Вирджиния Эндрюс - Свет в ночи

• Название: Свет в ночи
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: АО „Издательство «Новости»"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7020-0960-6

Чистая, нежная девушка, в младенческом возрасте разлученная с семьей, возвращается к отцу и сестре. Но это, казалось бы, радостное событие приносит ей нелегкие испытания. Отец вскоре умирает, мачеха ненавидит ее, эгоистичная и избалованная сестра тиранит. Но героиня не теряет надежды на счастье и находит в себе силы противостоять судьбе.

---

Я наклонилась и поцеловала отца в щеку, отчаянно борясь с ощущением, что целую холодное лицо. Потом я встала на колени и прочитала короткую молитву о нем. Я отошла от гроба как раз в тот момент, когда в гостиную вкатили кресло Жизель. Сестра громко и отчетливо жаловалась.

– Я устала. Путешествие оказалось долгим и скучным. Почему я должна идти сюда?

– Успокойся, – приказала Дафна. Она кивнула Эдгару, что означало «можешь идти», а затем вернулась к своему креслу с высокой спинкой. Жизель посмотрела на меня, затем на мачеху и надула губы. – Подвези ее ближе, – скомандовала мне Дафна ледяным тоном. Я подошла к коляске и подкатила ее к Дафне. – Садись. – Она кивком указала мне на кресло прямо перед ней. Я быстро послушалась.

– Почему мы не могли сначала отдохнуть? – простонала Жизель.

– Заткнись, – бросила мачеха. Даже моя сестра испугалась. На нее произвела впечатление ее резкость. С открытым ртом Жизель выпрямилась в кресле. Дафна посмотрела на нее таким взглядом, что, казалось, она способна проникнуть в мысли Жизель. – Долгое время мне приходилось мириться с твоим нытьем, слезами и стонами. Что ж, с этим покончено, слышишь? Посмотри туда. – Дафна указала на гроб. – Видишь, к чему приводит беспокойство о проблемах других, о нуждах остальных, о симпатиях и антипатиях всех и каждого? Умрешь молодым, вот и вся награда. Но я этого не хочу. Здесь произойдут очень большие перемены, и вам обеим следует это понять немедленно. Я еще очень молода и не собираюсь позволить этим событиям состарить меня или довести меня до болезни. А так бы и произошло, если бы все продолжалось в прежнем духе.

– Событиям? – переспросила я.

– Да, событиям. Все, что происходит, – это событие. – Ее губы изогнула кривая усмешка. – Ох, только не начинай лицедействовать, Руби. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. – Улыбка мачехи увяла, ее сменило выражение твердости и гнева. – Ты явилась сюда из болота и завоевала место в сердце твоего отца, потворствуя ему, напоминая о большой любви на протоке, только затем, чтобы урвать свой кусок наследства. Я уверена, что твоя бабушка подсказала тебе, как это сделать.

Я почувствовала, как к моим щекам прилила кровь, но, прежде чем я смогла ответить, Дафна продолжила:

– Не волнуйся, я тебя за это не виню. Я бы, вероятно, сделала то же самое, если бы оказалась в твоей шкуре. Ладно, что сделано, то сделано. Твой отец включил тебя в завещание, и ты получишь свой куш. Вы обе получите, – добавила она, поворачиваясь к Жизель. – Вы получите деньги, когда вам исполнится двадцать один год. До этого времени всем состоянием по доверенности распоряжаюсь я. Теперь мне решать, что вы получите, а что нет. Я буду говорить вам, куда идти и что делать.

Жизель глупо улыбнулась.

– Ты, мама, всегда хотела быть боссом, – сказала она, кивая.

– Я им всегда была, дурочка. Неужели ты и в самом деле веришь, что делами занимался ваш отец? У него не было настоящего делового чутья. У него к бизнесу не лежала душа. Ваш отец никогда не мог принять резкого решения, если речь шла о том, чтобы отнять что-то у кого-то или выкинуть кого-нибудь вон. Пьер был слишком мягким человеком, чтобы заниматься делами. Если бы не я, у нас не было бы и половины того, что мы имеем. А теперь вы обе унаследуете порядочный кусок из всего этого. По моему мнению, слишком большой, но так записано в завещании.

Я не ожидаю от вас благодарности, но жду, что вы будете слушаться меня и сотрудничать со мной, – продолжала Дафна. – Похороны состоятся через два дня, – сказала мачеха, еще тверже усаживаясь в кресле. – После этого вы вернетесь в «Гринвуд».

– Но, мама! – простонала Жизель.

– Да, все именно так, – отрезала Дафна. – У меня в данный момент нет ни сил, ни терпения ежедневно управляться с вами обеими и вашими проблемами. Я хочу, чтобы вы вернулись, хорошо учились, подчинялись всем правилам. И чтобы никаких неприятностей, слышите? Предупреждаю, малейшее неповиновение, и я пошлю вас обеих в еще более строгое заведение. Если вы выведете меня из себя, я постараюсь лишить вас наследства, понятно? Тогда тебя, Жизель, отправят в заведение для калек, и ты очень об этом пожалеешь. А ты, – мачеха переключила свой гнев на меня, – вернешься обратно на берег протоки, проживать с твоими оставшимися акадийскими родственниками.

Жизель опустила голову и скорчила рожу. Я лишь посмотрела на Дафну. Та превратилась в Снежную Королеву. По ее венам тек фреон. Я была уверена, стоит мне коснуться ее, мачеха окажется еще холоднее, чем папа. Мне следовало сообразить, что она так себя поведет. Жизель оказалась права. Дафна легче мирилась с нашим присутствием, когда еще любила отца.

– А сейчас отвези свою сестру наверх. Приготовьтесь к тому, что вам придется принимать посетителей. Они зайдут ненадолго, чтобы выразить соболезнования. Обязательно оденьтесь, как подобает, и ведите себя должным образом.

– А дяде Жану сказали о папе? – спросила я.

– Конечно нет, – отозвалась Дафна. – С какой целью это делать?

– Он имеет право знать. Ведь папа его брат.

– Брось, этот мужчина не знает, какой сегодня день, где он, и даже не помнит своего имени.

– Но…

Дафна встала, возвышаясь над нами. Ее красота выглядела застывшей, она напоминала статую.

– Просто делайте то, что я вам говорю, и беспокойтесь о себе. Мне кажется, – прибавила она, оглядывая меня и Жизель, – вам есть о чем подумать. – Мачеха одарила нас ледяной улыбкой и ушла.

Жизель помотала головой и тяжело вздохнула.

– Ведь я говорила тебе! Ведь говорила? – простонала она. – Теперь Дафна отошлет нас обратно в «Гринвуд». Мне даже не удалось сказать ей, почему этого не следует делать. Может быть, попозже ты сможешь с ней поговорить. Тебя она выслушает. Я знаю.

– Я не желаю здесь оставаться, – вне себя от ярости сказала я. – Как бы плох ни был «Гринвуд», я лучше буду там, чем останусь с ней.

– Черт тебя подери с твоей глупостью. Через некоторое время Дафна перестанет нам докучать. Она займется своими делами и оставит нас в покое. Мы будем держаться отсюда подальше, и ты сможешь быть с Бо.

– Я не хочу думать об этом сейчас. Я хочу думать только о папе, – ответила я и начала выкатывать кресло сестры из комнаты.

– Папа умер. Он нам не поможет. Отец не смог помочь самому себе!

У подножия лестницы ждал Эдгар, чтобы помочь мне поднять наверх Жизель.

– Где Нина? – поинтересовалась я.

– Она в своей комнате. Теперь Нина проводит там большую часть времени, – пояснил Эдгар и так скосил глаза, чтобы я сразу поняла, что женщина обратилась к вуду за утешением и защитой. Мы услышали чьи-то шаги на лестнице и, подняв глаза, увидели новую горничную, Марту Вудс, крепкую пожилую женщину с седыми волосами, прикрывающими уши, темно-карими глазами и большим широким ртом с толстой нижней губой. Волосы, курчавившиеся у нее на подбородке, она выдергивать не стала.

– Ах, вот и мадемуазель Жизель и мадемуазель Руби, – произнесла горничная, хлопая в ладоши. – Мне жаль, что не встретила вас, но я готовила ваши комнаты. Все чисто и аккуратно, – объявила она. – И мадам настаивает, чтобы все таким и оставалось.

– Ох, нет, – выдохнула Жизель. – Отвези меня в мою комнату, Эдгар.

– Я помогу, – предложила Марта.

– Эдгар сам справится, – отрезала Жизель. – Отправляйтесь лучше мыть туалет.

Марта задохнулась и посмотрела на меня. – Пойду повидаюсь с Ниной, – пробормотала я и торопливо пошла прочь.

Нина сидела в своем мягком кресле, в окружении синих свечей. Ее волосы украшала красная повязка с семью узлами, направленными прямо вверх. При виде меня глаза Нины просветлели, и она улыбнулась. Женщина встала, чтобы обнять меня.

– Нина думать о тебе весь день, – сказала она и боязливо оглянулась. – Этот дом есть полон дьявольских духов. Они лезть изо всех щелей, как только месье Дюма умирать. Нина приготовить это для тебя. – Служанка нагнулась и достала косточку, лежащую на маленьком столике. – Это можо, кость ноги черного кота, убитого точно в полночь. Очень сильный талисман. Положи это в свою комнату.

– Спасибо, Нина, – поблагодарила я, беря талисман.

– Кто-то зажигать свечку против месье Дюма. Злые духи пробираться в дом ночью, пока Нина спать, и вонзить свои зубы в него. – Служанка выглядела виноватой.

– Ох, Нина, в этом нет твоей вины. Мой отец был слишком загружен и не думал о своем здоровье. Он никогда бы не стал винить тебя, Нина.

– Нина пыталась. Я молиться Деве Марии. Я ходить на кладбище, делать четыре угла, стоять на каждом углу и молиться о здоровье месье Дюма. Я говорить молитву перед статуей святого Экспедита,[7] но плохих духов ждали в этом доме, – сказала Нина, прищурившись. Она кивнула. – Дверь остаться открытой.

– Дафна, – сказала я.

– Нина никогда не говорить плохого о мадам. Я улыбнулась.

– Мне тебя не хватало, Нина. Мне хотелось бы использовать твои свечи и порошки в «Гринвуде».