Виктор Ночкин - Слепое пятно

• Название: Слепое пятно
• Автор: Виктор Ночкин
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060032-8

Слепой — один из самых неудачливых сталкеров. Однако именно ему предлагает стать проводником известный учёный Дитрих Вандемейер…

Дитрих платит немного и склонен к почти самоубийственному риску — но Слепому, по сути, не из чего выбирать.

Но вскоре этой странной команде предстоит выйти на очень необычное дело — расследование таинственных исчезновений сталкеров, снова и снова пропадающих в одной и той же области Зоны. Что с ними сталось? Какой смертью они погибли? Этого не знает никто.

Единственная наводка Слепого и Дитриха — пьяный бред опустившегося бывшего сталкера, который клянется, что именно в этих местах находится участок, особенно богатый артефактами…

---

Вот мы вывернули из-за поворота, в проеме показалось лиловое небо, усыпанное удивительно яркими звездами, промелькнула полная луна, я начал приподниматься, опираясь на локоть… потом стук колес оборвался, стены и свод пропали, стих шум побоища позади, дрезина стала заваливаться передней частью… все вокруг жутко загремело… и я снова исчез из этого мира.

Возвращение в реальность происходило постепенно. Сперва я услышал зуммер моего КПК — он радостно извещал, что отыскал сетку и что у меня имеется корреспонденция. Вслед за ушами ко мне вернулись ноги. Верней, левая — я почувствовал, что у меня отчаянно болит нога. Будто огнем изнутри жжет, просто душу выворачивает. Потом на фоне этой большой боли проклюнулись мелочи — что-то колет спину, зудят ссадины на руках, ломит плечо, которое рванул ремень автомата. Ну, здравствуй, мир, полный страданий.

Я по-прежнему ничего не видел, но зато слышал все лучше.

— …Но как-то ведь надо его вытаскивать! — отчетливо произнес совсем рядом Вандемейер.

— Я спробую… от зараза, як ливою незручно. Зараз я спробую, а вы його тягнить, як воно пиде в гору. Ну, чи вы готови? Ну!

— Стойте, стойте… Если я потяну раньше времени, ему будет очень больно.

— Мне уже очень больно! — прохрипел я. — Так что не стесняйтесь, добивайте, мне уже хуже не сделается.

— Слипый, ты як? Жывый?

— Угу. А почему так темно? Я думал, мы выбрались из пещеры.

Оба смолкли. Я ждал.

— Здесь довольно светло, — осторожно произнес Вандемейер. — Вы совсем ничего не видите? Совершенно ничего?

— Нет, не вижу, только нога сильно болит. Что со мной? Где я?

И тут зрение стало возвращаться. Я сообразил — болевой шок, что ли? Однажды со мной такое было, я тогда на стройке работал, получил вскользь кирпичом по руке, совсем легонько, ссадина получилась ерундовая, но, вероятно, оказался задет нерв, и я несколько минут не видел. Не знаю, нормально ли такое, или это у меня организм с особенностями…

Сейчас я начал различать очертания предметов — сперва только контуры, потом окружающее проступило более рельефно, появились тени, блики… Ночь подходила к концу, до рассвета оставалось, пожалуй, не больше часа, и все окрасилось в сумеречные серые тона. Большую часть горизонта заслоняли встревоженные лица Костика и Вандемейера.

Я лежал под холмом, у самой подошвы, надо мной нависал поросший кривыми деревцами склон. Если задрать голову, то можно было разглядеть вывороченные куски бетона и кривые, неровно обломанные рельсы — выход тоннеля, из которого мы свалились. А то, что колет спину, — это мой отощавший рюкзак, что-то из поклажи вывернулись и торчит острым углом.

— Ну вот, уже лучше, уже вижу…

Потом я попытался приподняться — и тут же осознал: то, что мне до сих пор казалось невыносимой болью, на самом деле совершеннейшая фигня. Вот теперь, когда я подтянул локти и попробовал сесть, вот тут-то ногу и пронзило по-настоящему… Но я успел разглядеть: дальше от ската холма искореженной грудой металла громоздится дрезина, а моя нога скрывается под ржавым бортом. Черт, лучше бы я по-прежнему ничего не видел. Когда приступ боли миновал и я смог выдохнуть, то первым делом объявил:

— Однажды на сталкера Петрова свалился электровоз…

Вандемейер сморщился, а Костик очень осторожно погладил меня по плечу. Вот уж этого я никак не ожидал.

— Ты шуткуй, Слипый, шуткуй. Тоби, мабуть, легше, як ты свойи дурныци верзеш.

— Хорошо, что на голову, сказал Петров. И ничего не пострадало.

— Ну, отже, — Костик поглядел на Вандемейера, — зараз я спробую пидняты ту зализяку, а вы його тягнить.

А меня никто не спросил?

— Но я же…

— Ты лежатымеш, Слипый. Тильки лежатымеш. Це не важко, в тебе выйде, не турбуйся. Лежаты навить такий дурнык, як ты, зможе.

— Хоть обезболивающего вколите, мутанты, эскулапы хреновы! — Я уже не выдержал. Думают о чем угодно, но не о моей беде.

— Да-да. Конечно, — засуетился Дитрих, — я сейчас… но у меня все пропало, этот мерзавец утащил аптечку вместе с рюкзаком.

— Так возьмите в моем рюкзаке, он подо мной. Надеюсь, не все разбилось…

Думаю, Дитрих вколол мне лошадиную дозу, потому что обезболивающее начало действовать почти сразу, все поплыло перед глазами, закружилась голова, и я даже ухватился руками за стебли бурьяна, чтобы не меня не унесло… так что некоторое время я воспринимал окружающее не вполне адекватно и поэтому не уверен, что все было именно так, как это увиделось мне. Вандемейер подхватил меня за подмышки и приготовился, а Костик встал над моей несчастной ногой, зажатой под бортом электровоза. Ухватился левой рукой снизу за борт, выдохнул… согнул ноги, напрягся… лицо Костика покраснело, потом приобрело лиловый оттенок. Ну ладно, я преувеличиваю, ничего такого я видеть не мог, потому что ещё не рассвело. Но рожа Тараса потемнела, это точно.

Я зажмурился… потом раздался душераздирающий скрежет, Дитрих дернул меня, я почувствовал, что отползаю назад, стал упираться локтями, помогая, насколько можно, Вандемейеру… Поднять рухнувший, вбитый падением в грунт электровоз невозможно! Сколько весит такая железяка? Четыре, пять центнеров? Больше? Костик не мог поднять одной левой! Потом я сообразил — он не поднял всей махины, а смял, отогнул проржавевший насквозь борт. Вот Тарас выдохнул и повалился на колени, к его лицу стали возвращаться нормальные краски.

Потом они с Дитрихом склонились над моей ногой.

— Перелом, — вынес вердикт Вандемейер. — Закрытый, но выглядит довольно паршиво. Попробую соорудить лубок. Слепой, как вы себя чувствуете?

— Можете называть меня «Хромой».

— Та шо йому зробыться? Якщо шуткуе, то порядок. Робить лубок, доктор.

Обезболивающее наконец подействовало в полной мере — нога отнялась совсем. Теперь я смог перевести дух и наконец осознал, что дела мои на редкость плохи. Дитрих тем временем вспорол на мне брюки, но я не ощущал прикосновений своей несчастной онемевшей конечностью. Захотелось поболтать, захотелось непременно сказать кому-нибудь гадость, чтоб не одному мне было плохо. Костик потихоньку ретировался, в моем распоряжении остался лишь Дитрих.

— Вандемейер, а зачем вы мне врали насчет носорога?

Учёный перестал колдовать над моей ногой и удивленно уставился на меня.

— Что вы имеете в виду? Какой носорог?

— Помните свой первый день в Зоне? Когда вы завалили кабана, то стали втирать мне насчет ампул со снотворным, которыми обездвиживаете носорога… и все такое.

— Да, припоминаю.

— Ну так вот, я заметил: вы стреляли зверю в висок, где череп тоньше. Грамотная работа, но так стреляют пулями, а не снотворным. Ампулой не нужно пробивать кость. Ну, так что вы скажете в свое оправдание, лгун?

— Видите ли, — Дитрих отвернулся и занялся лубками, моего взгляда он старательно избегал, — вы и ваши соотечественники настолько наивно оцениваете людей из Западной Европы… будто все мы — сплошь законопослушные идиоты… мне не хотелось лишать вас этой веры.

— А сколько носорогов вы убили? Вандемейер тяжело вздохнул.

— Ну, двух. Вы же понимаете, бывают ситуации, когда зверя остановить невозможно. Тогда приходится отступать от принципов.

Где-то поблизости вроде бы топор тюкнул по дереву — раз, другой, потом ещё и ещё.

— Однажды сталкер Петров отступил от принципов и продал хабар учёным на Янтаре. Потом полгода прятался от своего перекупщика. Вандемейер, зачем я с вами связался? Вы бессердечный убийца носорогов! Вы превратили меня в калеку, циничный человек из Западной Европы.

Дитрих негромко хрюкнул. Не знаю, что он хотел этим сказать.

Тут к нам присоединился Костик, он приволок толстую палку с рогулькой на конце — похоже, срубил деревце. Чем это? Ах да, саперной лопаткой. Левша, блин… подковал аглицкую блоху лопатой.

Тарас плюхнулся рядом с нами, зажал палку ногами и протянул ладонь:

— Вандемейер, дасыть мени нож Слипого, трохи пидривняты треба.

— Меня теперь зовут Хромой, а не Слепой, запомни! И вообще ты бы мог меня попросить, я пока что в состоянии поднять собственный нож.

Я протянул инструмент Костику, тот засопел и стал строгать неровно срубленные края палки. Потом Вандемейер заявил:

— Ну вот, что можно сделать в походных условиях, я сделал. Слепой, постарайтесь не тревожить ногу, не опирайтесь на нее.

— А вот тоби костылыка. — Тарас протянул мне палку. — Якщо ты тильки ногу й голову вдарыв, то самостийно йты спроможный.

— Я? Голову?

— Ну, ты ж казав: сталкеру Петрову на голову упал электровоз… — Когда Тарас передразнивал меня, то говорил по-русски четко и без акцента.

— А почему вы вообще полезли на этот бронепоезд?

— Как почему, Слепой? Вы же первым туда запрыгнули! Мне показалось, это отличная идея — укатить от мутантов. Рельсы шли под уклон…