Яцек Пекара - Танец Чёрных мантий

• Название: Танец Чёрных мантий
• Автор: Яцек Пекара
• Жанр: Фэнтези

"Танец Чёрных мантий" (Czarne Płaszcze Tańczą), одна из частей книги Яцека Пекары "Слуга Божий" (Jacek Piekara, Sługa Boży) о приключениях инквизитора Мордимера Маддердина, которая ранее была на Либрусеке только в оригинале. Уже переведено и вскоре будет выложено продолжение — "В глазах бога" (W oczach boga).

Это первый опыт перевода для Либрусека. И первая команда переводчиков-либрусековцев. А первым всегда нелегко. Но мы старались. И если не всё получилось, не рубите сплеча. Мы будем рады любой конструктивной критике. Давайте вместе сделаем лучше. Мы приносим свои извинения автору, что, возможно, первый блин вышел комом. Но мы верим, что это только первая ласточка и русскоязычные читатели Либрусека пройдут тропами инквизитора Мордимера Маддердина и других героев Пекары от начала и до конца. Мы благодарны евген007 за его ценные советы и поддержку, которую он неизменно нам оказывал.

Команда "Чёрная метка"

---

— Именно так! И сейчас я вам кое-что скажу, господин Маддердин. — Он посмотрел на меня горящим взглядом. — Позвольте мне провести обряд. Что вам жизнь сына какого-то купчишки?! Сколько он вам предложил? Я перебью его предложение десятикратно! Стократно, если хотите. Отдам вам всё имущество. Все, чем обладаю. Одни эти книги стоят состояние, а у меня есть ещё и золото, и недвижимость… Если потребуется, отец…

Я прервал его, подняв руку.

— Это только отрава, — сказал я. — Ничего не стоит, как и ваша жизнь. Черные мантии не предают, господин Фрагенштайн.

Должен, однако, признать, я восхищался глубиной его чувств. Он хотел отдать мне всё, что имел, в обмен на воскрешение любимой. Вот только это «всё», в данный момент, стоило слишком, слишком мало. Но это уже была не его вина.

Многие ли инквизиторы на моём месте воспользовались бы столь щедрым предложением? Не знаю и надеюсь, что немногие или никто. Но, в конце концов, и среди нас попадались черные овцы, выше ценящие бренные утехи, чем святые устои веры. Но разве я мог заключить сделку с чернокнижником, а потом восхвалять Господа теми же устами, что согласились на такой низменный торг?

Гриффо потянулся к голенищу сапога. Недостаточно быстро. Точным пинком я выбил у него кинжал одновременно с тем, как он направил его в собственную грудь.

— Даже умереть мне не даёте! — прорычал он и снова забился в угол.

— Дадим, — пообещал я спокойно. — Но только тогда, когда сами этого пожелаем.

***

— Мордимер Маддердин, инквизитор? — Человек в черном преградил мне путь.

— А кто спрашивает?

Он молча вытащил из-за пазухи документы и подал мне. Я внимательно просмотрел бумаги. У этого мужчины были, не больше ни меньше, охранные грамоты, подписанные настоятелем монастыря Амшилас, человеком, о котором некоторые говорили, что он могущественнее как папы римского, так и всех кардиналов и епископов вместе взятых. Именно в подземельях Амшилас допрашивали самых закоренелых и опасных отступников, это там собрали и изучали тысячи запрещенных свитков. Я проверил печати и подписи. Они производили впечатление подлинных, а поскольку прославленная Академия Инквизиции натаскивала питомцев в умении распознавать фальшивки, я мог быть почти уверен в правильности своего вывода. Я отдал документы собеседнику.

— Чем могу служить?

— Я забираю твоего обвиняемого, Мордимер, — сказал он. — А ты держи язык за зубами.

— Как вы, собственно, себе это представляете? — спросил я со злостью. — Что я должен сказать начальнику Инквизиции? Что птичка от меня упорхнула?

— Генрих Поммел будет обо всём извещён, — ответил человек в черном. — Еще какие-нибудь вопросы?

Конечно, — заявил я жёстким тоном, и он посмотрел на меня. В его взгляде я ничего не прочитал, кроме равнодушного безразличия, но я был уверен, что на самом деле он удивлён, что я, не колеблясь, его задержал. — У меня есть основания подозревать, что граф Фрагенштайнн знал, кем является его любовница, и знал, что от этой связи вылупилось дьявольское отродье.

Человек в черном приблизился ко мне.

— Опасно обвинять аристократа и императорского посланника, — сказал он.

В его голосе не было угрозы. Только, и исключительно, констатация факта.

— Опасно искажать правду, будто она была лишь прокаженной шлюхой, — парировал я.

К моему удивлению, он улыбнулся одними уголками рта. В его пустых глазах также блеснуло веселье.

— Граф Фрагенштайн уже не в нашей власти, — произнёс он. — Вчера с ним произошёл несчастный случай. Утонул в реке.

— Тело не найдено, не так ли? — спросил я спустя минуту.

— Это река с быстрым течением и илистым дном, — прояснил он. — Что-то еще?

Даже не ожидая ответа, он быстрым шагом направился в сторону арестантской. Из тени вышли двое других мужчин (как я мог не заметить их раньше?!) и двинулись за ним. Они также были одеты в черные кафтаны и черные мантии. Были ли они инквизиторами? Я не видел на ткани серебряного, надломленного креста — знака нашей профессии. Но ведь и я нечасто надевал официальный наряд служащего Святой Службы.

Я мог быть уверен в одном. В монастыре Амшилас благочестивые монахи выжмут из Гриффо Фрагенштайна каждую мысль и каждый клочок знаний. Превратят его в открытую книгу со страницами, заполненными гимнами во славу Господа. Будет умирать, зная, что тёмное знание, которое изучал, поможет Слугам Божьим в отыскании, распознании и покарании отступников, таких как он сам.

***

Минула неделя с тех пор, как я прибыл в Регенвалде. И вот, пришло время прощаться. Я получил оплату от благодарного Матиаса Клингбайла и приготовился к отъезду. Когда я выводил коня из конюшни, то почувствовал тошнотворный смрад, будто несло от гниющего тела. Я обернулся и увидел плетущегося в мою сторону Захария. Выглядел он ужасно, не только с учётом того факта, что часть лица была изборождена старыми шрамами (работа прекрасной Паулины), но прежде всего из-за длинного, морщинистого рубца, тянущегося от угла глаза до подбородка и уродующего всю щеку. Я знал, что всегда, как вспомню его, буду помнить о копошащихся в ране личинках, выгрызающих мертвую плоть из его тела. Тем не менее, я был поражен тем, что он так быстро встал на ноги. Двигался он ещё с явным трудом, однако было видно, что обладал действительно железным организмом.

— Ну, чего, парень? — заговорил я.

— Поеду с тобой, — ответил он.

— Зачем? Он пожал плечами.

— А зачем мне тут оставаться? — ответил вопросом на вопрос. — Я тебе пригожусь…

Действительно, в Равенсбурге мало хорошего могло ожидать Захария.

— А отец?

— Я только наврежу ему, — буркнул он. — Пусть лучше люди обо мне забудут. Я попросил у него двух коней, немного наличности, саблю, — хлопнул по бедру, — и одежду. Это всё…

— Раз так? — пожал я плечами. — Будь у ворот, когда пробьют к вечерне.

И когда поедем, держись с подветренной стороны, добавил я про себя.

— Спасибо, Мордимер, — вымолвил он, и в его взгляде я увидел искреннюю признательность. — Ты не пожалеешь об этом.

Ветер подул в мою сторону, и вонь от Клингбайла едва не парализовала мой нос. Я отшатнулся.

— Уже жалею, — пробурчал я, но так тихо, что, наверное, он не услышал моих слов.

Эпилог

— Приветствую, — сказал я, входя в кабинет Генриха Поммела.

Он молча указал мне на стул.

— Наделал ты нам проблем, Мордимер, — заявил он, даже не силясь поздороваться.

— Я отыскал правду.

— Да-а, отыскал правду. И чего мы добились благодаря этому?

— Чего добились? Правды! Иль этого мало? Ну, и небольшое вознаграждение. Я положил на стол тугую мошну с золотом.

— Забери это, — сказал он усталым голосом. — Я решил дать тебе отпуск, Мордимер, бессрочный. Я также решил написать письмо Его Преосвященству, прося, чтобы он соблаговолил принять тебя в ряды лицензированных инквизиторов в Хез-хезроне.

— Избавляешься от меня за то, что я был слишком догадливым, да? Слишком добросовестным?

— Я не избавляюсь от тебя. — Он взвесил в руке кошель и бросил его мне на колени. — Это почётное повышение, Мордимер. Кроме того, я считаю, что для нас обоих будет лучше, если ты уйдёшь.

— Почему? — спросил я обиженно. Я переложил кошель назад на стол. Он действительно был тяжёлым.

— Поскольку то, что для тебя средство, ведущее к цели, для других людей уже цель.

Я молчал какое-то время.

— То есть, я должен был договориться с Гриффо, не так ли? Освободить Захария, получить плату от его отца, после чего взять деньги от Фрагенштайна в обмен на сокрытие семейных тайн?

— Ты сказал, Мордимер.

Выходит, Поммел попросту хотел спокойно жить дальше. Таким был его образ жизни. Ваш покорный слуга вызвал в этой жизни маленькое землетрясение. Наверное, моему начальнику не понравился разговор с людьми в черном. Может быть, ему также не понравилась ходившая сплетня о том, что граф Фрагенштайн утонул, так как связался с Инквизицией. А Поммел, видать, не имел столько честолюбия, чтобы оставаться добросовестным инквизитором, он предпочитал проплатить благосклонность местного дворянства. Кто знает, может сам мечтал когда-нибудь притязать на дворянскую грамоту.

Я встал с места.

— Может ты забыл, Генрих, что Бог все видит, — промолвил я. — Видит и оценивает. Оценивает и готовит наказание.

— Учить меня вздумал? — Он также встал. Я видел, как его лицо становится пурпурным.

— Никогда бы не осмелился, — ответил я.

— Я любил тебя, — сказал он, выделяя каждое слово. — Но сейчас думаю, что ты можешь принести больше вреда, чем пользы. В связи с этим, я направлю письмо с требованием, чтобы тебя лишили полномочий инквизитора.

Я обмер, но через мгновение лишь склонил голову.