пришлось воспользоваться этим отпущением, – сказал он. – Ладно, идите. Будьте осторожны. Может, и обойдется.

Когда солнце нырнуло в море, Шенвэль решил, что пора. Эльф чуть повел бровью, и светильник погас. Верховный маг накинул плащ – небесно-голубой, подарок Лакгаэра, – спустился на террасу и плотно задвинул створки. Шенвэль встал в центр гексаэдра, выложенного из более светлой плитки, глубоко вздохнул и развел руки. Повернувшись лицом к пустующему пьедесталу, он закрыл глаза, и что-то негромко произнес. Беззвучная вспышка, последовавшая за этим, ослепила бы любого постороннего наблюдателя. Когда зрение вернулось бы к нему, он бы с удивлением увидел, что эльф исчез.

Но на маленьком пляже никого не было, чтобы оценить силу дара Шенвэля. Поисковый телепорт, воплощение гения Лакгаэра, позволял перемещаться на образ. Конфигурация телепорта нарушилась с потерей статуи Хозяйки Четырех Стихий. Любой маг счел бы его недействующим.

Или слишком опасным для активации.

IV

Поляна, на которой из года в год проводились народные гуляния, была сильно вытянута с севера на юг. Она находилась на склоне, между замком Ивана и устьем Куны. Оливковая роща на западной стороне придавала поляне форму полумесяца. За рощей в лес ныряла дорога, ведущая к Куне. Сейчас на южном краю поляны поставили черноклен, священное дерево, вокруг которого девушки вскоре должны были начать водить хороводы, а на северном – заготовку для Купальца, жертвенного костра. Огромный, в четыре человеческих роста, колодец из дров венчало просмоленное колесо, украшенное соломой и цветами. Между Купальцем и чернокленом по приказу князя накрыли праздничные столы.

В этом году княжичу впервые доверили принести из замка угли для священного костра. Дорога из княжеского замка все время шла под горку, и Митя почти выбежал на поляну. Мимо княжича промчалась развеселая компания. Талии девушек прикрывали пучки зверобоя, медвежьего уха и чернобыльника, на головах красовались желто-фиолетовые венки из цветов иван-да-марьи. Парни и девушки тащили к реке поверженного идола Ярилы – глиняного уродца с огромным красным фаллосом. Согласно традиции, Ярилу нужно было разломать и утопить в Куне.

Митя ойкнул и подался назад. Княжич зацепился ногой за корень, да так и сел наземь. Горшок с углями выскользнул из его рук и разбился. Парнишка испуганно посмотрел на волхва в торжественных белых одеждах, стоявшего около Купальца. Рабинский волхв Купайлы погиб в ночь разрушения замка, и праздничную церемонию в этот раз проводил единственный священник, оказавшийся в городе – волхв Ящера Дренадан. В этом году праздник вообще был очень необычным. Вместе с волхвом Ящера молитву читал и эльфийский жрец, чего не могли припомнить самые глубокие старики.

У Дренадана был такой вид, словно он сейчас огреет подростка по голове тяжеленной книгой Волоса. Митя не дошел до Купальца буквально несколько шагов. Русана, дочь княжеского портного, которую в этом году выбрали для разжигания священного пламени, топнула ногой. Судя по визгу и возгласам, доносившимся с речки, там уже началось самое интересное. А Русане по вине этого разини княжича предстояло торчать здесь еще неизвестно сколько.

– Олух ты царя небесного! – заголосила Русана.

– Помолчи, дева, – сурово сказал волхв.

– Я сейчас, я мигом, – вставая, пролепетал Митя. – Одна нога здесь, другая там. Как раз поспею…

– К утру, – мрачно закончил Дренадан.

Все трое посмотрели на алую, стремительно темнеющую россыпь углей, постигая всю глубину постигшей их неудачи.

– Вам огонь нужен? – любезно спросил высокий мужчина в синем плаще. Лица его не было видно в тени от капюшона. Митя удивленно посмотрел на незнакомца, который словно соткался из воздуха.

– Нужен, – отвечала Русана. – Да где его взять?

Мужчина поднял руку, и из кисти широкой лентой вырвалось пламя. Костер весело занялся.

– Благодарим тебя, добрый человек, – сказал волхв, пристально глядя на незнакомца. – Подойди, я благословлю тебя.

Мужчина приблизился к волхву, движением головы сбросил капюшон. Митя увидел светлые волосы незнакомца и широкие скулы. Мужчина медленно опустился на одно колено. Дренадан положил руку на ему голову.

– Нарушение этой клятвы тебе не простится, – сказал волхв негромко. Русана и княжич почтительно наклонили головы. Ящер решил обратиться к неизвестному прямо через волхва. Это было высокой честью и говорило о немалых заслугах перед богами. – Чистюля с двойным лицом знает все. Он убьет ее, если только сможет дотянуться. Волна, которую ты прогнал через себя, разнесла по тебе не только чужую жизненную силу, но и яд проклятой палки. Держи крепко и то, что ты взял, и то, что хочешь взять, держи, пока можешь!

Дренадан убрал руку, и мужчина поднялся на ноги. Мите бросилась в глаза, что правая нога незнакомца почти не слушается его. Затем, согласно ритуалу, мужчина протянул волхву руку. Положив свою ладонь поверх открытой ладони незнакомца, Дренадан зажал его пальцы в кулак. Мужчина еще раз поклонился, отступил шага на два, и спросил:

– Вы барона Владислава не видели?

Митя отрицательно покачал головой, а Дренадан сказал:

– Да он, наверное, на берегу, туда все пошли.

– Карина точно там, – поддержала волхва Русана. – Я видела, как они со Светланой Ярилу тащили. А барон, наверно, при ней.

– Благодарствую, – ответил мужчина и направился к речке, на ходу одевая капюшон.

– Светлана такая красивая, – сказала Русана. – И добрая. Я, когда вырасту, тоже ведьмой стану. У меня и имя подходящее.

Княжич задумчиво посмотрел на платье Русаны. По фиолетовому полю были щедро разбросаны стразы. Как и любой мужчина, Митя не особо разбирался в фасонах и материях. Но княжич снял парадную мантию только полчаса назад и еще не успел забыть ни расцветку, ни прохладную мягкость ткани под руками. Видимо, княжеский портной не сумел правильно расположить выкройку, раз так много материала ушло в обрезки.

Или, наоборот, разложил все очень верно.

– Ведьме еще способности требуются, – сказал Митя. – Ты вон лучше русалкой стань. У тебя и имя как раз подходящее.

Русана никогда не лезла за словом в карман; она уже открыла рот, чтобы ответить колкостью, но осеклась под взглядом княжича. Дренадан чуть улыбнулся и сказал:

– Ну что же, священный огонь зажжен. Ты можешь идти, дева.

– Хочешь красной крапивы? – спросил Митя. – Она волшебная, помогает от русалок. Чтобы они тебя раньше времени не утащили. Я когда из замка шел, видел, где она растет. Могу и тебе показать.

Русана покосилась на Митю и почувствовала, как у нее слабеют ноги. И причина была вовсе не в двух кружках медовухи, которые успела осушить девушка. Княжич смотрел на нее вполне откровенно, но при этом как-то печально.

– Хочу, – тихо сказала Русана.

Митя взял ее за руку.

Светлана проскользнулась на глинистом склоне и съехала в воду вслед за поверженным идолом. Вынырнув, она показала свой улов – огромный фаллос. Ведьма отломала его, когда хваталась за воду в поисках опоры. От хохота молодежи задрожали листья на деревьях. Девушки швыряли в воду венки из цветов и бросались в реку сами. По традиции, купания проводились ближе к утру. Но в тот вечер многие правила уже были нарушены. Первым прыгнул в реку за подругой молодой князь. Мужчины, ободренные примером правителя, последовали за ним. Вода словно закипела от тел. В суматохе праздника никто не обратил внимания, как Владислав и Карина, взявшись за руки, улизнули с берега.

Шенвэль остановился в оливковой роще. Отсюда одинаково хорошо просматривался и берег, и поляна, на которой разворачивалось торжество. Эльф почувствовал, как что-то маленькое и холодное шебуршится в его ладони, еще когда волхв сжал его руку в кулак. Шенвэль разжал руку. В ладони оказалась маленькая серо-зеленая ящерица, ничем не примечательная, кроме одного.

Вместо одной головы у нее было три. И сидели они на длинных гибких шеях.

– Пригрела я Горыныча, змеюку окаянного, – тихонько пропел Шенвэль.

Усмехнувшись, он пересадил ящерицу на левую руку. Две боковые головы исчезли в короткой черной вспышке. Ящерица стала тем, кем была – совершенно обычной серо-зеленой круглоголовкой. Эльф присел на корточки. Ящерка спрыгнула с его руки и исчезла в густой траве.

Обычно обращения богов оставались непонятны не только случайным свидетелям акта божественной милости, но и адресату их воли тоже. Однако в этот раз смысл послания был ясен Шенвэлю так же, как если бы Ящер выписал его на небе огненными рунами.