Линкольн Чайлд - Книга мертвых

• Название: Книга мертвых
• Автор: Линкольн Чайлд
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-054729-6, 978-5-9713-9029-9

Проклятие египетских гробниц существует?!

В это уже готовы поверить сотрудники Нью-Йоркского музея, ставшие свидетелями серии загадочных смертей во время подготовки к выставке сокровищ из гробниц Сенефа, регента фараона Тутмоса IV.

Безумие и смерть настигают режиссера светозвукового шоу, его помощника, а затем – известного египтолога…

Полиция и ФБР теряются в догадках. Однако лейтенант Винсент д'Агоста и журналист Уильям Смитбек подозревают: к убийствам в Нью-Йоркском музее причастен Диоген Пендергаст, одержимый идеей «идеального преступления».

Единственный, кто способен справиться с Диогеном, – его брат, специальный агент ФБР Алоиз Пендергаст, но он попал в тюрьму по ложному обвинению в убийстве…

---

Но в данный момент агент Пендергаст, обвиненный в убийстве, находился в одиночном заключении в корпусе максимальной безопасности Херкморского исправительного учреждения в ожидании суда. Проктора и д’Агосты тоже не было – они изучали планировку тюрьмы. Странный, весьма экзальтированный человек по имени Рен, который в отсутствие Пендергаста выполнял обязанности опекуна Констанс Грин, также отсутствовал – у него было ночное дежурство в Нью-Йоркской публичной библиотеке.

Констанс Грин находилась в доме совсем одна.

Она сидела перед гаснущим огнем у камина в библиотеке, где не было слышно ни шелеста дождя, ни шума уличного движения, с книгой «Моя жизнь» Джакомо Казавеччо в руках и внимательно изучала воспоминания шпиона эпохи Возрождения о его знаменитом побеге из Лидса. Из этой страшной тюрьмы во дворце герцога Венеции не удавалось сбежать никому – ни до, ни после него. Еще несколько подобных томов стопкой лежали на столике: в них повествовалось о побегах из тюрем, совершенных в самых разных точках земли. Однако большая часть книг рассказывала об исправительной системе Соединенных Штатов. Констанс читала в полной тишине, время от времени делая пометки в обтянутой кожей записной книжке.

Едва она закончила очередную запись, как огонь в камине громко затрещал. Констанс резко подняла голову и испуганно посмотрела на пламя, лизавшее каминную решетку. Ее большие голубые глаза казались слишком серьезными для такого молодого лица – на вид девушке было чуть больше двадцати. Не увидев ничего подозрительного, Констанс успокоилась.

Нельзя сказать, что она испугалась по-настоящему. В конце концов, случайному человеку или грабителю не так-то просто было попасть в особняк. К тому же она знала секреты этого дома лучше кого бы то ни было и в случае опасности могла сразу же укрыться в одном из множества потайных мест. Констанс прожила в особняке так долго и так хорошо его изучила, что почти чувствовала его настроение. И теперь она ощущала неясную тревогу: казалось, дом хочет что-то сказать ей, предупредить об опасности.

На столике рядом с ней стоял чайник с ромашковым чаем. Констанс отложила документы, наполнила чашку и поднялась. Разгладив кремовый передник, она повернулась и направилась к книжным полкам в дальнем конце библиотеки. Каменный пол был застлан пушистыми персидскими коврами, и девушка двигалась абсолютно бесшумно.

Подойдя к полкам, она наклонилась к одной из них, вглядываясь в тисненные золотом корешки. Поскольку библиотека освещалась лишь горевшим в камине огнем да единственной лампой от Тиффани, стоявшей у кресла Констанс, в противоположной части комнаты было довольно темно. Наконец она нашла то, что искала, – изданное еще в годы Великой депрессии сочинение, посвященное управлению тюрьмами, – и вернулась к камину. Вновь устроившись в кресле, Констанс открыла книгу и перелистала несколько страниц в поисках оглавления. Найдя нужное место, отпила глоток чаю из чашки, потянулась, чтобы поставить ее на стол, – и в этот момент подняла глаза.

В кресле-качалке напротив нее теперь сидел мужчина. Он был высокого роста и имел наружность аристократа: бледное лицо с орлиным носом и высоким лбом, рыжеватые волосы, короткая бородка аккуратно подстрижена. Одет был незнакомец в строгий черный костюм. В тот момент, когда он посмотрел на Констанс, огонь в камине ярко вспыхнул, и девушка увидела, что один глаз у него ореховый, а другой – безжизненного молочно-голубого цвета.

Мужчина улыбнулся, и Констанс сразу поняла, кто это, хотя ни разу в жизни его не видела. С криком вскочив с кресла, она уронила чашку.

Незнакомец стремительно, как атакующая жертву змея, выбросил вперед руку и ловко схватил чашку. Поставив ее на серебряный поднос, снова спокойно откинулся в кресле. Ни одна капля не упала на пол. Все произошло так быстро, что Костанс не смогла бы поручиться, что ей это не привиделось. Она стояла, не в силах сдвинуться с места. Несмотря на пережитый шок, девушке было ясно: этот человек находится между нею и единственным выходом из комнаты.

Словно прочитав ее мысли, незнакомец тихо произнес:

– Не надо меня бояться, Констанс. Я не причиню вам вреда.

Девушка продолжала неподвижно стоять, схватившись одной рукой за подлокотник кресла. Обведя взглядом комнату, она вновь посмотрела на сидевшего перед ней человека.

– Вы знаете, кто я, не так ли, дитя мое? – спросил он, и даже его вкрадчивый голос с новоорлеанским акцентом показался ей знакомым.

– Да, я знаю, кто вы. – На мгновение Констанс стало трудно дышать: настолько зловещим показалось ей сходство этого человека с другим – тем, которого она так хорошо знала. Разными у них были только волосы… и глаза.

Незнакомец кивнул:

– Что ж, я очень рад.

– Как вы сюда проникли?

– Как я проник, не столь важно. Гораздо важнее, почему я это сделал. Почему – вот верный вопрос. Вы не находите?

Констанс, казалось, на минуту задумалась.

– Да, наверно, вы правы. – Она сделала шаг вперед, убрала руку с подлокотника и медленно провела ею по краю стола. – Итак, почему вы здесь?

– Потому что пришло время поговорить – мне с вами. Вы должны меня выслушать. В конце концов, это единственная любезность, о которой я вас прошу.

Констанс сделала еще один шаг, ее пальцы медленно перемещались по полированной поверхности.

– Любезность? – переспросила она.

– Да. В конце концов, я…

Он не успел договорить: Констанс схватила со стола нож для бумаги и бросилась вперед. Это нападение было замечательно не только своей молниеносностью, но и абсолютной внезапностью: Констанс не сказала и не сделала ничего, что заставило бы ее противника насторожиться.

Но она потерпела неудачу. В самый последний момент мужчина чуть наклонился в сторону, и нож по самую рукоятку вошел в потертую кожаную спинку кресла-качалки. Констанс вытащила его, быстро и опять-таки молча повернулась к незнакомцу и занесла нож над головой для следующего удара.

Она замахнулась, но противник хладнокровно увернулся от удара и, сделав неуловимое движение рукой, схватил ее за запястье. Констанс колотила его свободной рукой и вырывалась, пока наконец оба не упали на ковер. Навалившись, незнакомец прижал ее к полу, нож отлетел в сторону.

Губы незнакомца находились всего в каком-то дюйме от ее уха.

– Констанс, – услышала она его тихий голос, – Du calme. Du calme.[5]

– Любезность! – закричала она. – Как вы смеете говорить о какой-то любезности! Вы убили друзей моего опекуна, оклеветали его, посадили в тюрьму! – Она замолчала и вновь стала вырываться. Из ее горла вырвался негромкий стон, в котором слышалось отчаяние, смешанное с другим, более трудноопределимым чувством.

Мужчина продолжал говорить, и его голос звучал мягко, вкрадчиво:

– Пожалуйста, Констанс, поймите, что я не собираюсь причинить вам боль. И удерживаю вас лишь потому, что вынужден защищаться.

Она снова попыталась вырваться.

– Я вас ненавижу!

– Констанс, пожалуйста! Я должен вам кое-что сказать!

– Я не собираюсь вас слушать! – выпалила она задыхаясь.

Он продолжал прижимать ее к полу – мягко, но достаточно сильно. Наконец Констанс затихла. Она лежала неподвижно, и сердце бешено колотилось у нее в груди. Неожиданно девушка услышала у своей груди биение его сердца – намного более спокойное. Незнакомец продолжал что-то успокаивающе шептать ей на ухо, хоть она и старалась не слушать.

Наконец он немного отстранился.

– Если я вас отпущу, вы обещаете больше на меня не нападать? Вы будете сидеть спокойно и слушать, что я вам скажу?

Констанс ничего не ответила.

– Даже осужденный на смерть преступник имеет право быть выслушанным. К тому же, возможно, вы поймете, что все обстоит не совсем так, как кажется.

Констанс не произнесла ни слова. Через несколько долгих мгновений мужчина поднялся с пола и – очень медленно – отпустил ее запястья.

Она тут же встала и, тяжело дыша, разгладила передник. Ее взгляд вновь заметался по библиотеке. Противник, все еще занимавший стратегическое положение между нею и дверью, указал рукой на кресло-качалку.

– Пожалуйста, Констанс, – попросил он, – присядьте.

Девушка устало опустилась в кресло.

– Можем мы поговорить как цивилизованные люди, без истерики?

– Вы смеете называть себя цивилизованным человеком? Вы? Серийный убийца и вор? – Она презрительно засмеялась.

Мужчина медленно наклонил голову, молча проглотив обвинение.

– Мой брат, естественно, как следует вас обработал. Что ж, это ему всегда удавалось. Он удивительно обаятельный человек, к тому же имеет настоящий дар убеждения.

– Неужели вы думаете, что я поверю хоть чему-нибудь из того, что вы скажете? Вы сумасшедший. Или даже хуже, если творите все это, находясь в здравом рассудке. – Констанс вновь бросила быстрый взгляд мимо него, в направлении двери в гостиную.