Александр Медведев - Обучение травами

• Название: Обучение травами
• Автор: Александр Медведев
• Жанр: Самосовершенствование
• ISBN: 5-220-00271-6

Ирина Медведева известна российским и зарубежным любителям эзотерической литературы в первую очередь как автор книг о клане Шоу-Дао. Именно благодаря ей жители Европы получили возможность познакомиться с уникальным видом единоборства и оригинальной философской системой, сохранившимися в тайне в течение тысячелетий.

Снять покров таинственности еще с одного из секретов клана Шоу-Дао. На этот раз речь пойдет о многовековых традициях народного врачевания и лечебном воздействии натуральных средств на организм человека.

Читателям, знакомым с книгами Ирины Медведевой, известно, что одной из целей Воинов Жизни являлось достижением бессмертия. Самый главный этап на пути к бессмертию — искусство омоложения организма. Освоив это искусство, шоу-даосы могли продлевать свою земную жизнь на неограниченный срок.

В третьем издании книги «Обучение травами» читателя снова ждет встреча со старыми знакомыми — Александром Медведевым и его загадочным Учителем.

Тем, кто еще не читал ни одной из книг о Шоу-Дао, можно позавидовать — им предстоит первое знакомство с историей клана Воинов Жизни.

---

Покончив с чередой больных, Коля переключался на иную роль, становясь чем-то средним между сводником и сутенером, а венерологическое отделение на время превращалось в хорошо организованный бордель.

Изучив медицинские карты больных, Петров осторожно выяснял, кто из пациентов страдает от сексуальной неудовлетворенности, а затем подбирал пары со сходными заболеваниями из мужских и женских палат. Показывая сексуально изголодавшимся людям фотографии возможных партнеров, Коля договаривался в конце концов с обеими сторонами, и с каждого из партнеров сдирал за посредничество приличную сумму, приблизительно равную четверти месячного оклада инженера. За повышенную плату Коля приводил партнеров и со стороны.

За несколько месяцев упорного труда Петров ухитрился поставить дело на такой хороший уровень, что уже не справлялся с работой, и он предложил мне стать его помощником. Хотя я действительно нуждался в деньгах, его предложение не вызвало у меня энтузиазма. Все это слишком попахивало криминалом, да и вообще мне было противно заниматься сводничеством и обманывать больных.

Поскольку мы знали друг друга с детства, я не хотел ни во что вмешиваться или читать Коле мораль. Я просто решил, не входя в конфликт с приятелем, как можно быстрее выбраться из двусмысленной ситуации и сказал ему, что работа в венерическом отделении мне слишком неприятна, что я постоянно испытываю страх перед случайным заражением и что вообще мне слишком отвратительны венерические заболевания.

— Тогда могу устроить тебя санитаром в психушку, — пожал плечами Петров. — Там-то ты уж точно не заразишься. Разве что крыша поедет.

Он весело рассмеялся своей шутке.

— Это мне подходит! — обрадовался я.

Так я вместе с еще одним нашим общим знакомым начал работать санитаром в психушке.

Живописная территория симферопольской психбольницы располагалась недалеко от Салгира, примерно на полпути между улицей Пушкина и железнодорожным вокзалом, знаменитым своей уникальной архитектурой. Об этой психушке по городу ходили самые невероятные легенды, в которых вымысел причудливо переплетался с реальностью.

Люди пересказывали истории о том, как чокнутые барышни из женского отделения похищали студентов-медиков, пришедших к ним на практику, и сообща всей палатой насиловали их. Большой популярностью пользовались рассказы о маньяках, каждую ночь сбегающих из сумасшедшего дома, несмотря на хорошо организованную охрану, а под утро возвращающихся в родные стены.

В истории с маньяками действительно была реальная база, поскольку нередко по улицам города прогуливались люди в больничных пижамах с накинутыми на плечи плащами. Как я потом узнал, психи без особого труда договаривались с санитарами или с охраной, и за небольшую мзду их выпускали погулять. При этом санитары или охранники тщательно разрабатывали легенду о том, как больной ухитрился сбежать, и заставляли пациента вызубрить историю наизусть, чтобы в случае поимки он полностью взял всю вину на себя. Так что многим психам смекалки было не занимать.

Мой новый напарник-санитар Саша тоже оказался личностью колоритной, но еще более колоритным был его пес, мрачная бестия, громадный дог благородного серо-стального цвета по кличке Дэмон.

— Почему ты называешь его Дэмон, а не Демон? — спросил я Сашу после того, как он познакомил меня с догом.

— А потому, что он Дэмон! — скорчив зловещую рожу очень выразительно и с сильным ударением на букве «э», объяснил Саша.

Я все понял.

Хотя приводить собак в больницу было категорически запрещено, Саша со свойственным советским людям нахальством чихал на все эти неизвестно для кого придуманные правила, и Дэмон неизменно сопровождал нас на ночные дежурства.

Несмотря на мрачный нрав, дог оказался на редкость сообразительным псом, и больные боялись его до умопомрачения. Саша каждую ночь оставлял пса в коридоре, и даже у психов хватало ума без серьезного повода не соваться в коридор, чтобы не связываться с принявшим собачий образ представителем темных сил. Однако естественные надобности — штука серьезная, против них не попрешь, и волей-неволей некоторые больные были вынуждены совершать ночные прогулки в туалет.

В таких случаях великолепно оттренированный Дэмон аккуратно брал больного зубами за кисть руки и, не отпуская ее, сопровождал перепуганного психа в туалет и обратно. Поскольку пес не собирался разжимать челюсти даже в туалете, отправлять естественные надобности было не слишком простым делом, но больные как-то приспособились к этому и в конце концов свыклись с огромной собакой. У входа в палату пес отпускал руку и, убедившись, что дверь закрылась, снова укладывался в коридоре и засыпал, уронив на лапы большую тяжелую голову.

На первых порах Дэмон по привычке и меня попытался водить за ручку по больничным коридорам, но я всякий раз прятал кисть и тихонько дул ему в нос. Пес морщился и мотал головой, бросая на меня мрачные взгляды, но в конце концов свыкся с мыслью, что я не пациент, и разрешил мне свободно разгуливать по больнице. Так началось мое знакомство с миром Симферопольской психушки.

Не знаю почему, но для более или менее спокойных сумасшедших одним из самых почетных и престижных достижений было попасть на сеанс трудотерапии, заключающийся в поклейке конвертов. Трудотерапией занимались в уютном дворике, огороженном сеточками и решетками. Под навесами стояли длинные деревянные столы с деревянными скамьями, на которых стройными рядами рассаживались больные с печатью грусти на лице, тупо и сосредоточенно клеящие конверты.

Наряду со спокойными пациентами в больнице содержались и крайне опасные. Некоторые из палат были отданы под патронаж судебно-медицинской экспертизы, и там собиралась весьма своеобразная публика. В подобные палаты санитары всегда входили с опаской и только по двое, готовясь в любой момент отразить внезапную атаку. Хотя и кровати, и тумбочки были намертво привинчены к полу, всегда существовала вероятность, что за ночь изобретательные преступники ухитрятся что-либо отвинтить или отодрать какую-нибудь деталь кровати, использовав ее как оружие нападения.

В застойные времена зловещая тень психбольниц витала не только над диссидентами, но и над многими рядовыми советскими гражданами, никоим образом не страдающими от психических заболеваний. Врачи-психиатры обладали широкими возможностями для помещения неугодных людей в психиатрические лечебницы, и мне было известно несколько случаев, когда жены, имеющие связи с врачами-психиатрами, шантажировали мужей тем, что, если супруг не будет добросовестно выполнять свои обязанности по дому или вздумает где-то шляться по вечерам, пропивая зарплату, его быстро и надежно упрячут в уютную палату с зарешеченными окнами.

Общаясь с относительно спокойными психами, я познакомился с удивительным миром фантазий, в котором замыкались эти во многих отношениях вполне разумные люди.

Санитары то и дело приносили из палат любопытные творения психбольных, и один из них дал мне почитать рацпредложение одного мужчины, на которое тот за время своего пребывания в больнице ухитрился извести около двадцати пяти килограммов бумаги.

На этих двадцати пяти килограммах бумаги пациент самым подробнейшим образом разработал план захвата любого капиталистического государства с помощью сделанных им новейших технических разработок.

Этот план был достаточно прост, и в то же время хитроумен. В воздушное пространство капиталистического государства должен был вторгнуться огромных размеров самолет, состоящий из сотен более мелких самолетиков. Каждый мелкий самолетик наш мудрый псих предлагал до отказа набить вооруженными до зубов десантниками, причем за спиной каждого десантника подвешивалась не слишком большая, но зато мощная бомба.

Для выполнения плана атаки большому самолету нужно было долететь до середины захватываемого государства. Чтобы его полету не мешали, правительство Советского Союза должно заранее объявить, что самолет направляется в страну с дипломатической миссией и везет груз продовольствия для помощи нуждающимся рабочим.

Если бы проклятые капиталисты все-таки заподозрили подвох и выпустили по самолету ракеты, большой самолет немедленно рассыпался бы на сотни маленьких самолетиков и ракеты пролетели бы мимо, через щели, образовавшиеся при распаде большого самолета.

Маленькие самолетики с огромной скоростью разлетелись бы по всей стране, подобно сеятелю, щедрой рукой рассыпающему семена, разбрасывая по вражеской территории десантников с парашютами. Благополучно избавившись в самом начале прыжка от привязанной за спиной бомбы, каждый десантник приземлялся бы уже в глубокую воронку — эпицентр причиненных этой бомбой разрушений. С оружием в руках десантники из воронок защищали бы свои участки захваченной капиталистической земли, удерживая их до подхода основных сил.