Джеймс Эллрой - Кровавая луна

• Название: Кровавая луна
• Автор: Джеймс Эллрой
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-052208-8, 978-5-403-01132-7

«Идеальный» преступник совершает «идеальные» преступления – он не оставляет ни следов, ни улик.

Более того – целых двадцать лет ему удается представлять смерть многочисленных жертв как самоубийства или несчастные случаи.

Но даже «идеальный» преступник однажды совершает ошибку…

И теперь по его следу идет талантливый, обладающий потрясающей интуицией детектив Ллойд Хопкинс.

Шаг за шагом он приближается к убийце, чтобы наконец сойтись с ним в последней, смертельной схватке…

---

Джеймс Эллрой Кровавая луна

В память о Кеннете Милларе 1915-1983

Засохли все лавровые деревья.

Грозя созвездьям, блещут метеоры,

А бледный месяц стал багрян, как кровь;

Зловещие блуждают ясновидцы

И страшные пророчат перемены.

Шекспир «Ричард II»[1]

Часть 1 Вкус первой крови

Глава 1

В пятницу, десятого июня 1964 года, лос-анджелесская радиостанция «Местная волна» анонсировала на выходные передачу «Из золотого фонда наших песен». Двое заговорщиков отправились изучать территорию предполагаемого «похищения», врубив свои портативные приемники на полную мощность. На третьем этаже шел ремонт классной комнаты. Вой электропил и грохот отбойных молотков боролись за превосходство с группой «Флитвуде».

Ларри Крэйги, по прозвищу Птичник, прижимая приемник к самому уху, удивился, чего это в школе затеяли ремонт за неделю до конца занятий. Но тут по радио запел Гэри Ю-Эс Бондс: «Наступил счастливый час, перешел я в новый класс». Ларри так и рухнул на засыпанный опилками линолеум, давясь от смеха. Может, Гэри Ю-Эс Бондс и перешел в новый класс, а вот он, Ларри, точно не перешел, и плевать на это хотел. Он катался по полу прямо в новенькой ворсистой рубашке пурпурного цвета. Плевать, все равно краденая.

Делберт Хейнс, по прозвищу Уайти, взглянул на приятеля с отвращением. Он все больше злился. То ли Птичники вправду свихнулся, то ли придуривается. Уайти всегда держал его за болвана. Но, если Птичник придуривается, выходит, он перехитрил самого Уайти. Что же это значит? Птичник смеется над ним? Уайти терпеливо выжидал, пока Ларри угомонится и перестанет кататься по полу. Наконец тот принял исходное положение для отжимания. Уайти знал, что за этим последует: сейчас Ларри начнет трепать языком, как он будет отжиматься на Рути Розенберг, как заставит ее лизать себе яйца, пока сам подтягивается на кольцах в спортзале.

Смех Ларри затих, и он открыл рот, собираясь заговорить. Однако Уайти не дал приятелю зайти так далеко. Ему нравилась Рути, он терпеть не мог, когда при нем говорили гадости о хороших девочках. Поэтому заехал носком башмака прямо промеж лопаток, где – он точно знал! – больнее всего. Ларри завопил и вскочил, прижимая к груди приемник.

– Мог бы обойтись и без этого.

– Мог бы, – согласился Уайти, – но не захотел. Я тебя насквозь вижу, псих. Не придуривайся. И нечего язык распускать насчет приличных девчонок. Нам надо с ублюдком разобраться, а приличных девчонок не трожь.

Ларри кивнул. И правда: чего обижаться, когда ему доверили столь важный план? Он подошел к ближайшему окну и выглянул, высматривая ублюдка. Ублюдок носил педиковатые двухцветные башмаки и свитерки с рисунком в ромбик. Весь из себя такой прилизанный, да еще стишки кропает и печатает в фотомастерской на Альварадо, где ему дают кормежку и крышу в обмен на уборку помещения.

«Поэтический обзор школы Маршалла» – дерьмовые стишки, слюнявые любовные вирши. Вся школа знала, что они посвящены этой ирландской мороженой селедке. Ее перевели в школу Маршалла из церковно-приходской, и она была надутая, как и остальные сучки из поэтического кружка. А еще ублюдок посмел затронуть в своих стишатах и Уайти, и самого Птичника, да и других ребят, учившихся в школе Маршалла, между прочим, с самого первого класса. Когда Ларри нанюхался клея и закидал вишнями клуб песен кантри, «Поэтический обзор» запечатлел это событие карикатурой, где Ларри был изображен в виде спецназовца, с уничижительной подписью:

Чернорубашечник, по кличке Птичник,
Темный, тупой, совсем не отличник.
От него неприятностей целый воз,
Он больше всего похож на навоз.

Уайти удостоился еще более уничтожающего отзыва. Когда он в честной драке пнул в задницу Большого Джона Кафеджана, ублюдок посвятил ему целый выпуск «Поэтического обзора» и описал происшествие в «эпической поэме», где назвал Уайти белой швалью, неудачником и провокатором. Заключительная фраза звучала как надгробная надпись:

И вскрытие нам не расскажет
О тайнах темной душонки.
Есть сила – ума не надо,
Пусть это эпитафией будет подонку.

Ларри добровольно вызвался помочь Уайти в скорой и правой расправе. Он был стороной заинтересованной: директор пригрозил ему отчислением за новую драку или эпизод с вишнями. При одной мысли распрощаться со школой он на радостях чуть не обмочил джинсы. Но Уайти отверг идею быстрой расправы.

– Нет, это слишком просто, – сказал он. – Ублюдок должен страдать, как мы страдали. Он сделал из нас посмешище. Мы ответим тем же. И еще добавим.

Так зародился план: раздеть, избить, раскрасить и побрить гениталии. И теперь, если они правильно все рассчитали, предстояло привести план в исполнение. Уайти подобрал брусок два на четыре дюйма и принялся рисовать свастики в опилках на полу. Ларри наблюдал за ним. По радио Дел Вайкинг спел «Пошли со мной», и начался выпуск новостей. Значат, уже три часа. Через секунду послышались возбужденные голоса, Ларри увидел, как рабочие собрали инструменты и ушли вниз по главной лестнице. На этаже, кроме них с Уайти, никого не осталось. Они ждали стихоплета.

Ларри нервно сглотнул и ткнул Уайти локтем в бок, решившись прервать друга, с головой ушедшего в рисование.

– Ты уверен, что он придет? Вдруг расчухает, что записка липовая?

Уайти поднял голову и пнул полуоткрытую дверцу настенного шкафчика, да так, что сорвал ее с петель.

– Он придет. Записка от этой ирландской шлюхи! Шутишь? Да он решит, что это любовное свидание, мать его. Не дергайся. Записку писала моя сестра. Розовая бумага, девчоночий почерк. Только это будет не любовное свидание. Понял, что я имею в виду?

Ларри кивнул: он понял.

Заговорщики ждали молча. Ларри думал о чем-то своем, Уайти шарил в брошенных настенных шкафчиках: вдруг где чего завалялось? Когда внизу, в коридоре третьего этажа, послышались шаги, Ларри выхватил из коричневого бумажного мешка короткие эластичные плавки, а из кармана извлек тюбик ацетатного клея, применяемого в самолетостроении. Он выдавил на плавки все содержимое тюбика и прижался спиной к стене за ближайшим к лестнице шкафчиком. Уайти встал рядом и нацепил на пальцы правой руки самодельный кастет.

– Любовь моя?

Робкий нежный шепот слышался где-то совсем рядом, шаги неуклонно приближались к площадке четвертого этажа. Уайти начал считать про себя. Когда ему показалось, что стихоплет уже близко и можно до него дотянуться, он оттолкнул Ларри и занял место рядом с лестницей.

– Дорогая?

Ларри не выдержал и хихикнул. Стихоплет замер, занеся ногу на новую ступеньку и взявшись рукой за перила. Уайти схватил эту руку и дернул. Стихоплет растянулся лицом вниз на последних двух ступеньках. Уайти снова дернул и вывернул руку, вынуждая стихоплета упасть на колени. Когда противник поднял голову и бросил на него беспомощный умоляющий взгляд, Уайти пнул его ногой в живот и рывком поднял на ноги. Стихоплет затрясся мелкой дрожью.

– Давай, Птичник! – прохрипел Уайти.

Ларри залепил плавками, измазанными клеем, нос и рот стихоплета и держал, пока не послышалось судорожное, захлебывающееся бульканье. Кожа на висках у стихоплета порозовела, потом покраснела, потом посинела. Он начал отчаянно ловить воздух.

Ларри отпустил его и попятился. Плавки упали на пол. Стихоплет долго корчился, стоя на ногах, потом повалился навзничь и врезался головой прямо в полуоткрытую дверь одного из шкафчиков. Уайти так и остался на месте. Стиснув кулаки, он смотрел, как стихоплет, отчаянно давясь и откашливаясь, пытается перевести дух.

– Мы его убили. Мать твою так, мы, ей-богу, его убили! – прошептал Уайти.

Ларри, бухнувшись на колени, стал молиться и креститься, но тут в легкие стихоплета наконец-то попал кислород, и он выплюнул здоровенный комок клея, покрытый слизью, после чего опять хрипло закашлялся.

– Сволочи! – выкрикнул он с первым свободным вздохом. Цвет лица у него постепенно пришел в норму, и он медленно поднялся на колени. – Сволочи! Грязная белая шваль, подонки! Тупые, злобные уроды!

Уайти Хейнс захохотал от облегчения, а Ларри Крэйги поперхнулся. Его сложенные в молитве руки сжались в кулаки. В смехе Уайти послышались истерические нотки, а стихоплет уже поднялся на ноги и выплеснул на него всю свою ярость:

– Кусок мяса, заводной хрен! Ни одна женщина тебя близко к себе не подпустит! Все мои знакомые девочки над тобой смеются с твоей двухдюймовой пушечкой! Болван без члена, никогда у тебя бабы не будет…

Уайти побагровел и затрясся от бешенства. Он размахнулся и что было силы пнул стихоплета прямо в пах. Тот взвыл и рухнул на колени.