Виталий Забирко - Тени сна (сборник)

• Название: Тени сна (сборник)
• Автор: Виталий Забирко
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: ISBN: 5-9533-0075-1

СОДЕРЖАНИЕ СБОРНИКА:

Вариант — Повесть. Тени сна — Повесть. Везде чужой — Повесть. Жил-был кудесник — Повесть.

---

Он ступил на порог. Во всех комнатах вперемешку лежали трупы стражников и легионеров. В одном из легионеров он узнал десятника из консульского конвоя и все понял. В сердце стало пусто и холодно. Значит, Кикена все-таки предпринял попытку отбить Калецию. В каком-то сумеречном состоянии Крон пошел по комнатам, окидывая побоище взглядом и подсознательно отмечая, что наемная стража дралась отчаянно, защищая Калецию.

И тут Крон увидел ее. Один из стражников, отбиваясь от нападавших, заслонил ее спиной. Они так и остались стоять: копье, пущенное из пращевой метательницы, пробило медный нагрудник воина, пронзило его и Калецию и глубоко вошло в деревянную стену.

Крон застыл напротив них в немом почтении перед доблестью воина. С какой же яростью он защищал рабыню, если против него пустили в ход столь неудобное в узких проходах людской оружие… Крон вдруг заметил, что руки мертвеца, заведенные за спину, туго связаны. Голова воина свешивалась на грудь, и Крону пришлось низко наклониться, чтобы заглянуть ему в лицо. Сердце его дрогнуло. Это был один из стражников, убивших писца.

Кровь ударила в лицо, словно он получил увесистую пощечину. Никогда не понять ему их психологии. Просто не укладывалось в сознании, что вчерашний мародер и убийца, не брезгующий ничем ради собственного обогащения, мог проявить такую самоотверженность. Крон отошел в сторону и чуть было не споткнулся о труп Валурга. Суровое и решительное лицо начальника стражи окостенело. Обеими руками он сжимал рукоять своего меча, наполовину погруженного в живот. Вот и еще один пример воинской чести. Самоубийство командира, не выполнившего приказа.

Безмерная человеческая тоска накатилась на Крона. Насколько же он оказался слаб и беспомощен в столь ответственный момент жизни. Он побрел не разбирая дороги. На душе было муторно и пусто. Случилось то, о чем предупреждала Пильпия. Не сумев обуздать свои чувства, он предал людей, защищавших его дом и отдавших за это свои жизни.

Крон вышел во двор и остановился. Куда идти? Да и зачем? Что он может, что он вообще представляет собой в этом мире? Рассудком он понимал, что нужно снова взять себя в руки, как брал он себя до сих пор, до этого дня, сцепить зубы, зажать в кулак свою боль и продолжать работать. А точнее, начать работу сначала. Так нужно было не только для этого жестокого мира, но и для самого себя. Чтобы Славный город Пат стал действительно славным в истинном, человеческом значении слова. И для оправдания собственной жизни… Надо было что-то делать, но сил поднять руки уже не было.

Рядом легла чья-то тень. Сенатор апатично посмотрел на нее, затем поднял глаза. Перед ним черным силуэтом в неверном отблеске пожара возник Атран. Бывший раб стоял гордо, непоколебимо, и лишь тень рваными клочьями тьмы трепетала у его ног. И, глядя на его фигуру и трепещущую тень, Крон вдруг понял, кто были те посланники, которые подговаривали рабов в Пате бежать к древорубам. И ему показалось, что не тень прыгает у ног Атрана, а кто-то невидимый дергает за нее, как за ниточки, пытаясь управлять Атраном, словно марионеткой.

— Вот я и вернулся, Гелюций, — твердо, спокойно сказал Атран, и в его руке блеснул меч.

Крон молча смотрел на него, и не было в его голове никаких мыслей.

— Как я и обещал, — продолжал Атран, — я добыл свободу своими руками. Без твоей помощи!

— Ты… видел Калецию? — вдруг спросил Крон.

Тело Атрана напряглось, угрожающе приподнялось и острие клинка в его руке.

— Замолчи! — яростно выкрикнул он.

Крон сник. Зачем он спросил?

Атран сделал шаг вперед и стал прямо перед лицом сенатора. Это был его бывший раб, но это был уже другой человек. Равный ему. А может быть, и выше, потому что здесь был его мир, его земля. Человек, который мог теперь говорить то, что раньше говорили только его глаза. Если бы не трепещущая тень…

— Ты опасный человек, — сказал Атран, и в голосе его прозвучал металл. — И потому я убью тебя. Я должен убить тебя!

— Почему?

— Потому, что ты добрый. Добрый господин. Почти из сказки для рабов, мечтающих о добром господине. Потому, что против жестоких господ рабы восстают, а ты своим существованием подрываешь их решимость!

— А когда вы перебьете всех господ, — через силу выдавливая из себя слова, проговорил Крон, — добрых и жестоких, то каким господином станешь ты?

— Никаким! — отрубил Атран. — Я сделаю так, что рабства не будет вообще!

— Это тебе Бортник подсказал?

Меч в руке Атрана дрогнул.

— Это мои мысли! — выкрикнул он. — Это мои чувства!

«Проглядел я тебя… — устало подумал Крон. — Не рассмотрел сквозь свою сенаторскую спесь. Даже уважение к тебе как к прямому, гордому человеку стыдливо прятал где-то глубоко в душе… но и только. А ты пришел. Пришел в Пат первым человеком, который понял, что истинная свобода может основываться только на равенстве всех людей, независимо от того, кто кем родился. И пусть ты думаешь, что достичь этого так просто — перебить всех господ, и все, — ты уже не только хочешь, но и действуешь. Трудно предположить, что тебе удастся обуздать свою армию, превратившуюся в орду варваров-завоевателей, сделать из соратников по восстанию единомышленников — предстоит долгая и трудная борьба за только что зародившуюся идею революционного преобразования мира. Борьба, которая будет длиться века и результаты которой тебе не суждено увидеть, если… Если тебе никто не поможет. Но кто поможет? Земляне? Бортники?»

Время вдруг стало бесконечно длинным и вязким. Крон видел, как медленно, страшно медленно поднимается в руке Атрана меч.

«Может быть, это и выход для меня», — спокойно подумал он. Для него ничего не стоило в эти растянувшиеся доли секунды сбить Атрана с ног или просто уклониться от удара. Но чем он тогда сможет оправдать себя? И он стоял под опускающимся мечом и не знал, то ли ему уклониться, то ли так и остаться на месте…

И именно в это мгновение Крон понял, что ему необходимо, что он просто обязан делать. Все личное ушло в сторону. Прецедент создан. Просветительская деятельность, которой он до сих пор занимался тут, уже неприемлема. Колесо прогресса, раскачиваемое коммуникаторами в Пате, завертелось. И чтобы оно не сорвалось с оси, давя все их начинания, необходима активная помощь. Активная и открытая, а не те строго отмеренные, дистиллированные капли, которые они с оглядкой на собственную историю цедили Пату. Другого пути нет, потому что проросли брошенные семена, и Земля теперь ответственна за их ростки. А он просто не имеет права оставить Атрана одного, чтобы наблюдать, как загасят, не дав ей разгореться, пока единственную искорку. И в конце концов именно в этом заключается его работа коммуникатора, и в сложившейся ситуации он не может оставаться в роли отстраненного советчика.

Времени уклониться уже не осталось, и тогда Крон бросился вперед на Атрана. Рукоять меча молотом опустилась на плечо, но Крон устоял. Он перехватил руку Атрана и резко дернул ее вниз.

— Ты это еще успеешь сделать, — твердо сказал Крон в горящие глаза Атрану. — Но прежде мне нужно увидеть Бортника!

— Я должен тебя убить! — Атран сделал попытку вырваться.

— Я уже сказал — ты это еще успеешь, — повторил Крон. — А сейчас мне нужен Бортник. Я должен с ним поговорить.

Он еще не знал, что именно он скажет Бортнику. Но он знал одно: не должен стать Пат ареной борьбы между землянами и «бортниками», между различными принципами развития цивилизаций, ибо в первую очередь пострадает именно Пат. Этот гордиев узел необходимо развязывать честным и откровенным диалогом. Он не знал, поможет ли его разговор с Бортником (захочет ли Бортник вообще говорить с ним!), но в необходимости расставить все на свои места хотя бы для самого себя, определить, кто же они все-таки друг другу — друзья или враги, он не сомневался. Пусть это глупо и наивно с точки зрения службы безопасности, но это — по-человечески. И в первую очередь это нужно для Пата.

— Веди меня к Бортнику.

— Я должен тебя убить… — выдохнул Атран, но в его голосе уже не чувствовалось твердости.

ТЕНИ СНА

«Si amanece; nos Vamos.»

F.Goya. Caprichos, 71.

«Когда рассветет, мы уйдем.»

Ф.Гойя. «Капричос», офорт 71.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Автостраду почему-то закрыли и пришлось пробираться в объезд. Шоссе было нашпиговано машинами, и как Гюнтер ни старался обогнать огромный желто-зеленый рефрижератор, ему это не удавалось. Стрелка спидометра подрагивала между двадцатью и тридцатью километрами в час, Гюнтер досадливо морщился, давил на клаксон, но ядовито-желтая махина продолжала, утробно урча, загораживать пол-шоссе. На подъемах урчание рефрижератора переходило в истошное завывание, из-под машины вырастало облако сизо-черной копоти, и Гюнтеру казалось, что копоть, обволакивая его «бьюик», просачивается сквозь наглухо закрытые стекла и хлопьями оседает на обивку сидений. Он еще яростнее жал на клаксон, но, похоже, остановить рефрижератор могло только что-либо радикальное, типа залпа из базуки в дизель. Либо светящийся жезл патруля охраны окружающей среды. Просто удивительно, как шофер, зная о внушительной сумме штрафа, рискнул выехать на трассу с неотрегулированным двигателем.