Филип Фармер - Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]

• Название: Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-267-3

«Моя мать — обезьяна, мой отец — Бог! Я пришел из земли духов». Так поет Рас Тигр сидя в ветвях дерева, озирая свои владения. Но новый обезьяно-человек еще не знает, сколько немыслимых открытий принесет ему упавшая в джунглях Железная Птица. Чтобы освободиться, Рас должен завоевать златовласую красавицу, перехитрить воинов африканского племени, выйти в большой мир, победить самого Бога и познать истинное значение имени, создавшего его судьбу. Имя это — Эдгар Райс Берроуз…

* * *

Произведение почти фантастическое. Ну что, в самом деле, невероятного в безумии американского миллионера, настолько влюбленного в книги Эдгара Берроуза, что целью его является не больше не меньше, как создания… Тарзана, владыки джунглей! Рецепт прост и понятен: берется малолетний потомок английского дворянского рода (украден из колыбели) и выращивается среди обезьян (поскольку говорящих обезьян не бывает, роли горилл исполняют карлики из абиссинского цирка). Надо только придерживаться всех описанных Берроузом подробностей. И все будет в порядке. Но человек не может всю жизнь провести в спектакле. Особенно Рас Тигр, владыка джунглей, под ударами которого холстинный мирок изолированной африканской долины рвется в клочья.

---

Кроме того, даже будь шарикту где-нибудь по соседству, Расу все-таки хотелось развести костер и испечь мясо. Он еще недостаточно окреп, чтобы переносить еще одну промозглую ночь без живительного пламени, к тому же сырое мясо уже набило ему оскомину.

Сидя спиной к скале, Ева как будто клевала носом. Время от времени она вскидывала взгляд, озиралась сквозь грязно-желтые локоны и снова роняла голову на колени. Рас, почти уверенный, что она дремлет, был удивлен, когда, хлопоча о месте для костра и оказавшись к ней ближе, увидел розовые дорожки на ее грязных щеках. Там, где слезы смыли с лица копоть, кожа напоминала цветом крокодилье сердце, валявшееся тут же на большом плоском камне, среди прочих деликатесов. Длинное и заостренное, оно медленно и нерегулярно пульсировало.

Встав перед Евой на колени, Рас положил руки ей на плечи. Она прижалась лицом к его могучей груди; слезы оросили юноше живот и достигли лобка. Видно, тогда Ева и открыла глаза — иначе чем можно было объяснить, что она напряглась вдруг, вырвалась из объятий Раса и отпрянула назад.

— Это все, о чем ты способен думать? — воскликнула женщина. — К тебе нельзя прикоснуться без…

Ева давилась словами, испускала клокочущие звуки и разразилась под конец совершенно неразборчивой тирадой — видимо, снова на финском.

— Да нет, это у меня уже давно, — кротко ответил ей Рас.

Покинув стоянку, Рас спустился со скал за дровами и вернулся с большой охапкой. Воспользовавшись зажигалкой, которую любезно предложила Ева, быстро развел костер. Молчаливая женщина, успокоенная, казалось, возвращением Раса в обычное состояние, подсела поближе к огню. Мир под скалами быстро погружался во тьму, вот на небо уже высыпали первые звезды. Насадив солидный кусок на прочный сук, Рас вертел его над огнем, пока из мяса не стал сочиться на угли жир, а поверхность куска не покрылась аппетитной корочкой. Ева раздула ноздри и придвинулась еще ближе. Сбросив кусок с вертела на камень, Рас разрезал его пополам. Мясо было горячим; схватив свою долю, Ева охнула и обронила, но тут же подобрала и, даже не отряхнув, принялась рвать зубами.

Откусывая от своего ломтя, Рас свободной рукой одновременно держал над огнем насаженную на тонкий прут крокодилью печень и, когда Ева закончила есть первый кусок, сразу предложил добавку. Кровь стекала у нее по подбородку, испачкала даже волосы. Теперь, казалось, предубеждение против крови ушло, улетучилось — Ева слизывала ее даже с рук.

Сердце крокодила, лежавшее неподалеку от огня и впитавшее толику его тепла, снова запульсировало, но уже не так энергично, как прежде. Рас задумался, продолжало ли бы оно жить, если проглотить его целиком. Разумеется, вопрос был чисто умозрительным — сердце было так велико, что не стоило и пытаться, — но воображение уже заработало. Мысль о биении этого сердца внутри в унисон с собственным возбуждала, и это возымело своеобразные последствия.

Ева, случайно уронив взгляд на Раса, вернее, на его определенную часть, замерла с открытым ртом. Затем, звучно сглотнув, возмутилась:

— Опять?!

— Почему бы и нет? — ответил Рас, не утруждая себя подбором более веских аргументов.

— Давай даже говорить об этом не будем! — сказала Ева, поднимаясь.

— Ты меня не хочешь! — ворчливо констатировал Рас. — Ты мертвая, ты не лучше, чем призрак, ты бледнокожий и бледноволосый дух мертвой женщины!

— Не надо! — попросила Ева. Она мало-помалу отодвигалась от него. Блики костра плясали на ее лице, высвечивая белые дорожки, промытые слезами, окровавленные губы и подбородок, испачканные волосы и по-прежнему серые глаза.

Рас встал и дотянулся до крокодильего сердца. Взвесив его в руке, бросил на камень и рассек ножом вдоль, на две половинки. Затем, спрятав нож, поднял одну из половинок. И та, что была в руке, и та, что оставалась на камне, продолжали биться.

— Ты не хочешь меня? — повторил Рас. — Тогда получи вот это!

Быстрым движением он схватил Еву за руку, притянул к себе и поставил на колени. Отложив сердце в сторону, обеими руками опрокинул на спину и начал раздевать. Ева боролась, но силы были слишком неравны, и скоро она осталась совсем без одежды.

Молча, с искаженным от напряжения лицом и расширенными глазами, она пыталась вырваться. Но Рас, крепко прижав ее одной рукой между грудей, другою подхватил сердце. Хотя он и не объяснял своих намерений, по гримасе и движению руки с органом рептилии женщина обо всем догадалась. Ее попытка не позволить раздвинуть себе ноги была тщетной — Рас без труда с этим справился: придавив телом одну ее ногу, локтем занятой сердцем руки отпихнул другую в сторону. Затем отвел руку и, прежде чем Ева успела что-то предпринять, всадил в ней острый конец кровоточащего органа.

Сердце крокодила было недостаточно жестким, а влагалище женщины — сухим. Тем не менее, Рас сумел зaпихнуть первое во второе до конца, да так плотно, что женщина была попросту парализована.

Он нависал над нею лицом к лицу. Сердце у Евы колотилось о ребра, как птица в клетке. Но она по-прежнему хранила молчание.

Продолжая кривовато ухмыляться, Рас спросил:

— Ну и как ощущеньице?

Ева закрыла глаза. Губы ее немного раздвинулись. Рас не стал повторять вопрос — Ева стала слегка содрогаться как бы в такт пульсации внутри, вздрагивать от внутренних ударов в стенки собственной плоти.

Она содрогнулась, расслабилась, снова содрогнулась…

Вдруг на ее прикрытые веки навернулись слезы; всхлипнув несколько раз, Ева смолкла.

— Когда надоест, скажи! — произнес Рас негромко.

— И тогда ты сам…

— А как же! Если только ты не захочешь нас двоих одновременно.

Застонав, Ева воскликнула:

— Юмала!

Это было единственное знакомое Расу финское слово, означавшее, видимо, Бога, а может, и Дьявола.

— Черт, что это за мир такой, откуда ты явилась? — сказал он. Вопрос был чисто риторическим; Ева понимала, что Рас имеет в виду.

— Не захочу, — ответила она на предыдущую реплику Раса. Затем умоляюще шепнула: — Вынь это, пожалуйста! И оставь меня в покое!

— Не могу, — ответил Рас.

Открыв глаза, Ева одарила Раса многообещающим бешеным взглядом, снова зажмурилась. И простонала:

— О если бы я могла умереть! Как я хочу смерти!

— Ты и так мертва, — буркнул Рас. — И даже не пытаешься ожить. Это мертвое сердце живее тебя. Особенно сейчас.

Рас провел рукой у нее между ног и заулыбался. Женщина оказалась столь влажной, что ему с трудом удалось извлечь сердце обратно. Оно продолжало пульсировать, словно, обманутое теплом и сыростью влагалища, приняло его за возвращенное крокодилье тело. Извлеченное наружу, сердце сразу замедлило биение и стало быстро умирать. Конвульсивно сжавшись, оно замерло; Рас швырнул его на камень возле костра, от которого оставались уже одни угли. От удара сердце снова заработало; сделав три удара, замерло окончательно.

— Не надо, — взмолилась Ева. — Ничего хорошего не выйдет. Я холодна, холоднее этого куска мяса, холодна как…

Ее голос иссяк. Женщина медленно, словно не веря, что свободна, перевернулась на живот. Содрогаясь, как если бы сердце рептилии все еще билось внутри ее, поднялась на четвереньки и несколько мгновений, тряся головой и постанывая, оставалась в такой позе. Рас снова провел пальцем по ее интимным местам — она все еще была влажной.

— Ты хочешь меня низом. Но не хочешь верхом, — удивленно отметил юноша и встряхнул головой. — Прекрасно. Можешь сказать «да». Можешь сказать «нет». Я стану беседовать лишь с той частью, которая говорит «да».

Прекратив встряхивать головой, Ева поползла прочь. Прежде чем она успела дважды переставить колени, Рас припечатал ее к земле и вошел в нее сзади — женщина только охнуть успела.

Рас взвыл в пароксизме почти сразу и затрясся, как Ева, когда внутри у нее было сердце. Он так давно ждал этого — и сгорел в собственном пламени.

Рас не стал выходить из Евы и вскоре попросил ее перевернуться. Она молча подчинилась, без особого, впрочем, энтузиазма, как бы давая понять, что уступает насилию. Но вскоре начала тяжело дышать, постанывать, крутить головой по сторонам, выгибать спину, кусаться, царапаться — пока наконец не закричала по-фински.

Они уснули лишь перед самым рассветом. До этого Рас успел снова раздуть костер и поджарить еще немного мяса. Он нашел какое-то изысканное удовольствие в том, что, поджарив сердце, предложил часть Еве. Она поколебалась мгновение, затем откусила. Съев все до крошки, улеглась и заснула. Когда Рас прилег рядом, поцеловала его и сонно пробормотала что-то неясное, но определенно нежное.

Глава 19. Мудрость мертвых

Настырные мухи разбудили обоих, когда солнце уже на три ладони поднялось над скалами. Ева еще дулась на Раса за случившееся накануне. Если забеременею, сказала она, просто убью.