Теодор Гладков - Артур Артузов

• Название: Артур Артузов
• Автор: Теодор Гладков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978–5–235–03131–9

Книга является биографией одного из видных чекистов, занимавшего ответственные посты в ВЧК—ОГПУ, Артура Христиановича Артузова. Он был беззаветно предан своему делу, возглавлял проведение крупнейших операций, имевших поистине историческое значение, но был расстрелян в годы разгула террора.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Интервенты и белогвардейцы наступали. Малочисленные отряды красных отходили к Обозерской. Поддерживаемые с воздуха иностранными самолетами, части противника продвигались вдоль железной дороги. Вскоре они вплотную подошли к Обозерской.

Кедров был напряжен до предела. Через несколько часов, может быть, утром, интервенты и белые ворвутся в Обозер–скую. А здесь сосредоточены грузы. Противника надо задержать хотя бы на сутки, чтобы успеть эвакуировать людей и имущество, вагоны с углем и ценностями. Кедров понимал, что тридцать три латышских стрелка готовы стоять насмерть. Но лавину горсткой храбрецов не остановить.

Нарком ходил по штабному вагону, обдумывая положение. Изредка поглядывал в окно. Возле пакгауза работали высокие светловолосые бойцы – латыши. Погрузкой руководил Артузов. Работы были организованы хорошо, по–инженерному, и дело шло споро.

В конце концов Кедров нашел единственное решение: необходимо уничтожить железнодорожный мост на пути интервентов. И лучше всех с этим справится Артур. Правда, нет взрывчатки, но Артузов – инженер, должен придумать, как это сделать, имея под рукой артиллерийские снаряды. Кедров вызвал в вагон Артузова.

– Я выбрал тебя, – как можно спокойнее сказал он, когда тот вошел в салон. – Возьмешь несколько бойцов, паровоз с платформой и доберешься до моста. Уничтожь его и возвращайся в Обозерскую. Таков мой приказ. Я не вижу иного средства задержать наступление противника.

– Когда выступать?

Кедров вынул из кармана часы на никелированной цепочке, щелкнул крышкой, прикинул время и с сожалением ответил:

– Немедленно… Через час может быть уже поздно. Я полагаю, смысл приказа тебе ясен. Откровенно говоря, я не представляю, как ты обойдешься без взрывчатки. Можно ли использовать снаряды?

Артур в раздумье покачал головой:

– Без взрывчатки, конечно, трудно. Но есть другой способ: мост деревянный, а в пакгаузе я приметил керосин. Я просто сожгу мост. Ни пешие, ни конные не пройдут. Восстановят, конечно, быстро. Но день провозятся.

– Тогда действуй, молодой декан! – И Кедров крепко обнял Артура.

И вот уже на полных парах локомотив с командой на платформе мчит к мосту. В голове Артура и сопровождающих его бойцов одна мысль – не опоздать! Только бы разъезды противника уже не перешли через этот проклятый мост – они могут разобрать пути, и команда окажется отрезанной от своих. Это не помешает ей выполнить задание, но будет означать верную гибель. Впереди темным пятном на сером фоне показался мост.

– Зажечь факелы! – приказал Артур. Вспыхнули в руках бойцов желто–алые огни. Это было сигналом и машинисту: он сбавил ход и стал осторожно подгонять платформу к мосту.

– Поливай! – отдал Артур новую команду, и в тот же миг с той стороны ударили ружейные выстрелы.

Вражеский разъезд! Но теперь он не страшен, мимо платформы по узкому настилу кавалеристам не прорваться. Роли заранее распределены: часть бойцов открыла заградительный огонь по противнику, остальные поливали керосином доски настила и бревна опор. И вот уже затрещали змейки пламени, разбегаясь по всему сооружению, запахло дымом и гарью, потом все загудело, и ввысь взметнулись длинные языки набирающего силу огня.

– Всем на платформу! – подал команду Артур.

Отстреливаясь из драгунок, бойцы отбегали от охваченного бушующим пламенем моста и прыгали на платформу. Последним вскочил на нее Артузов. Издавая пронзительные победные гудки, старенький паровозик мчал подрывную команду обратно к Обозерской.

Артузов не мог, конечно, тогда предвидеть, что в ближайшие месяцы ему придется уничтожить еще два моста – уже во вражеском тылу. Теперь же он задумался вдруг: почему Кедров, прощаясь, назвал его молодым деканом? Потом вспомнил, что слово это в старину кроме общепризнанного имело еще одно значение: служитель или борец за веру. Сразу стало ясно, какой смысл вложил Кедров в прощальную фразу: он должен был отправиться на задание с верой в победу.

Так начались боевые действия на Северном фронте. Был образован штаб фронта, в котором Артур Артузов стал начальником инженерного отдела. В обязанности Артузова и его сотрудников входили инженерное обеспечение войск, организация диверсий во вражеском тылу и т. п. Быть может, потому Артузову и пришлось заниматься и контрразведывательными делами. Постепенно именно эта работа стала для него самой интересной, а затем и главной.

В 1918 году в жизни Артузова произошло еще одно важное событие. 10 августа он женился. Его избранницей стала подруга сестры Евгении (которая их и познакомила) – учительница Лидия Дмитриевна Слугина.

В ОСОБОМ ОТДЕЛЕ

Осень 1919 года для Республики Советов выдалась не менее, а может быть, даже более тяжкая, чем предыдущая. В августе—сентябре грозно нацелилась на Петроград белогвардейская армия генерала от инфантерии{3} Николая Юденича. С юга неудержимо рвались к Москве и достигли уже опасной близости полки генерал–лейтенанта Антона Деникина.

То был враг зримый. Но существовал еще и невидимый, хотя и достаточно ощутимый: и в Москве, и в Петрограде активно действовали в подполье контрреволюционные заговорщики. Со штабами Юденича, Деникина, Колчака они поддерживали тайную связь, снабжали их шпионской информацией.

В 1918 году ВЧК разгромила многие контрреволюционные организации, но самая разветвленная и опасная из них – бе–логвардейско–кадетский Национальный центр – уцелела, хотя и понесла серьезные потери. Операция ВЧК по его ликвидации началась летом 1919 года в районе Петрограда. Она потребовала мобилизации всех сил чекистского аппарата, привлечения воинских подразделений и вооруженных рабочих отрядов. Главным руководителем операции был Феликс Дзержинский. Вместе с другими чекистами принял в ней участие и Артузов. Для него она стала серьезной школой – и политической, и профессиональной. Но как он оказался в ВЧК?

Все началось с того, что для укрепления Военконтроля Реввоенсовета республики с Северного фронта был отозван Михаил Кедров. Он возглавил эту организацию, игравшую в Красной армии роль контрразведки. Вместе с ним прибыл в Москву и Артузов. Его назначили начальником бюро Во–енконтроля в Московском военном округе, а затем начальником так называемой активной части всего Военконтроля. Немалое число сотрудников этой организации было враждебно настроено к советской власти. После основательной чистки ее аппарата решением ЦК РКП(б) от19 декабря 1918 года фронтовые чрезвычайные комиссии и органы Во–енконтроля были преобразованы в единый орган – Особый отдел, первое время находившийся под началом и ВЧК, и Реввоенсовета республики. Тем самым вопросы борьбы со шпионажем и контрреволюцией сосредоточились в одном органе – Особом отделе. В сложившейся обстановке невозможно было отделить шпионаж империалистических разведок от подрывной деятельности внутренней контрреволюции.

Первым руководителем Особого отдела ВЧК стал Михаил Кедров. Артур Артузов был назначен особоуполномоченным отдела. Михаил Кедров, однако, недолго возглавлял Особый отдел. По ряду причин объективного и субъективного характера дела у него на новом посту пошли не столь успешно, как того требовала обстановка. Потому партия сочла необходимым направить его, имевшего высшее медицинское образование, на борьбу со свирепствовавшим тогда сыпным тифом, сохранив за ним обязанности члена коллегии ВЧК. По решению ЦК РКП(б) 18 августа 1919 года Особый отдел возглавил сам председатель ВЧК Феликс Дзержинский.

Борясь с контрреволюционерами, Кедров зачастую перегибал палку – даже по весьма растяжимым понятиям того сурового времени. От его излишне крутых действий страдало и население, ни в чем не повинные мирные жители, и члены семей пускай и самых отъявленных врагов. Это отрицательное свойство комиссара успешно использовали белогвардейские публицисты, в том числе известный в эмиграции С. П. Мельгунов. Автора много раз переизданного «Красного террора в России» не смутило, что он, описывавший зверства большевиков, сам был благополучно отпущен за границу, хотя и являлся участником настоящего контрреволюционного заговора.

Деяния Кедрова были белогвардейцами значительно и сознательно преувеличены, но зерно истины зарубежные публикации, увы, содержали: вынужденная жесткость комиссара нередко перерастала в неоправданную жестокость.

Да… Жестокость Гражданской войны – вплоть до кровавого террора – была присуща ее участникам с обеих сторон. Но отличить жестокость от жесткости, крайнюю необходимость от своеволия порой трудно, а то и невозможно.

Принадлежность к спецслужбе, организации пускай и частично, но все же карательной, ставит перед ее сотрудниками много тягостных морально–психологических проблем. Безусловно, они не могли не мучить (особенно в последние годы) Фраучи–Артузова. Приходилось ли ему идти на какие–то компромиссы с самим собой, со своими нравственными представлениями и переживаниями?