Ариадна Громова - По следам неведомого

• Название: По следам неведомого
• Автор: Ариадна Громова
• Издательство: Трудрезервиздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1959

В остросюжетном научно-фантастическом романе «По следам Неведомого» рассказывается о поисках в Гималаях  следов посещения Земли «пришельцами с другой планеты».

Послесловие проф. Д.Я. Мартынова.

---

Он увел меня во двор и там с очень торжественным видом достал из-за пазухи большой амулет на тонкой золотой цепочке.

— Я дам тебе его на одну ночь, сагиб! — прошептал он с благоговейным и мечтательным видом. — Кто проведет ночь с амулетом на шее, на того снизойдет милость богов. Только его нельзя открывать, иначе боги будут гневаться… Ты его не откроешь, сагиб, правда?

Я обещал не открывать амулет, повертел его в руках и сунул было в карман.

— Нет, нет, сагиб, это нужно носить на груди! — взволнованно воскликнул мальчик.

Я, слегка поморщившись, надел цепочку на шею. Амулет был неудобный — большой, плоский, остроугольный и твердый, — да и вообще мне не хотелось разгуливать с золотой цепочкой на шее. Я решил, что сниму амулет немедленно, как только распрощаюсь с Ангом.

Но сейчас мне не хотелось огорчать мальчишку: он был очень счастлив, что сделал сагибу такой ценный подарок! Ему все же показалось, что этого мало, и он добавил:

— А я везде буду ходить с тобой и все тебе показывать. Куда скажешь, туда и пойду.

— Я скажу, Анг, что сейчас тебе не мешает пойти поспать немного, — я старался обратить все в шутку, но, увидев, что Анг огорчился, поблагодарил его: — Туджи чей, Анг!

Это его очень обрадовало. Он стоял в саду у дома и долго смотрел мне вслед.

Домой я вернулся совершенно мокрый. Я убежден, что пить спиртное в таком климате нельзя. Рубашка прилипла к спине, пот прямо-таки струился по лбу. Я немедленно разделся и полез в ванну. Милфорд, более привычный и к алкоголю, и к здешнему климату, умылся, обтерся до пояса мокрым полотенцем и, насвистывая, вышел из ванной.

Когда я вернулся в комнаты, Милфорд сидел у стола и что-то внимательно разглядывал.

— Монти, что вы наделали! — воскликнул я, увидев, что он безжалостно распотрошил амулет Анга.

Милфорд посмотрел на меня отсутствующим взглядом.

— Стойте, бэби, тут дела серьезные. Где вы достали эту штуку?

Я рассказал. Милфорд слушал меня очень внимательно.

— Ну, вот что, друг мой, — сказал он серьезно, — мне кажется, что вам повезло с этими пилюлями от желудочных заболеваний больше, чем кто-нибудь мог себе представить. Этот талисман — какая-то большая сенсация, поверьте моему нюху. Да вы сами посмотрите. Таких амулетов нигде не бывает, можете мне поверить.

Амулет Анга и вправду выглядел необычно — даже на мой неопытный взгляд. У него были две оболочки — кожаная с золотым тиснением и под ней другая, из плотного желтого шелка, на котором тушью была нарисована священная формула буддистов «Ом мани падме хум!» Слова эти, означающие «О, сокровище в цветке лотоса!» (это относится к Будде, рожденному в цветке лотоса), встречаются в Гималаях на каждом шагу. Я уже успел привыкнуть к ломаным угловатым знакам санскрита, на котором пишется эта формула, и поэтому все свое внимание обратил на содержимое амулета.

Это была очень тонкая четырехугольная металлическая пластинка размером примерно 7?10 сантиметров. Я повертел ее в руках, стараясь угадать, что это за металл — очень легкий, с тускло-серебристым блеском, негибкий. Стальная пластинка такой толщины сгибалась бы под нажимом.

Я сел на подоконник и начал разглядывать пластинку. С одной стороны на ней были какие-то непонятные знаки, с другой — не то рисунок, не то чертеж. Я долго вертел в руках пластинку, поворачивая рисунок то так, то этак, но все равно ничего не понял. В пластинке были глубоко вырезаны тонкие линий концентрических кругов. В центре находилось вдавленное пятнышко величиной с горошину. Такие же вдавленные пятнышки различных, но гораздо меньших размеров имелись на каждом круге. Иногда вокруг них были очерчены свои круги опять-таки гораздо меньших размеров.

В конце концов у меня зарябило в глазах — так я пристально рассматривал этот чертеж. Он мне все время что-то смутно напоминал. Но не хотелось думать — голова отяжелела, должно быть, от чанга. Под окном цвели белыми трубчатыми цветами высокие кусты древовидного дурмана. От них шел странный, приторно сладкий запах. Я часто потом вспоминал густо-синее небо Дарджилинга и одуряющий запах белых цветов под окном. Ведь то был переломный час в моей жизни, хоть тогда я и не понимал этого.

Я протянул пластинку Милфорду и покачал головой.

— Пластинка действительно странная, — сказал я. — Металл какой-то удивительный. И что тут начерчено, я тоже не могу сообразить. Но не понимаю, почему это вас так взволновало, Монти. Меня гораздо больше волнует то, что вы раскрыли этот талисман. Ведь я же дал обещание Ангу…

— Да оставьте вы Анга, ничего с ним не случится! — грубовато прервал меня Милфорд. — Неужели вас не удивляет, что неграмотные шерпы считают родовым талисманом пластинку, на которой так удивительно точно вычерчен план солнечной системы?

Я даже покраснел от стыда. Ну, конечно, это солнечная система! Пути планет вокруг Солнца и пути спутников вокруг планет — вот что такое эти круги и вдавленные пятнышки! Но все равно я ничего не понимал. Что за сенсацию имеет в виду Милфорд? Уж не собирается ли он доказывать, что шерпы в прошлом обладали высокой культурой? Это же не доказательство, — пластинка, наверное, попала к ним извне.

— Конечно, извне! — нетерпеливо и насмешливо сказал Милфорд. — Весь вопрос в том — откуда! Надо расспросить Анга, откуда у него эта пластинка.

— Монти, не надо расспрашивать Анга! — взмолился я. — Наоборот, надо скрыть от него, что мы видели пластинку… Я же обещал ему…

— Вы обещали, а я нет! — возразил Милфорд. — Я ничего и не знал. И мы все равно уже не сможем запаковать эту пластинку по-прежнему.

Я повертел в руках оболочки амулета и вынужден был признать, что Милфорд прав. Где мы достанем такие нитки, которыми он был зашит, кто сумеет повторить такие своеобразные стежки, которые сохранились кое-где…

— И вообще, Алек, — добавил Милфорд, без малейшего сочувствия наблюдавший за моими попытками уложить все по прежнему, — дело серьезное, и к черту сантименты! Я сам поговорю с Ангом, и вас сумею выгородить — вы ведь, действительно, ни в чем не виноваты.

К вечеру пришел Анг. Милфорд усадил его и рассказал, что случилось. Когда Анг понял, что амулет открыт, глаза его закатились под лоб, он сполз со стула и с глухим стоном ничком повалился на пол.

— Смерть… Черная Смерть… — бормотал он и стонал от ужаса.

— Ах, Монти, дернуло же вас трогать этот талисман! — сказал я в отчаянии.

— Глупости! — возразил решительно Милфорд. — Я его сейчас успокою.

Он налил четверть стакана коньяку и заставил Анга подняться.

— Пей! — приказал он. — Сразу пей, залпом! Иначе плохо будет!

Анг почти бессознательно, с полузакрытыми глазами, проглотил коньяк и задохнулся.

Он дышал, как рыба на берегу, и мотал головой. Потом в глазах его появилось более осмысленное выражение.

— Жидкий огонь, — убежденно сказал он, указывая на стакан.

Коньяк начал действовать сразу, Анг несколько успокоился и приободрился. Но в глазах его таился страх, и губы подергивались.

— Послушай, Анг, мы не виноваты, а ты — тем более. Чего ты боишься? — начал было я.

— Пусть никто не виноват, — угрюмо и почти спокойно проговорил Анг. — Но я выдал тайну Сынов Неба, и теперь мы все погибнем.

Милфорд даже вздрогнул, когда Анг упомянул о Сынах Неба.

— Подожди, Анг, расскажи нам об этом талисмане, — властно сказал он. — Если мы все будем знать, то, наверное, сможем тебе помочь. И вообще я не ожидал, что ты, такой умный парень, будешь волноваться из-за пустяков. Разве ты всерьез веришь в талисманы?

Анг ответил, что он, действительно, не очень верит в талисманы. Вот, например, Нима носит медальон с обрезками ногтей Великого Ламы. Это очень сильный талисман. Однако от смерти ее спасли не ногти ламы, а европейские лекарства. Так что он, Анг, не полагается на талисманы, а старается сам делать так, чтоб все было хорошо. Но пластинка, которую он дал мне — дело особое. Этот талисман достался Ангу от отца, а тому — от деда и так далее. Он очень-очень давно в семье и передается, по шерпскому обычаю, младшему в роде. Это очень святая вещь, и даже Нима не знает, что это такой великий талисман, — не знает, что он значит… Тут Анг запнулся и, что называется, прикусил себе язык. Дальше из него каждое слово приходилось клещами тянуть. В конце концов Милфорд заставил Анга выпить еще большой бокал крепкого ликера. Ангу так понравился сладкий, душистый напиток, что он выпил все до дна и сразу захмелел. Заметив, что я нахмурился, Милфорд сказал:

— Не дурите, бэби, цель тут вполне оправдывает средства. И никому от этого хуже не будет.

Анг слегка раскачивался, сидя на корточках. Глаза его затуманились, лицо покрыл темный румянец.

— Нравится? Хочешь еще? — спросил Милфорд.