Журнал «Если» - 2007 № 11

• Название: 2007 № 11
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007

---

К своему первому свиданию Тата готовилась в вихре деятельного исступления — будто собиралась в школу к самому первому Первому сентября. Впрочем, ведь и свидание — первый класс взрослой жизни.

Прыщ над бровью был с горем пополам выдавлен, ранка прижжена водкой, найденной в холодильнике (Алиса держала ее для компрессов). Ногти — вычищены и подпилены. Волосы вымыты, причем дважды. Тата даже выстригла себе челку — кромка получилась косой, но так даже актуальней, успокаивала себя она.

Набег, совершенный поутру на косметический столик Алисы, принес Тате несколько полезных трофеев: тональный крем (им Тата собиралась замаскировать ранку от прыщика), перламутровую помаду и лак для ногтей. Правда, маникюра, несмотря на полтора часа мытарств, у Таты не получилось — кисточка в неумелых руках облизывала что попало и помимо собственно ногтей золотисто-оранжевый колер приобрели также и нежные беленькие кутикулы. Насупившись, Тата свела лак вонючим ацетоном.

Примерно два часа Тата крутилась перед зеркалом, примеряя уведенные из шкафа бабушкины торжественные платья времен щедрых премий за проектирование газопровода Уренгой-Помары-Ужгород. Поначалу задумка явиться пред очи Олега а-ля Королева Кубков казалась ей прекрасной. Но потом, вспомнив заветы Анжелы и Аллы («слишком навороченных пацаны стремаются!»), Тата остановилась на джинсовом сарафане и полосатой кофточке, каковая, впрочем, вскоре обнаружилась в корзине для грязного белья. Пришлось согласиться на футболку с надписью «Sharm-el-Sheih». Старая Алисина клиентка, владелица агентства недвижимости Варвара Петровна, презентовала эту футболку на Татин день рожденья.

В молодости главбух Варвара гадала на любовников, затем переживала за оболтуса-сына, то и дело ввязывавшегося в мутные истории с давящими очертаниями казенного дома на заднике, а после пятидесяти открыла для себя вечные ценности в виде мохнатого кобеля по кличке Бендер, свежевыжатых овощных соков и отдыха на морях по системе all inclusive. Теперь Варвара Петровна приходила редко, в основном, чтобы подстраховаться перед особенно важными сделками. Алису она уже давно, и отчасти заслуженно, воспринимала как соавтора собственной судьбы. А гонорары всегда подзвучивала подарками и прочей милой мишурой женского приятельства.

Прежде чем покинуть дом, Тата выдернула из розетки видавший виды бабушкин «Локон» — попытка подкрутить кончики волос окончилась очередным за этот день фиаско.

Она почистила зубы, в восьмой раз надушилась и, на ходу пообедав шоколадной вафлей и помидором, бросилась вниз по лестнице.

Сердечко Таты стучало громко.

«Магазином», где назначено было Татино свидание, называлось гадкое и глухое место — один из отрогов построенной еще при царе Леониде станции, обеспечивавшей очистку сточных вод городской канализации.

С высоты полета стрижа станция напоминала бетонную черепаху — раскинувшую лапы, вытянувшую навстречу не поймешь чему тупую башку и, словно рулевым веслом, помогающую себе обрубком хвоста.

С наступлением капитализма коммунальное тело города ссохлось и одряхлело. Окраинная станция-черепаха, неподалеку от которой, считай, оканчивался город, не составляла исключения. Зимой в облупившихся помещениях станции ночевали бомжи, на подступах к ней сводили счеты беспризорные собачьи стаи. Что, впрочем, не мешало станции функционировать — в ее черных глубинах, как встарь, урчало, дрожало и механически переваливалось что-то значительное.

Многие служебные комнаты, ранее всегда закрытые, теперь были распахнуты настежь — делай, что хочешь (засовы и замки сдали на лом сильно пьющие, а оттого ежеутренне предприимчивые граждане).

Одну из таких комнат, правда, с уцелевшим засовом, глядящую дверью на далекие бетонные брикеты Татиного района, облюбовали для своих идиотских нужд пацаны — там они курили (один раз даже низкосортную ростовскую дурь), понемногу выпивали и мечтали о разных гадостях.

На дверях повесили найденную на свалке табличку.

Вся в ржавых пятнах, она сообщала расписание работы некоего магазина. Обеденный перерыв с 13–00 до 14–00 на ней обозначался стилизованной чайной чашкой. Над ней левитировала черная запятая ароматных испарений.

Дверь Магазина была притворена. И Тата робко постучала.

На часах без пяти минут пять. Но, может статься, Олег, как и подобает Ромео, пришел раньше?

Не ответили.

Тата смело вошла. Здесь она уже бывала однажды, вместе с Анжелой — тогда Анжела забыла в Магазине солнцезащитные очки (девочки в Татином дворе носили их до самого октября, по большей части на темечке — получалось нечто вроде кокошника).

Скрипнули пружины продавленного дивана, Тата устроилась в углу. Она причесалась, скрестила руки на груди и принялась ждать.

В умной головке Таты хороводили сцены романтических объятий из урывками виденных мелодрам.

Она даже придумала, что скажет Олегу, когда он наконец появится.

«А давай уйдем отсюда! Здесь так мрачно!»

«Но куда?» — спросит Олег.

«К метро прогуляемся. Там открылся новый зоомагазин!»

«Зоомагазин? Круто! Ты любишь животных?» — спросит Олег.

«Еще бы! Особенно морских!»

«Хоба! Типа тюленей, да?» — спросит Олег.

«Ну да. И дельфинов. Они очень развитые!»

Вот как-то так.

Когда она, разнеженная амурными видениями, вынырнула из кокона грез, на часах было пятнадцать минут шестого.

Западное уже солнце пробралось сквозь щель в двери Магазина, проложило янтарное шоссе через противоположную дивану белую стену-целину, вырвало из сумрака цветную латку плаката, бесплатно прилагавшегося к глянцевому журналу о компьютерных играх. Парень и девушка с косой до пояса, одетые в форму времен Великой Отечественной, смотрели в мир озлобленными глазами профессиональных героев. В руках они сжимали оружие.

«В тылу врага» — гласила надпись. Слева от плаката чернела дверь, уводящая в глубь станции.

Не успела Тата как следует рассмотреть бесстрашных красноармейцев, как в комнате стремительно потемнело.

Это дверь захлопнулась.

Вначале Тата подумала, «ветер шалит», но когда с той стороны прошуршал железом по железу длинный язык засова, Тату осенила мучительная догадка — вот только что белая рука провидения пере-листнула первые страницы новой сказки, где нет морских животных, поцелуев взасос и никому не интересны зоомагазины.

Я тоже это почувствовал. И окончательно проснулся.

Весь предшествующий этому месяц мы, плоский народ, были погружены в свой уездный сон наяву, прерываемый редкими выездами да балами: какими роскошными раскладами развлекала нас Алиса на глазах оторопевшего захожего мосфильмовского режиссера — гадал на кассовые сборы! Увы, клиентов, как и всегда летом, было негусто, проблемы у них были ерундовые («поступит ли Саша в институт?», «куда подевался загранпаспорт?»), словом, наши вакации длились и длились. И мне даже начало казаться, что в сфере Энроф, по крайней мере, в сфере моей ответственности, все к лучшему, и незачем трудиться, и незачем вообще. Я почуял неладное, лишь когда в половине пятого Тата рывком раскрыла наш бархатный ларец, похитила колоду и сунула ее, прямо в кисейном чехле, в единственное отделение своей длинной сумочки с фотографией щенка на холщовом боку.

Слева от нас мистически шуршали новые сторублевые купюры, справа химически пованивал золотистый лак для ногтей и розовая помада бабушки Алисы. Над нами скрипел поддельной крокодильей кожей красивый взрослый органайзер — девственно чистый, добротный, взятый явно за компанию.

Когда дверь Магазина захлопнулась, по воде в моем кубке пробежала ничего хорошего не обещающая рябь.

«Что же это теперь будет?» — крикнул я, адресуясь по преимуществу к старшим арканам. Я был растерян.

Мы, плоский народец, не то чтобы знаем больше людей. Мы знаем совсем другое. Если люди — это зрители в зале, то мы — рабочие кулис. И даром что нам гораздо чаще, чем людям, кажется, будто мы постигли замысел Режиссера. А впрочем, может, и постигли. По крайней мере, Ангел Умеренности, Звезда и Смерть производят именно такое впечатление.

Комната погрузилась в густые сизые сумерки.

Как ни странно, Тата совсем не испугалась.

Она подошла к двери, прислушалась — получилось совсем бесшумно, благо на ней были тряпичные туфли на резиновой подошве. С той стороны доносились смутные шорохи.

«Наверное, какой-то рабочий шел мимо, видит — дверь открыта.

Подумал, что непорядок. Вот и закрыл», — решила рассудительная Тата. И тут же додумала: «Ну ничего. Придет Олег, откроет».

Отыскавши быстрое утешение, Тата возвратилась на свой диван. Стараясь не скрипеть пружинами, уселась.

Прошло еще пятнадцать минут.